— Понял, — ответ Сани, казалось, слышали даже фрицы. После того как стихли минометы, на высоте стало тихо, но не надолго. Гансы ударили из трех МГ сразу — видно, озлобились из-за корректировщиков. Ну и ладно, постреляйте секунд десять, больше, уж извините, дать не смогу. Уж больно вас хорошо видно.
Смена магазина, затвор. Заглядываю в оптику и пытаюсь поймать голову очередной жертвы. Ух ты, какой умный фашист пошел! Едва успев пригнуться, чувствую, как пролетевшие пули буквально причесали меня.
— Догадался, сука, — услышал я голос Мурата.
— Ты там живой? — опасливо не поднимая головы, спросил я, — может, они просто перестраховываются?
— Ага, пара пуль в трупе, что передо мной лежит, застряли, перестраховывается, похоже. Стреляет в тех — кого видит, — Мурат выругался.
— Надо валить этого умника, а то пипец нам тут придет, давай на каску попробуем? — предложил я.
— Стреляй, — донеслось до меня.
— Да у меня уже готова, на штыке висит, смотри, давай, у тебя глаз зорче, — я взялся за воткнутый рядом штык от трехлинейки с нахлобученной на него каской и плавно стал поднимать.
— Черт, чуть руку не оторвало! — я матерился и махал над землей рукой, стараясь не поднимать ее вверх. Солдат, которому принадлежал этот штык ранее, зачем-то его наточил. Гребаный пулеметчик первой же очередью умудрился попасть прямо в каску. Пуля дернула ее так, что от рывка вырвавшийся из руки штык здорово порезал мне ладонь. Хорошо хоть левую, надо замотать чем-нибудь.
— Ты как там, командир? — услышал я казаха и отметил про себя, что огонь пулеметов стал реже.
— Руку порезало штыком, острый оказался. Смотри, давай, чтоб не подползли, перевяжусь пока. Убрал этого глазастого? — говоря, я лег на спину и взял лежащий рядом сидор.
— Порядок, осталось два, но во втором, похоже, ленту меняют. Бинтуйся, давай, — ответил Мурат.
Я, порывшись в своем тощем сидоре, выудил из него индпакет. Лег на бок и, открутив крышку с фляги, щедро залил ладонь «спиритусом», затем промокнул марлевым тампоном. Разорвав упаковку, зацепил конец бинта, да, да, именно бинта и начал заматывать клешню. Вот тоже, как стало удобно с этими средствами первой помощи. Еще весной было хорошо отлажено производство индивидуальных аптечек для бойцов и командиров Красной Армии. Больше не было необходимости носить с собой тряпки или рвать нательное белье. Такие индпакеты упаковывали в провощенную бумагу, и хранились они хорошо.
Туго забинтовав руку, я попробовал сжать кулак — блин, никак. Слишком толстый слой получился, а меньше никак — кровь не хотела останавливаться. Примерился к цевью — нормально, держать смогу. Повозил свежей повязкой по земле, как следует вымазав. Порядок, а то я как опознавательный знак повесил: «здесь снайпер».
— Мурат, как там? — я, убрав остатки бинта и закрутив крышку на фляге, сложил все в мешок. Бросив его рядом, снова перевернулся на живот и посмотрел в прицел.
— Слева, никак не достаю, укрылся гад хорошо. Может, ты? — прозвучал разочарованный голос казаха.
Переведя ствол в указанном направлении, увидел торчащий ствол МГ.
— Кроме ствола, ни хрена не вижу. А ты, Робин Гуд, в ствол-то не попадешь? — усмехнулся я.
— Два раза уже пробовал — не получается, — на полном серьезе ответил Мурат. Сзади послышался голос Зимина.
— Командир, давай назад. Только что починили связь, сейчас здесь все с говном перемешают.
— «Боги войны»? — с интересом спросил я.
— Ага, там две установки с «Метиза» подогнали. Сейчас «Катюши» их причешут. Через пять минут залп, ползите сюда, я дым пущу.
— Понял, понял. Мурат, слышал? — крикнул я казаху.
— А я уже ползу, — услышал я смешливый голос в ответ. Приподняв голову, пригляделся, во дает, когда и успел-то? Уже метров на десять уполз. Как рак, задницей вперед ползет.
Подхватил мешок и, положив на локтевые сгибы винтовку, стал повторять движения Мурата. До ближайшего разлома в земле оставалось несколько метров, когда земля встала на дыбы. Минометы! Опять. Задолбали уже, сколько можно? Вскинув винтовку, попытался разглядеть хоть что-нибудь. Рассвет начал прогрызать серые тяжелые тучи, но ничего рассмотреть я не смог.
Едва упав на дно оврага, услышал вой и страшный гул в небе. Подняв голову, рассмотрел черные дымящиеся следы от пролетающих «эрэсов». Через секунду началось. Взрывы слились в один длинный протяжный грохот. Мелькнула мысль выглянуть и посмотреть, но одернул себя. Уходить надо, мы ведь еще с задания не вернулись. Кто-то потряс меня за плечо.
— Вы лейтенант госбезопасности Новиков? — парень в каске и с ППШ в руках смотрел, чуть прищурив глаза.
— Так точно, а вы кто? — я пытался вспомнить лицо. — А, так это же наш бравый лейтеха, что пытался поднять роту на штурм.
— Лейтенант Мальцев. Вы нам здорово помогли с пулеметами, товарищ лейтенант.
— Да ладно, что-то нужно? — поинтересовался я.
— Вам приказано срочно прибыть в штаб фронта. На проводе был сам командующий.
— Ну, веди тогда, — я махнул рукой остальным парням, зовя их с собой.
— В районе тракторного действует снайперская группа немцев. Своих я уже озадачил, но результата пока нет. Зато ребята Желудева потеряли двух стрелков. — Еременко ходил из угла в угол по штабному блиндажу, теребя в руках карандаш. Рядом находился и Чуйков с Гуровым, и другие командиры. — Тридцать седьмая дивизия и так еле держится, надо помочь.
В штаб мы прибыли спустя час после ухода с высоты. Опять работа подвалила, а ребята у меня уже выдохлись. Всю ночь не спали, потом по тылам ползали, пулеметы опять же гасили. Но сейчас нам спать точно никто не даст. Немцы близко подошли к Сталинградскому тракторному заводу. Ввиду крайней близости противника их авиация и артиллерия не могли работать, опасаясь накрыть своих. Гитлеровцы задействовали группу снайперов — как известно, хорошо замаскированная снайперская засада может полк остановить. Вот немчура и давит наших оборонцев, пытающихся откинуть фрицев от завода. На СТЗ даже сейчас не прекращается работа. Собирают, да и просто ремонтируют танки. Слышал даже, несколько бригад слесарей работают в городе и окрестностях, ремонтируя танки чуть ли не на поле боя. Народ трудится, а солдаты пытаются сделать все, чтобы обеспечить защиту заводчанам. Вот и мы пригодились.
— Серега, надо было обычные телогрейки взять, в этих лохматках мы как мухи на сметане, — набычившись, прошептал Мурат, когда мы заняли позицию. Местечко приглядели в одном из разрушенных бомбами домов. Пробрались до четвертого этажа, хотя дом еле стоял. Примостившись на куче битого кирпича, я накрылся с головой какой-то фанеркой, даже и не знаю, чем это было раньше.
— Вон коврик валяется, накинь на себя, — предложил я. — Ты Зимину куда сказал пристроиться?
— Так они внизу, ты же сам ему приказал подступы охранять, — вскинулся казах.
