– Да, конечно. Вам скинуть материал на диск? Но у меня нет лишних дисков, только мои личные, по тридцать рублей.
Я залезла в кошелек и достала оттуда деньги.
– Подождите минут десять.
– Здесь?
– Лучше в коридоре.
Маленькая сошка мнила себя большим начальником. Я покорно вышла в коридор и, подойдя к окну, села на подоконник. Десять минут вылились в двадцать. Я готова была биться об заклад, что материал давно уже на диске – просто Маша Иванова показывает мне, кто есть кто.
Маша Иванова вышла ко мне со словами:
– Переписала все, что есть. – И протянула диск в бумажном конверте.
– Значит, за статьей завтра? – уточнила я. – А во сколько?
– Можно с утра.
По дороге домой я зашла в магазин и купила мороженое в лотке. Мне нужно было четко рассчитать свои финансы, но по грубому прикиду выходило, что либо мороженое в день, либо килограмм картошки и двести грамм колбасы. Если только шеф не выпишет мне новогоднюю премию авансом, что в принципе было невозможно.
Расположившись за компом, я стала изучать материалы на диске. Трагедия была жутко кровавой. Примерно в два тридцать ночи четверо неизвестных ворвались в коттедж Каменьковых в поселке «Речные дали», когда все спали, избили и связали служанку, которая спала в отдельно стоявшем на участке доме, и ворвались в коттедж. Супруги спали на первом этаже. Девочка тринадцати лет – на втором. Они зверски избили Каменькова Игоря на глазах у жены, которую привязали к стулу и заставили смотреть на происходящее, а потом убили его, выпустив из пистолета шесть пуль подряд. Привлеченная шумом девочка вышла из своей спальной и увидела, как расстреливают ее отца. Она кинулась к матери, но один из бандитов перехватил ее и запер в кладовке.
Они ушли, оставив связанную мать с кляпом во рту и девочку, рыдающую в кладовке. Утром их обнаружила подруга Каменьковой, которая была удивлена тем, что ни она, ни ее муж не отвечают на звонки сотового.
В результате кропотливого расследования через два месяца трое из бандитов были найдены. Одного не нашли до сих пор. Он был объявлен в розыск.
В одной из статей под заголовком «Они устроили кровавую бойню в мирном поселке» были фотографии всех четверых. Я тихо присвистнула. Под одной фотографией была подпись: Андрей Арсеньев. Пашин родной брат? Или просто однофамилец?
Эта новость взволновала меня.
Может быть, снова навестить бабку? Я посмотрела на часы: половина шестого. Наверняка она либо на лавочке во дворе, либо дома.
Пашина бабка была дома. Встретила она меня, как и в первый раз, не очень-то приветливо. Долго не хотела открывать дверь и только после уверения, что я на одну минуту и по важному делу, она мне открыла.
– Чего такое? – Она щурилась и всматривалась в меня. – Из пенсионного фонда?
– Нет. Я по поводу Андрея Арсеньева? Он ваш внук?
– А что о нем говорить? Бандит и убивец. Супостат.
– Он в тюрьме сидит?
– Не знаю я ничего, что он и где. Иди, милая, отсюда. Иди. Пропащий он человек. Туда ему и дорога.
– А Паша Арсеньев – его брат?
– Что?
– Паша Арсеньев – его брат?
– Брат, брат. Двоюродный. Мальчишки вместе росли. Озоруны большие. А выросли и все! Шляются теперь оба непонятно где. Один – бандит. Другой… – Она взмахнула рукой. – Иди, милая. Иди…
И она захлопнула дверь перед самым моим носом.
Выйдя во двор, я задумалась. Паша Арсеньев и Андрей Арсеньев – была ли между ними какая-то связь? Может быть, Паша знал, где находится Андрей. И все это время братья поддерживали отношения? И Пашу убили именно за это? Но при чем здесь пленка? Поэтому Каменькова и сказала в ответ на мои слова о шантаже – другое. Она имела в виду, что он касается не ее лично, а дочери. Люди Галипова все время «пасли» меня. Галипову нужна запись с компроматом на внучку. Его отморозки использовали в отношении меня все методы: нападение, похищение, слежку. Осталось одно… Или меня до сих пор еще не убили, потому что Галипов понимает: с моей смертью найти пленку будет еще трудней. Пока я жива, у них есть шанс заполучить ее, так как они твердо уверены, что пленка у меня.
Я усмехнулась. Пленка нужна не только ему, но и Пашиному другу – Танцору. Он хочет найти ее, чтобы продолжить шантажировать Галипова. А ЕСЛИ ОН УЖЕ НАШЕЛ ЭТУ ПЛЕНКУ И ПОЭТОМУ БОЛЬШЕ НЕ ПРЕСЛЕДУЕТ МЕНЯ? Но тогда почему он не сообщил об этом Галипову, не выдвинул своих требований? Затаился и ждет удобного момента? Я должна встретиться и поговорить с ним. Если по его реакции я пойму, что пленка у него, я просто переведу стрелки. И когда в следующий раз люди Галипова насядут на меня, я скажу им, у кого пленка на самом деле. И пусть они разбираются с Танцором сами… А не со мной.
Моя голова раскалывалась. Давно у меня не было такой головной боли: ноющей, изматывающей. Стреляло в висках. В аптеке, куда я зашла, мне порекомендовали какое-то новомодное импортное средство, реклама которого висела около кассы, но, помня о своем финансовом положении, я отказалась и купила наши российские таблетки, которые были в десять раз дешевле.
Дома я выпила две таблетки и решила еще раз просмотреть диск с газетными статьями. Может, я что-то пропустила.
В статьях описывались подробности произошедшей трагедии, но в одной небольшой заметке я наткнулась на упоминание, что в результате аукционных торгов хлопчато-бумажный комбинат достался Галипову, хотя на него претендовали и другие бизнесмены. В их числе упоминался Волховский.
Я вспомнила взгляды, которыми они обменялись. Да, они были старыми знакомыми! Но не друзьями, а конкурентами.
Голова разболелась с новой силой. Я легла на диван. Но уснуть мне никак не удавалось. Я посмотрела на часы: времени было около двенадцати, а сна ни в одном глазу. Я встала, заварила чай с мятой и пошла с чашкой в комнату. Танцор! Взялся ниоткуда и также стремительно исчез. И почему он больше не появлялся в моей жизни? Неожиданно я похолодела. Я подумала об Антоне, о его странных появлениях и внезапных исчезновениях. Случайно ли он оказался у моего дома в тот час, когда на меня напали бандиты? Может быть, он находился там специально и просто воспользовался случаем, чтобы познакомиться со мной?
Я подумала о том, что он так и не дал мне свой телефон, как я не просила его об этом. Вспомнила о нашей последней ссоре, когда он отказался объяснять что-либо… И он так и не сказал, где он работает и чем занимается.
А что, если… он – Танцор! Почему бы и нет? Единственное, что я могу сказать о Танцоре, – это то, что он обладает яркой внешностью. Как у актера. Не случайно я сравнила его с Бандерасом. – Я заволновалась и встала с дивана. Я нашла нужное слово: в его внешности было что-то ненатуральное, театральное. Так выглядел бы человек, который хотел тщательно загримироваться. Так, чтобы его не узнали. Антон успешно морочил мне голову, потому что сам охотится за этой пленкой. Он понял, что силой и угрозами от меня ничего не добьется, и решил сменить тактику. Я должна была признать, что это был умный ход. Одинокая девушка, у которой давно не было бойфренда и которая жаждет мужского внимания и ласки.
