– А… – он замолчал, сглотнул, а потом выпалил: – Это наш бывший соотечественник. Я спросил у него дорогу. Он мне ответил, понял, что я тоже русский. Слово за слово, мы и разговорились, поболтали за жизнь, он – о себе, я – о себе.
Родька всегда славился своей феноменальной способностью выкручиваться. Я помню, как в былые годы его друзья, с которыми мы пересекались в сочинских кафе-ресторанах, называли его угрем. Я еще смеялась над этой кличкой, говоря, что его так прозвали, наверное, за его худобу. Родька в ответ на мои насмешки помалкивал. Позже я поняла, почему его называли угрем: за его изворотливость и умение выскальзывать из разных деликатных и сложных ситуаций. Хотя он все равно в конце концов загремел на нары. Но если бы не его характер и хитрость, он сел бы гораздо раньше. Или вообще бы не остался в живых. И тогда, и, тем более теперь я мало что знала о тайной Родькиной жизни. Он был всегда человеком, который допускал к себе людей до известного предела. Дальше был барьер, который нельзя ни обойти, ни перепрыгнуть…
Я прекрасно понимала, что своими прямыми вопросами ничего не добилась, только, наоборот, насторожила Родьку. Хотя вполне возможно, что он сказал правду. Кто его знает! В досаде на саму себя, на то, что я еще больше запутала ситуацию, чем прояснила ее, я залпом выпила чай с молоком и бросила Родьке:
– Все! Я пошла к себе. Счастливо оставаться.
– Ну, пока! – Родька развернулся на стуле и смотрел мне вслед, пока я поднималась по лестнице. Я спиной ощущала на себе его взгляд. И это было не очень-то приятно.
В комнате я посмотрела на часы: до встречи с Берном оставалось больше двух часов, не так уж много у меня времени. Я решила немного вздремнуть, но забыться сном мне не удалось. В голове все время вертелось мое предстоящее свидание с Берном, Лиза, а также Родька с этим его собеседником в черном пальто. Я поняла, что если не отвлекусь, то точно сойду с ума! Чтобы не терзать понапрасну свою голову, я решила начать собираться. Тем более что на встречу с бывшим муженьком мне нужно явиться при полном параде. Иначе моя секретная миссия провалится в самом начале.
Я достала из чемодана бирюзовое платье. Оно было у меня как талисман: платье очень выгодно оттеняло мои рыжие волосы, ореховые глаза и теплый тон кожи. Я быстро накрасилась, помня, что Берн не любит яркого макияжа. Ему нравилось, когда все выглядело натурально и естественно. Но губы я все-таки обвела ярко-красной помадой. У меня была задача – привлечь внимание Берна к себе как к женщине, а яркая помада – незаменимое оружие в этом деле…
Я провела щеткой по волосам. Сбрызнула капелькой духов волосы и запястья. В тонких колготках мне явно будет холодновато, но я решила потерпеть. Довершили мой наряд туфли на шпильке и серый плащ. Я, конечно, задубею в этом наряде, но выхода у меня нет…
В последний момент я положила в сумку флэшку, купленную еще в Москве, и снотворное.
Когда я спустилась вниз, Родька сидел за столом и разговаривал с хозяйкой. При моем появлении он сложил губы трубочкой, словно собирался свистнуть. Маргарита сперва нахмурилась, но потом вежливо улыбнулась. При этом ее улыбка была похожа на натянутый оскал.
– Удачного свидания! – крикнул мне Родька.
Но я никак не отреагировала на его слова, только плотнее сжала губы.
В ресторане «Лесной тролль» мы с Берном были пару раз. С тех пор он не изменился. Темно-бордовые стены, украшенные уютными круглыми светильниками, прямоугольные деревянные столы с длинными скамьями, ненавязчивая музыка.
Когда я вошла в зал, Берн уже сидел за столиком и рассеянно смотрел по сторонам. Увидев меня, он привстал и махнул рукой. В ответ я кивнула и пошла к нему, лавируя между столиками.
– Привет!
– Привет! – Я опустилась на стул и заученно улыбнулась.
Берн смотрел на меня. А я – на него. С тех пор как мы виделись в последний раз, он еще больше располнел, волосы на его висках поредели, а второй подбородок стал заметнее. Когда мы жили вместе, я все время следила за его фигурой и не позволяла ему переедать. Теперь он, очевидно, плюнул на это; ограничивать его было некому, и поэтому результат был налицо. Интересно, а что же его подруга – блондинистая телка – не смотрит за ним, ехидно подумала я. Или они уже расстались?
Взгляд Берна внимательно скользил по мне. На его лице отразилась сложная смесь обиды и откровенного мужского воcхищения, которое он не сумел скрыть.
– Как дела? – спросил он, делая знак официанту.
– Ничего, – я опустила глаза. Моя задача была – сыграть жалкую, забитую женщину, которая целиком зависит от него. – Я так скучаю по Лизе…
Берн скорчил гримаску.
– Все могло бы быть по-другому, если бы ты не бросила семью. Что на тебя напало? Чем ты была недовольна?
Я по-прежнему сидела, не поднимая глаз, иначе он бы прочитал в них бешенство, которое я не могла скрыть. Мне хотелось заорать или врезать ему по физии. Но вместо этого я пробормотала:
– Так получилось. Я не думала…
Со стороны, я несла явную чушь. Но иначе я поступить не могла. Берн был настоящей сволочью, наказывая меня за распавшийся брак разлукой с ребенком! Почему я должна отвечать за то, что случается во многих семьях? Если отношения мужчины и женщины подошли к логическому концу, зачем мучиться и мучить друг друга? Я всегда придерживалась этой точки зрения. Пример некоторых моих бывших подруг и знакомых только убеждал меня в этом. Я наблюдала браки, где люди продолжали жить вместе только по привычке. В глазах обоих партнеров вначале сквозили скука и раздражение, а потом – тихая ненависть друг к другу. Каждый из них становился тюремщиком для другого. Мужчины обычно решали эти проблемы старым, испытанным способом – заводили на стороне любовниц, а женщины превращались в истеричных клуш. А когда я пыталась что-то втолковать им, натыкалась на непонимание, и поэтому количество моих приятельниц со временем сильно убавилось. Правда, я об этом не особо печалилась. У меня была Вика, и мне ее вполне хватало.
– Надо было раньше думать! – И Берн самодовольно хмыкнул. – Ты еще не завела любовника?
– Нет.
– Значит, ты одна?
– Одна! – Я подняла на него глаза и тут же отвела их в сторону. Берн просто лучился довольством. Как же! Он оказался прав! Я осталась без мужа и без ребенка. Он размазал меня по стенке и теперь с удовлетворением потирал руки. Какие же мужики все-таки сволочи! Раньше я так не думала, но сейчас была готова расписаться под этим слоганом. И не один раз!
Принесли меню. Я выбрала картофель с сыром по-шведски и запеченную рыбу, Берн – баранину в укропном соусе. И еще пиво. Я – кофе.
– Пиво будешь? – спросил он.
– Нет.
Его взгляд скользнул по моей груди.
– Как Лиза? – спросила я.
– С ней трудно. Моей маме приходится с ней много заниматься. Приучать ее к дисциплине. Я тоже стараюсь… – добавил Берн. – С ней еще девочка занимается, бебиситтер. В два часа каждый день приходит и сидит с Лизой до моего возвращения с работы.
