— Веди, служивый, — я кивнул парню. Тот указал направление и пошел следом за нами.
Отойдя на несколько шагов от землянки, я остановил пробегающего бойца, тот куда-то торопился и сначала отмахнулся от меня, но я удержал его за рукав шинели.
— Братуха, а где мы? — осторожно спросил я, ловя на себе настороженный взгляд. У особиста-то забыл спросить.
— Во даешь! — присвистнул боец. Розовощекий худой парнишка лет восемнадцати смотрел на меня с улыбкой. — Ты откуда, с луны, что ли, свалился?
— Почти, чуток пониже, но тоже больно, — с трудом улыбнувшись, ответил я.
— Сто девяносто третий стрелковый полк — так откуда вы?
— Да хрен его знает, братка. Очнулись вон в той землянке.
— А, так вы эти, которые утром в окоп свалились? — закивал парнишка.
— Ага, спасибо.
Паренек опять кивнул и двинул дальше по своим делам.
Я обернулся к часовому, а тот, повернувшись, указал мне на соседний блиндаж.
— Туда идите — доктор там.
— Спасибо, — кивнул я, и мы с Вано двинули туда, куда указал боец.
— Это еще что такое, кто разрешил вставать? — встретил нас в землянке строгий голос военврача третьего ранга.
— А кто запрещал? — пытаясь улыбаться, спросил в свою очередь я.
— О какой герой, с гонором, — как-то зло буркнул врач.
— Да нет, обычный я. Просто пошутил, я не знал, что мне вставать нельзя. Нас ваш особист к вам послал. Извините, если нагрубил.
— Ладно уж, возвращайтесь к себе и ложитесь. Я зайду к вам, как только освобожусь. И зачем он вас послал?
— Как прикажете. Нам приказали явиться, мы и явились.
— Молодцы, ухарцы. Марш в землянку и отдыхать, — тоже с улыбкой ответил военврач и вернулся к занятию, от которого я его отвлек своим приходом.
— Есть, — честь я отдавать не стал, голова пустая.
Вернувшись в нору, в которой я пришел в себя несколько минут назад, затеял разговор с Вано.
— Ну вот, Вано, скоро будем у своих. Ты как, рука болит?
— Да нормально. Болит немного, главное — отдохнул хорошо. Думаешь, быстро приедут?
— Если до Истомина дойдут сведения, то — быстро. Скоро отдохнем по-настоящему, с банькой и чайком.
— Ага, на губу бы не попасть за то, что метки не пришили, — поцокал языком Вано.
— Думаю — отвертимся. Хотя, зная Петровича — может ведь и «закатать».
— Ну что, пришли в себя? — раздался голос за спиной. Обернувшись, увидел на входе знакомого доктора.
— Так точно, — хором ответили мы с Вано.
— Хорошо. Давайте посмотрю ваши раны, нужно повязки сменить.
— Серег, из Москвы получен приказ… — Истомин стоял передо мной.
— Слушаю, товарищ старший майор госбезопасности, — я вытянулся по стойке «смирно».
— Выбирай сам: в госпиталь или домой? — задал вопрос Петрович, прекрасно зная ответ.
— Товарищ старший майор…
— Все ребята были переправлены в Куйбышев.
— Дед, как он? — осторожно спросил я.
— В порядке, выкарабкается. Ранение серьезное, о восстановлении пока речь не идет, но жизнь уже вне опасности.
— Слава богу! — выскочило у меня. Истомин и глазом не моргнул.
— Так вот, я думаю отправить тебя домой, там будешь лечиться. А ребят мы позже к тебе переправим, когда в состоянии будут. Всем крепко досталось, о службе придется пока забыть, на время.
— Как прикажете. Я, если честно, и сам чувствую, что отдохнуть надо. Что по заданию?
— Теперь можно и о деле. Основную задачу выполнили отлично. Может, еще и благодаря этому, у немцев сейчас такой разброд стоит, что мы этим с успехом пользуемся. Войска вермахта, после поражения в Сталинграде, на запад — бегут. Главная цель была достигнута. Большой ценой, но — достигнута. В районе Сталинграда были окружены и разбиты части вермахта, на которые Гитлер возлагал надежды. Они должны были отрезать нас от нефти — не вышло. Конечно, мы тоже понесли немалые потери, и речи о том, чтобы сейчас двинуть на Берлин, нет. Но вот выйти в район Донбасса и начать наступление на Харьков мы должны, причем — буквально на днях.
— Хорошие новости. Но думаю — это не все. Наверняка есть и плохие?
— Куда без них. Кавказ шумит.
— Местные? — нахмурившись, спросил я.
— Есть и такое, зверствуют почище СС.
— Знакомо, — вставил я, вспоминая свое время.
— Принято решение усилить нашу группировку на Кавказе авиацией и долбить сверху. Наверное, так будет лучше.
Проведя два дня в Москве, мы вместе с Вано и Толяном — куда же без него — вылетели в Ленинград. Толю Круглова доставили в Москву на второй день моего появления в столице. Ведь он так и остается моим телохранителем.
В Ленинграде — нет, ДОМА — меня ждала такая новость, что я сначала дар речи потерял. Мало того, что у меня две малявки, которых я удочерил, так Светланка приподнесла сюрприз:
— Сережа, нас скоро будет пятеро!
Я так на задницу и сел.
— Родная, ты серьезно? — не веря своему счастью, вскричал я.
Светка только хитро улыбнулась, а я — заплакал. Натурально, не смог сдержаться. Войнища тут такая идет, люди гибнут каждую секунду, а тут — новый человек растет. Пусть пока еще в утробе матери, но это уже — факт. Не думал я, что смогу испытать эту радость, после рождения дочери в моем времени, еще раз. Да и чего лукавить, забывать я стал понемногу — откуда я взялся и что там осталось. Новая жизнь: больше года уже здесь, привык ко всему. Не хватает только одного — не, не интернета с телевидением — телефона. Как же было бы удобно с «трубой». Хотя я как-то уже думал об этом — задолбали бы тогда еще больше.
Наградой в этот раз для меня стал отпуск по ранению, ну и — «Красное Знамя». Сам обалдел. В аккурат на Новый год наградили. Новый, тысяча девятьсот сорок третий, год я встречал вместе со всей своей дружной семьей. А куда мне было девать всех моих оглоедов, прибыли, как раны затягиваться начали, еще и Деда с собой приволокли. Тот еще очень слаб, но все идет хорошо.
Петрович тоже приехал в Ленинград вместе с ребятами. Отпустили на три дня — побывать с семьей. Привез вести от командования. Оказывается, решили наконец избавиться от чехарды со званиями. Согласно приказу, нас причислили к ОСНАЗу НКВД. С десятого января сорок третьего года я официально буду носить звание капитана. Звания выровняли. Мое, лейтенанта НКВД, стало равно общеармейскому — капитана. Приятно, черт возьми. А каково парням? Тот же Саня Зимин должен был сгинуть в болотах под Лугой, как и все остальные мои ребята, ан нет. Ходит вон, подбородок не опуская, тоже капитаном стал. Толю Круглова подравняли под нас с Зиминым. Три капитана теперь в нашей группе. Вано, тот здоровый Вано, что в очередной раз вытянул меня к жизни, получил «Красную Звезду», медаль «За Отвагу» и лейтенантские погоны. Наверное, за то, что спас своего командира — по крайней мере, я очень об этом просил Истомина.
