В принципе, можно было продумать вариант, как мне свалить от своих провожатых. Но, во‑первых, у гетмана осталась моя «Бритва». И, во‑вторых, мне стало интересно – если этот некто научился штамповать универсальных солдат, то он наверняка должен был бы продумать и то, как их чинить. Не есть ли это путь к тому, чтобы вернуть мне утраченную конечность? Болотник, конечно, мастер своего дела, но, признаться, сомневался я, что он сможет прирастить мне чужую руку. Это ж не дырку от пули залатать, и не резаную рану зашить. Это, блин, гораздо сложнее. Почти чудо можно сказать…
– Слышь, сталкерюга, тормози, – ткнул меня стволом меж лопаток старший группы. – Привал тридцать минут. Кореец – на тебе костер. Касси занимаешься жратвой. Кардан – держишь сектор один‑шесть, хаваешь без отрыва от наблюдения. На мне шесть‑двенадцать. Приговоренный – садись на пятую точку и не дергайся. Рыпнешься – вторую клешню отстрелю. Вопросы?
Вопросов не было. «Воля» хоть и славилась анархическими взглядами, но что касаемо дисциплины – это у них на высоте. Иначе как бы они смогли столь долгое время конкурировать с профессиональными вояками «Борга»? Правильно, никак.
После того, как костер был разведен и в нем подогрели консервы, мне выдали горячую банку тушенки, ломоть серого хлеба и флягу с водой. И на том спасибо.
Ели молча, с опаской косясь на стену леса, возвышающуюся метрах в ста от нас. До этого мы шли редколесьем, где кривые дендромутанты, побитые радиацией, не особо загораживали обзор. Но дальше начиналась чащоба, сырая и темная. Дневное укрытие самых опасных мутантов Зоны, предпочитающих охотиться по ночам, а днем отсыпаться в густой тени непролазных лесных массивов. И, понятное дело, моим конвоирам совершенно не хотелось потревожить лёжку стаи квазимяса, или нарушить покой отдыхающего псионика.
Но делать было нечего: судя по рассказу гетмана, именно из этой чащи и совершались нападения на разведотряды и блокпосты «вольных». И хотя у бравых вояк, к которым я был приставлен в качестве талисмана на удачу, не было особого желания тащиться в гущу леса, игнорировать приказ им не хотелось еще больше – что в «Воле», что в «Борге», что в большинстве других, менее крупных группировок Зоны за это тупо расстреливали. Поэтому, чтобы снять нервяк, члены группы принялись развлекаться. На свой манер.
– Я вот до сих пор не могу понять, как этот ушлепок ктулху одной левой завалил, – завел тему боец совершенно не азиатской внешности по прозвищу Кореец. – Терминатор прям, мля.
– Тупо свезло, – бросил через плечо Кардан, продолжая «держать» указанный сектор. – Он муту глаза своей блевотой залепил. А потом, когда тот сослепу хватку ослабил, в рожу ему ножом долбил, пока гляделки не повышибал и клинком до мозга не добрался. И второй раз свезло, что Син ценнейший арт потратил, чтоб этого сталкера с того света вытащить.
– Я так и думал, – Кореец харкнул и длинно сплюнул, попав мне на берц. – Жаль я не видел того шоу, в рейде был. А как вернулся – сразу на это гребаное задание. Вот почему всякому отребью везет, а мне ни хрена?
– Это потому, что ты вечно на чужую удачу косишься, вот к тебе твоя и не идет, – хмыкнул Кардан. – По ходу, не зря к тебе прозвище прилепилось.
Харчок, прилепившийся к моему берцу, был смачным, плотным, гайморитно‑зеленым. Кореец открыл было рот, чтобы ответить Кардану, но тут я, примерившись, резко дернул ногой, искренне надеясь, что привет «вольного» попадет тому в морду.
Получилось даже лучше. Комок зеленых слюней, сорвавшись с берца, угодил точно в раскрытую пасть Корейца. Причем – на вдохе. «Вольный» хлопнул глазами, и, подавившись собственным харчком, согнулся в приступе неистового кашля.
Касси, видевшая происходящее от начала до конца, по‑девчачьи громко хихикнула. Командир группы, раньше других закончивший трапезу и теперь настороженно вглядывавшийся в темноту леса с автоматом наперевес, обернулся и прорычал.
– Что за нах?
– Кореец на ботинок Снайпера харкнул, а тот ему его же соплю обратно в пасть с ноги стряхнул, – с явным удовольствием сообщила Касси.
– Да я… кхе… да я его щас! – прокашлявшись, взревел «вольный». Разогнулся было, хватаясь за нож, висящий на ремне – и согнулся вновь, сотрясаясь в приступе безудержной рвоты.
– Твою ж мать, – скривился командир группы. – Понаберут в группировку ни пойми кого, а потом удивляются, с чего это мы до сих пор «боргов» в ноль зачистить не можем. Ладно, привал окончен. Подъем – и погнали. Снайпер, двигай впереди на два шага. Выполняй, так сказать, возложенные на тебя обязанности. Кардан, за мной, Касси следом за ним. Кореец, проблюешься – догоняй.
Однако старший группы не учел, что уничижительный девчачий смех практически у любого мужика срывает крышу напрочь. Не успел я подняться с земли, как Кореец, изрыгнув из себя последние остатки только что съеденной тушенки, разогнулся, одновременно выхватывая нож, и ринулся на меня. Почему просто не выстрелил, тем более, что автомат был рядом – не знаю. Возможно, решил, что убить ножом того, кто прирезал ктулху, это как бы сравниться с ним что ли. А, скорее всего, просто соображалка отключилась, и рука схватила то оружие, что было ближе.
Впрочем, факт остается фактом – на меня летел разъяренный мужик с ножом, и мне ничего не оставалось делать, как подставить под удар искалеченную руку, при этом резко ударив коленом навстречу.
Предплечье пронзил электрический разряд, а колено глубоко погрузилось в мягкое. Удар был бы сильнее, если б я одновременно захватил плечи противника руками и резко притянул к себе. Такой встречкой зачастую удается сломать лобковую кость, отчего враг моментом вырубается, словив критичный болевой шок. Тут же Кореец просто получил по колоколам, взвыл, выронил нож, упал и, схватившись за пах, принялся, подвывая, корчиться на земле.
Но на этом его беды не кончились. Командир группы, не долго думая, разогнул своего бойца ударом ноги в грудь, после чего обратным движением саданул мне прикладом в лицо. Правда, я успел немного отклониться в сторону, и окованная железом деревяха лишь больно задела плечо.
– Еще раз, мля, попробуете что‑то похожее учудить, завалю обоих! – прорычал командир. – Касси, перевяжи «отмычку». А тебе, Кореец, когда вернемся, три наряда вне очереди за неисполнение приказа. И еще вдвое больше за то, что не смог прирезать вонючего сталкерюгу. Всё, минута на то, чтоб привести себя в порядок – и вперед.
По моему предплечью струилась кровь – полоснул меня Кореец неслабо. Длинно, но не особенно глубоко. Впрочем, Касси быстро справилась с проблемой, щедро плеснув йодом прямо на рану, после чего сноровисто наложила повязку. При этом мне показалось, что она слегка улыбнулась, когда я автоматически уставился на ее бюст. Какой бы стервой не была особа женского пола с выдающейся грудью, но как только у нее расстегивается верхняя пуговица, образуя даже неглубокое декольте, из башки любого нормального мужика автоматом вышибаются все умные мысли, а взгляд помимо воли ныряет в это самое декольте. Никуда не денешься, основной инстинкт, едрить его за ногу.
