— Слушай, командир, неужели удалось?
— Сплюнь, нам еще топать и топать, да и парней нет, где их носит, хрен знает.
— Да вернутся они, кстати, от переправы такие дымы поднимаются, чего там разведчики напихали?
— Что, отсюда видать? — я удивился.
— С дерева в бинокль разглядывал. Кстати, место мы хреновое выбрали, тут к нам подойти незамеченными могут. Дальше трехсот метров ничего не видно, мы в овраге сидим.
— Ты же сам вокруг подарки ставил, — напомнил я Мурату его предосторожность.
— Ну, я же их тут не сеял, а так, в нескольких местах повтыкал, — пожал плечами казах.
— Полезу я теперь, погляжу, может, увижу что-нибудь, — я поднялся с земли и полез на дерево. Густая крона не давала возможности все разглядеть, но в то же время она и меня скрывала. Это и спасло. Когда я был уже наверху, на высоте метров семи, удалось чуть отодвинуть одну из веток. Почти тут же я заметил двигающихся людей. Считать не стал, только быстро осмотрев округу, заметил, что идут с одной стороны. Немцы, а это были именно они, форма отлично просматривалась, шли цепью. Вперед выдвинулись четыре солдата с собаками на поводках. Амба.
Как я спустился, даже не понял. Костров мы не разводили, перекусили, не разогревая, консервами, вещи тоже не раскидывали, поэтому собираться нам было не нужно. Слетев с дерева, я только дернул за рукав уже поднимавшегося Мурата и помчался вперед.
Судя по тому, что я видел с дерева, немцы были близко. Собачек уже стало слышно. Нас разделяло метров триста, поэтому бежать надо было тихо. Пролетев с полкилометра, открыли мешочки на ногах, смесь начала медленно сыпаться, а мы устремились вперед.
— Серег, чего так и будем тупо ломиться? — на бегу задал вопрос Мурат.
— Есть предложения? — вопросом ответил я.
— Может, стряхнем?
— Как? Вон они какие умные, ни одной твоей растяжки не зацепили. Молодцы, однако.
— Давай левее уйдем, там болота по карте, может, там и оторвемся?
— Там и утопнем, Мурат, откуда ты знаешь, что там за болота?
— А так мы будем до Дона от них бежать. Слушай, силы-то не резиновые. Я скоро упаду.
— Хрен с тобой, сам уже ног не чую, сворачивай, может, пронесет.
Лай собак слышался все отчетливей. Может, порошок уже кончился, его и было-то мало, а мы уже им пользовались.
Мы свернули, когда под ногами захлюпало, я не успел остановиться. Уйдя с ходу по пояс в воду, от неожиданности вскрикнул. Но крик как-то быстро оборвался. Мурат оказался ловчее меня, да и бежал он сзади. Кинув мне ремень автомата, вытянул он меня быстро, видимо это еще не трясина. Воду выливать было некогда, собачки хоть и гавкали далеко, но рисковать не стал.
Мурат довольно ловко прыгал по кочкам, я повторял его шаги. Когда остановились передохнуть на маленьком островке, на котором рос довольно густой кустарник, я достал карту.
— Мы где? — выдохнул казах.
— Я вообще-то за тобой шел. Погоди, сейчас глянем. Вот смотри, — я достал карту, — это место встречи, мы севернее взяли. Сколько от него мы пробежали?
— Ну, километр, может полтора.
— Тогда, — я почесал затылок, — вот здесь где-то, наверное, — мой палец уперся в место на карте.
— До центра болот недалеко, давай на восток загребать, вроде и загонщики поотстали?
— Да вроде тихо. Дай хоть портянки поменяю на сухие да лохматку выжму, а то уже сил нет.
Сырая одежда была тяжелой, да еще усталость навалилась. Однако одежду мы отжали быстро. Сырые портянки я привязал к ветке кустарника, торчавшего из воды. Привязал, естественно, под водой, подождал немного, отлично, не всплывает ничего. Накрутив сухие, запасные лежали у казаха в мешке, и, сунув ноги в сапоги, вздохнул легче. Хоть на время, но все же ногам полегче будет.
Дальше мы двинули на восток, прямо по болоту. Обдумав по дороге план выхода, решили свернуть на север, когда выберемся из болот. Если немчура нас просчитала, то они двинут прямо к Дону и там приготовят нам встречу. Мы заберем севернее, как встретиться с Дедом, пока не представляю.
Тот остался на берегу, ждать он будет до завтрашнего утра, потом будет выбираться один. Крайнее место встречи — там, где через Дон переправлялись.
День был в самом разгаре, когда лес неожиданно кончился. Упав на землю под деревьями на окраине, я достал карту и бинокль.
— Мурат, оглядись пока, а я прикину куда дальше. — Казах, взяв бинокль, двинул вперед.
«Так, куда нам теперь-то?» — я раздумывал над картой, когда примчался казах.
— Командир, там деревня, — отчаянно жестикулируя, протараторил он.
— Да я сам понял, — не отрываясь от карты, ответил я.
— Вроде фрицев не видно, хотя хрен их знает, конечно.
— Смотри, от нее до Дона четыре километра, ни хрена мы бегать, — искренне обалдев от результата, сказал я.
— Точно, если я сейчас сяду, то встать смогу только под дулом автомата, — пробормотал казах.
— Тогда двигаем вперед, а то и я скоро рухну, — на самом деле, я уже еле-еле стоял на ногах. Усталость, почти бессонная ночь, купание и бег в сырой одежде — все эти события не добавляли сил.
— Как пойдем-то? Там поле, как на ладони будем.
— Пройдем, немного пригнувшись, а потом ползком. Благо лохматки мы не бросили, так просто нас не увидишь. Только давай оружие проверим и почистим, а то я раз пять свой в воду макал.
— Та же история. Ты и пистолет протри.
Сняв сапоги, пусть ноги подышат, я повесил портянки на ветку, а сам уселся на землю. Стянул накидку и разложил перед собой, казах уже проделал то же самое. Раскидав быстренько МР-40, вынул из кобуры наган. Оторвал от нательной рубахи кусок тряпки, стал протирать железо. Когда с чисткой было закончено, двинули в путь, обходя деревню севернее. Перестраховавшись, в деревню идти не решились, мало чего там. Поле было ровным как стол, пришлось ползти метров пятьсот на пузе. Однако чуть язык не прикусил от усталости. Когда деревня осталась позади, решили встать и сделать бросок до рощицы, что виднелась невдалеке. Кто его знает, видел ли нас кто-нибудь, нам было уже все равно. Усталость накатила так, ноги подгибаться начали.
— Слышь, Мурат?
— Да, командир, — устало выдохнул казах.
— Не могу больше. Хоть стреляй! — Командир не должен показывать свою слабость, но мне уже было плевать.
— Давай, обопрись на меня, — предложил казах.
— Ты сам еле идешь, а я ноги стер по самую задницу, — ответил я. Ноги в сырых сапогах я действительно стер очень сильно.
— Серег, осталось всего ничего, погони вроде нет, давай потихоньку, спешить не надо уже.
— Мы с тобой уже три часа, как никуда не спешим, — буркнул я.
