— Андрей, мы все тебе вернем, конечно. Но сам факт, я даже не благодарю. Ты не родственник, ты родной человек. Вот эта сумма — половина за операцию?
— Да.
— То есть вся операция вдвое дороже? И всего такая сумма?
— Надя…
— Я к тому, что у Егора запросили предварительно за операцию значительно большую сумму. Даже не в два раза.
— И я понимаю почему. Пусть он и следователь, но ты же сама видишь, как он склонен к необдуманным поступкам. Я его не осуждаю, но так по логике.
— Он, конечно, не очень правильный, но я вообще не слышала никогда, чтобы за операцию можно было платить как за сделку. Такое могло произойти только с твоей помощью. Вот что значит — выглядеть на миллион долларов. Это значит, что тебе сделают скидку раза в три.
Надя позвонила в отделение поздно вечером. Ей сказали, что операция утром. С ней говорили так охотно и приветливо, как говорят только под знаком Андрея.
— Ой, — сказала старшая хирургическая сестра. — А мы уже и сами отзвонились Андрею Владимировичу, думали, он вам уже сказал. Ему все объяснил хирург, сейчас он уже ушел, я тогда не буду сама отчитываться, хорошо? Конечно, приезжайте завтра во второй половине дня, мы вам подготовили постоянный пропуск, Андрей Владимирович сказал, как вас зовут. За что вы благодарите? Это наша работа. Жене положен постоянный пропуск и полная информация.
…Так. «Жене». Егор не мог с ними даже так пошутить, Андрей в принципе не выдает неверной информации. Просто — никуда не денешься от его определений, — по логике получается, что люди, которые платили за операцию, и есть основные родственники.
Полдня она потратила на очень важное занятие: Надя волновалась. Днем она совершила свой ритуал преображения, в одежде выбирала светлые, вселяющие надежду тона. В кухне кивнула приветливо сверкающему холодильнику, который еще не воткнул профессионал в розетку. Он, правда, был пуст. И что характерно, чай тоже закончился. Надя на секунду задумалась, хороший ли это знак, когда все кончается? Собственно, скоро узнает. Она еще раз, уже сочувственно, кивнула холодильнику, у него был такой изумленный вид: «Куда я попал?» Надя нашла в контактах любимый номер — агентство такси, — набирать не стала. Посмотрела, сколько денег в кошельке и на карте, и поехала на автобусе.
В бюро пропусков в больнице ее ждал пропуск, за ней спустилась медсестра, ее с почестями провели в кабинет усталого хирурга. Ей, наконец, принесли кофе! Так встречают в наших больницах, наверное, только английскую королеву, что не факт, и человека, который имеет отношение к Андрею. Вот это факт. Хирург показал все документы, снимки, результаты анализов. Проводил до двери и за что-то поблагодарил. Надя чуть не сказала: «Не стоит. Обращайтесь».
А в чем дело? Андрей же, кроме оговоренной суммы, не заплатит и ста рублей. Да все в том же. Аура. Она деньги врачу не сможет дать и не знает, сколько. Может, подарок? Надо посоветоваться с соседкой. Кстати, а где деньги Егора? Он же собирался с ними приехать. На всякий случай с большей частью суммы. К нему никто не должен был ходить… Мать и сестра не смогли приехать.
Медсестра проводила Надю до палаты Егора.
— Пока прежняя. Мест у нас, как видите… Но мы все делаем, как договорились с Андреем Владимировичем. Отдельную палату освободили, там убирают, она маленькая, но есть все удобства и балкон.
— Отлично. Надеюсь, вы не выписали из-за нас оттуда больного человека или не перевели его в общую?
— Как вы могли подумать, Надежда. Конечно, пациент в хорошем состоянии, уехал домой по графику. Андрей Владимирович может проверить.
Елки-палки-моталки, это уже напрягает. Надо сказать Андрею, чтобы он прекратил их зомбировать. Но вообще-то…
— Привет, — сказала Надя, когда подошла к кровати Егора.
Он был очень бледным, глаза закрыты. Но не спал, тут же посмотрел на нее.
— Привет, боевая подруга. Кофе купила, наконец?
— Нет еще. Мне здесь его дали. Я была у твоего хирурга. Кстати, для тебя готовят отдельную палату, с балконом. Сегодня переедешь.
— А в чем дело?
— Ни в чем. Андрей так договорился.
Егор долго молчал. Надя тоже.
— Добрые вы люди, — произнес он. — Вам все сказали, и вы решили мне, как найденышу, отдать последние почести? Надя, все очень плохо?
— Плохо, — азартно сказала Надя. — Ты со сломанным ребром к врачам не обращался. Ты с ним ходил, с таким, разбитым на кусочки, ребром.
— Какие еще кусочки?
— Ну, один. Он и впился в твое легкое. Это образование — инородный предмет, Егор! Его аккуратно вынули и, когда будешь выписываться, тебе его отдадут на память. Шрамик после операции заживет быстро. Этого кошмара больше нет, ты понял?
Егор на секунду прикрыл опять глаза. Надя достала из сумки платочек и вытерла со своих глаз красивую подводку вместе со слезами.
— В общем, еды я тебе опять не принесла, еще нельзя. И мне надо быстро домой: приедет профессионал втыкать в розетку мой новый холодильник.
— Не понял?
— И не вникай. Так положено, сказал Андрей. Да, а где твои деньги, с которыми ты приехал?
— То есть как — где? Операция же, палата с балконом…
— У тебя взяли деньги?
— Нет, просто сказали, что стоимость будет ясна в зависимости от сложности. Я в это время, ясно, еще под наркозом должен быть. И потом все было неясно. Я просто отдал рюкзак с деньгами, чтобы они положили в сейф, сейчас они посчитают, я заплачу.
— Да, следователь ты, конечно, неправильный. И в этом Андрей прав. Они не считали, потому что Андрей заплатил, как за сделку — половину до и половину после.
— Дела… Слушай, возьми рюкзак и отдай деньги Андрею.
— Возьму. Тем более в больнице все считают, что я твоя жена. Только Андрею не буду отдавать. Сам рассчитаешься. Вот в моем смартфоне — все расчеты на сегодняшний день.
— То есть?..
— Ну, да. Оказалось, это дешевле значительно, чем сначала тебе сказали. Егор, знаешь, не хочу я брать этот рюкзак. Я его просто ненавижу, столько с ним страху натерпелась. Сам возьмешь вместе с осколком ребра.
— Нет уж. Ребро, так и быть, возьму. Из него появилась моя Ева. А рюкзак с деньгами забери, как жена. Тут уж… Назвался груздем — полезай.
— Я не называлась.
— Тем более. Судьба, мать.
…Когда через несколько месяцев Надя и Егор отнесли заявление в ЗАГС, Андрей сказал Наде, что хорошую нормальную двуспальную кровать может выбрать только он. Долго объяснял, что и каким там должно быть.
Утром — привычный ритуал сборов и ожидания. Звонки от мусорного бака, Андрей, похожий на рояль, мягкий путь в магазин, та же сцена у фонтана на месте. Выбрали то, на что упал в последний момент взгляд Нади, после того как уже начали оформлять какое-то царское ложе. Путь обратно. Андрей вопросительно смотрит ей в глаза.
