— Вано, ты? — спросил я, уже понимая, что ответ мне известен.
— Так точно. Ну, что, главный, вспомнил чего?
— А что, забывал разве? — недоуменно ответил я вопросом.
— Так не помнил ты ни хрена. Очнулся и давай вопить — кто я, где я?
— Да ладно! Давно? — я попытался дотронуться до головы. Даже рукой двигать — и то больно.
— Не трогай, там повязка.
— То-то думаю — чего так темно. Башка трещит, сейчас лопнет, наверное, — скорее простонал, чем сказал я, — поправь повязку, а то не вижу ни фига.
— Чего помнишь? — вновь спросил Вано и аккуратно сдвинул бинт у меня на голове, открывая тем самым глаз.
— Во, теперь норма. Да хрен его знает, Вано, чего я помню? Шел вроде за вами. В кого-то стрелял, потом вспышка в мою сторону…
— Я тебя нашел, когда стало ясно, что враги все убиты. Мы разбрелись все. Парни на север ушли, я прикрыть остался. Видел, что кто-то убил стрелка, который в кустах напротив нас сидел.
— Я второго упустил, переиграл он меня. Пока разглядывал округу, он меня и поймал.
— Видел я, только не упустил ты его, — покачал головой Вано.
— Как так? — голова стала болеть еще сильнее, и я откинулся на землю.
— Успел зацепить ты его, в руку. Едва не оторвал, на одной коже висела. Он вскочил на колени, ну я его очередью и срезал.
— Вот всегда знал, что пулеметчик ты от Бога! — попробовал улыбнуться я.
— Да чего там. Я ведь всего в сотне метров от него лежал. Мы как заметили, что за нами «хвост», прижали их было, но кто-то из этих стрелков долбаных мне в руку засадил. Стрелял потом не целясь, больше пугал.
— Так ты — ранен? Как же ты еще и меня-то вытянул? — удивился я.
— Да нормально, ниже плеча навылет прошла, почти не болит. Надо выбираться отсюда, командир, идти-то далеко.
— Вано, который раз ты меня спасаешь, спасибо тебе, никогда не забуду. Вот еще что, ты документы у стрелков не догадался забрать?
— Обижаешь, командир, вот… — Вано показал свой мешок, — все здесь. Даже цацки снял, у последнего, что тебя подстрелил, два креста.
А ведь точно — Кениг. В документах, по крайней мере, так указано. Два железных креста, еще какие-то награды. Майором оказался, вот Истомин порадуется, если выйдем, конечно.
Голова у меня просто раскалывалась. Вано рассказал, что пуля, вмяв каску, сменила направление и, чиркнув по «шапке» вошла в тело над ключицей. Ключица, видимо, сломана, руку не поднять. Если бы не каска — хрен его знает, что было бы.
— Вано, а как ты тех, что вокруг пошли, нашел? — опять удивляюсь я.
— Так видели мы их. Что, думаешь — вообще хвосты прижали и не высовывались?
— Как раз так и не думал. Просто, я их в стороне положил, мало ли…
— Зимин затем на север и пошел, потому как видел, что окружить хотят. Документы когда собирал, еще двух севернее нашел. Там фарш. Мужики их гранатами закидали. Даже противно было документы из карманов вытряхивать. Там все по частям лежит.
— А парни как, не зацепили их стрелки-то? — озабоченно спросил я.
— По мелочи в основном. Деду прилетело хуже всех…
— Что с ним, — я захлопал глазами от перевозбуждения.
— Грудь, слева навылет. Здоровья у него много, выберется. Даже сознание не терял, на ключе работал. Потом ребята его на носилки положили, так он упирался как рак.
— Вот не уберег, — сорвалось у меня.
— Да как будто ты что-то мог сделать…
Я взглянул в глаза непонимающе уставившемуся на меня Вано.
— Серег, я не понял — как это «не уберег»?
— Вано, дружище, как-нибудь расскажу. Лады? — я попытался протянуть руку к бойцу, но не смог.
Дорога по почти открытой местности была сущим кошмаром. Головой вертели без конца, точнее — Вано вертел. Я, конечно, заставил его сменить повязку и новую наложить как следует, но он все равно замотал мне один глаз. Одноглазый пират какой-то из меня вышел, а не диверсант. В принципе, он все правильно сделал. Глаз открытым держать было больно, лишняя морока, а так — закрыт и ладно. Двигался я очень медленно. Несмотря на то, что мы отлеживались, как оказалось, почти сутки, сил было мало. Голова сильно болела и кружилась — последствия контузии, наверное. Ноги заплетались как у пьяного. Да, Вано сдуру влил в меня спирту, так меня еще и вывернуло, когда очнулся. Ну, совсем не принимает у меня организм алкоголь, совсем. А тут еще и сотрясение, наверное. Дни были уже короткими, и двигались мы преимущественно в темноте. По ночам было уже очень холодно, а на нас только камуфляж. Хорошо хоть, белье теплое одели перед выходом и посушиться удалось у костерка, иначе замерзли бы. Понятно теперь, насколько немчуре хреново — ватников у них нет, мерзнут в своих тощих шинельках. Кстати, это здорово сыграло нам на руку, когда решили остановиться на одном заброшенном хуторе на ночевку. Просто совсем из сил выбились, решили отдохнуть. Мороз ночью стукнул градусов десять, а может и больше, так что в нашей легкой одежке было холодно. Так вот, только разместились в одном сарае — хутор был почти не разорен — как заявились немцы. Три мотоцикла и БТР, обычный набор. Из-за холода, наверное, даже не стали проверять дома и остальные постройки, а сразу забрались в одну из хат, и вскоре оттуда стало доноситься пьяное пение и смех.
— Видать, часто тут бывают — вон, даже печку затопили, — произнес Вано, торчавший у щели в стене.
Смылись от начальства побухать, наверное. А чего, предлог всегда один — нужно патрулировать, вот и отдыхают. Чего особо напрягаться-то в своем тылу.
— Вано, как у тебя рука? — тихо спросил я.
— Чего задумал? — Вано настороженно взглянул на меня. В его голосе слышалось беспокойство.
— Говоришь, все в хату забрались? — продолжил я.
— Все до единого. На улице никого не видно.
— Если так и не выставят часового — надо к БТРу сползать.
— Ладно, давай подождем только. Пусть укладываюся спать.
— Хорошо. У них в БТРах почти всегда взрывчатка есть — на всякий случай таскают.
— Все понял. Заминировать хочешь?
— Да, только валить потом отсюда надо будет со скоростью зайца.
— Поспи пока, я посижу, — предложил Здоровый.
Авантюра, конечно. В нашей-то ситуации — и так рисковать. Но накачка замполитов уже прочно въелась в подсознание: «Бей врага повсюду». Вот и попробуем. Да и видели мы по немецким тылам чересчур много такого… По карте выходит, что до ближайшего населенного пункта километров восемь, не меньше. Дорога тут одна — мы пробирались вдоль нее — особого ажиотажа на ней не было. Наши самолеты часто летают к Дону — бомбить переправу и сосредоточивающиеся войска противника. По пути могут и колонну раздолбать, так что, будем надеяться — все пройдет тихо и спокойно для нас. Тут, кстати, небольшая рощица поблизости, в ней и скроемся.
