Однажды он приехал в субботу в редакцию, а Даша в этот день была дома. И он поехал к ней домой. Даша открыла дверь на звонок, и у нее в глазах потемнело. Виктор сказал:
— Вот я привез…
И протянул пакет с бородинским хлебом, который она любила. Видимо, жена ему уже не давала денег. И не разрешила собирать клубнику на грядке.
— Спасибо, Витя, — сказала Даша. — Заходи, садись. Сейчас Яша чай заварит. Или борщ разогреет. Будешь?
— Да, — счастливо ответил Виктор.
А Даша бросилась к себе в комнату, набрала телефон Олеся и захлебнулась от рыданий.
— Что делать, милый?
— Сам не знаю, — сказал Олесь. — Дай ему чай, что ли. Сейчас приеду.
— Уже дала. Яша дал. Скорее, я тут умру сейчас.
Она вошла на кухню, Виктор и Яша сидели за столом, посмотрели на нее с одинаковым детским обожанием. Они стали похожи!
Виктор пошел за Олесем безропотно. Тот отвез его на Клязьму, до дачи. Сказал:
— Вот мой телефон. Звоните, если соберетесь опять. Отвезу к ней.
Виктор посмотрел на него так осчастливленно, что сильный, непроницаемый Леон понял, почему дрожит Даша от одного слова: «Виктор». Попали все.
После похорон Виктора Даша и Олесь поехали в «Холмы-2». Договаривалась с Кэтти опять Нина. Она и провожала их туда с хаски Фреей на поводке.
И в пустом зале Кэтти с коллективом вновь исполнили свой красивый поминальный ритуал. Для них, двоих.
— Ты возьмешь деда с собой ко мне? — спросил Олесь.
Ни о каком переезде речи еще не было, просто так нужно. Пора. Даша ответила:
— Как он решит. У меня ведь еще Джуня.
— Да.
Яша предложил такой вариант. До свадьбы они поживут вдвоем. И Яша с Джуней останутся вдвоем. А потом видно будет.
Свадьбу редакция гуляла в студии редакции. Даша была в черном платье. Молодым включили «Скажите, девушки, подружке вашей…».
В первую брачную ночь и несколько других ночей Даша пряталась от света, от его взглядов, отворачивалась, даже пыталась отталкивать Олеся.
— Глупая, — сказал он как-то утром и раздвинул шторы, сбросил с нее, обнаженной, одеяло на пол. — Они? Тебе кажется, они смотрят? Да? Мне тоже. Но это твои близкие люди. Они рады и там, что я так люблю тебя.
Так Олесь Леон впервые сказал своей жене слово «люблю».
Катино сердце
Ах, боже мой, как много птиц,
А жизнь всего одна…
Иосиф Бродский
Нине всегда не хватало как минимум пяти-шести часов в сутки. Так получалось по ее расчетам. По ее точным расчетам. Она в принципе была очень точным человеком. Дела на следующий день у нее значились под порядковыми номерами. Важность определялась объективной важностью и срочностью дела, а не близостью к ее, Нины, интересам. То есть мероприятия по спасению попавшей в беду соседки или поискам чужой собаки были перед работой и, разумеется, перед необходимостью сходить в магазин.
Но в этот субботний вечер она обнаружила, что нарушила собственную главную заповедь: главнее главного — питание и лечение своих животных. У нее обитало три собаки и две кошки. У всех разнообразное и сложное меню с первым, вторым и третьим блюдами. И если какой-то компонент закончился, они могут вообще отказаться есть. А закончилось — ни много ни мало, — основное, то есть мясо. Казалось, морозилка была им забита и вдруг как-то оказалась пустой. А интернет-доставка до понедельника не работает. В магазин уже не выскочить: у Нины сейчас работа по электронке с одним дипломником, потом приедет клиент за консультацией по семейным отношениям, потом другой дипломник, потом… В общем, всего и не перечислить. До утра она из дома не выскочит. А собаки и кошки подошли к мискам с сухим кормом без мяса, синхронно подняли на нее недоуменные взгляды, поняли, что она не ошиблась, и ушли. Трескают они этот корм с восторгом, когда он не одинок. Еще и добавки просят. Самый дорогой вообще-то. «Wolfsblut». Но питомцы при всем хорошем к Нине отношении строго блюдут свои права. Нина поняла, что выносить осуждающий взгляд сибирской кошки Аси не сможет, и позвонила соседке Кате из соседнего подъезда, хозяйке шоколадного таксера Рики, пылкого, впечатлительного и артистичного. Катя как раз не самый точный человек, она актриса, так что Рики в нее, но она никогда не забывает обеспечить его пропитанием с запасом. Рики не станет строить осуждающие глазки, он сразу начнет вопить на всю Москву. Так они и познакомились. Нина услышала душераздирающие вопли собаки, вычислила квартиру и позвонила в дверь, чтобы разоблачить очередного садиста-душегуба, истязающего животное, а дверь открыла прелестная девушка, рыжая, с зелеными глазами, с яркими веснушками на носу. Девушка почти плакала:
— Вы из-за Рики? Это ужас. Ему не понравилось мясо, которое я купила на рынке.
С тех пор Катя всегда покупала разное мясо, с большим запасом. И то, что Рики уже забраковал, откладывала отдельно, вдруг кому-то понадобится. Конечно, для маленького Рики, песика размером с большую крысу, сделать запас легче, чем для трех лосей и двух тигров. Меньшая по размеру кошка Нины была больше Рики.
— Катя, — сказала Нина, — выручай. Я совершила преступление. Забыла заказать мясо своим гаврикам. До утра уже мне не выскочить. Что-то есть?
— Да. Есть сердце говяжье. Целое, правда, небольшое. Ну, и те кусочки, которые Рики не стал. До утра вам хватит. Сейчас принесу.
Катя принесла мясо через десять минут.
— Я там еще положила кусочек легкого. У меня много.
— Спасибо тебе. Вот выручила так выручила.
Нине показалось, что Катя бледная и грустная, но уже звонил клиент по психологии семейных отношений. Потом спросит у Кати, как дела. Девушка перешла из ТЮЗа во взрослый театр с тяжелыми отношениями, конечно, ей трудно.
Катя ушла, Нина положила в кастрюлю сердце, залила водой и поставила варить. Левой рукой она держала телефон у уха, договариваясь с клиентом. В дверь позвонили. Нина извинилась перед клиентом, пообещала, что перезвонит, и открыла. На пороге стояла соседка Лида, худая, желчная и болезненная женщина. Нине всегда казалось, что с ней что-то не то.
— Нин, дай три тысячи до понедельника.
— У меня деньги только на то, чтобы завтра купить животным еду. Извини. Я вот варю сейчас Катино сердце.
— Чего?
— Сердце Катя принесла.
— Совсем вы чокнулись, собачники, тьфу. Люди для вас ничего не значат.
Нина придержала свою дверь, чтобы Лида ею не шваркнула, как собиралась. Задумчиво посмотрела в сутулую спину соседки. «Что-то не то», — это она с собой деликатно обозначала явную алкогольную зависимость Лиды. Деньги у Нины были, но она не то чтобы не хотела спонсировать пагубную страсть, просто знала, что Лида никогда не возвращает.
