— У этого Матвеева есть поместье в окрестностях Быстровки?
— Да, Илья, у него под вашим поселком большая усадьба. Туча гектаров полезной площади, трехэтажный дом с замороченной архитектурой, сад, сквер, все оформлено, декорировано, облагорожено. Он там типа помещик. Работают в усадьбе местные жители, делают мелкий ремонт, поддерживают территорию в чистоте. Из Москвы выписывает ландшафтных дизайнеров, специалистов по интерьеру. Но что удивительно — этот господин нигде не орет о своих деньгах, не светится в СМИ. Тихо делает свой бизнес и доволен этим. Недавно, впрочем, появились слухи, что он собирается баллотироваться в Государственную думу, а для этого, как ни крути, нужна раскрутка. Но ничего, время у него есть.
— Он часто приезжает в поместье? Это, видимо, не единственное его жилье? — Слова давались капитану с трудом.
Бывают же такие совпадения. Дьявол! Теперь он готов был поверить, что именно люди Матвеева помогли бежать Муслимову. Почему нет? Главное — бизнес, деньги, личная выгода. Какие последствия для страны повлечет твоя деятельность — на это можно положить и растереть. Лишь бы собственные интересы не страдали.
— Ты так спрашиваешь, словно я у него дворецкий. — Архипов усмехнулся. — С недвижимостью у Матвеева полный порядок. Она везде. С наступлением летнего сезона он большую часть времени проводит в поместье. Там хорошо, природа, специалисты карпов разводят в собственном озере. Он устраивает встречи с корешами, с бизнес-партнерами.
— Давай сначала. — К горлу капитана подступила желчь, злость завязывалась в тугой узел. — Значит, пятеро юнцов бухали в «Тануке», потом их оттуда выперли…
— Ресторан принадлежит супруге Матвеева, — вставил Архипов.
— Еще лучше. После этого пьяный отпрыск Матвеева сел за руль, остальные тоже загрузились в тачку. Видимо, были свидетели? Охрана, персонал, случайные прохожие?..
Архипов пожал плечами и заявил:
— Согласно официальной версии, Никита действительно сел за руль, но в аварию не попадал. На улице Свердлова они покинули машину, всей компанией побежали по нужде. Тут вдруг откуда ни возьмись Кулик…
— Подожди с Куликом. Они сбивают на проспекте мою сестру, теряют управление, въезжают в торговую точку, какое-то время там колобродят. Никто этого не видел?
— Сторож магазина спал в другом крыле. Выпил и прилег, обычное дело. Ночь, понимаешь? Машин нет. Это не Москва, где круглосуточный трафик. Единственный свидетель — тот самый пенсионер.
— Подожди с ним. Как же дело разрешилось в их пользу?
— Им повезло. Мимо ехал патруль ППС. Молодежь не успела разбежаться. Патрульные просекли номер «Лексуса», быстро затолкали всю компанию в обезьянник патрульной машины. Долго светиться молодняку не пришлось. Потом подъехали ГАИ и «Скорая», завертелась карусель. Составляли протокол с пустыми местами, открутили видеорегистратор, который записал все, что было. Компанию доставили в участок, но рекламы не создавали. Вовремя подключился Матвеев-старший, примчался, сделал отпрыску втык, запугал дружков, чтобы молчали. Можешь не сомневаться, все сотрудники полиции, посвященные в эту историю, будут глухи и немы, поскольку хотят жить.
— Они получили за молчание денежное вознаграждение, — пробормотал Илья.
Теперь понятно, почему хозяин поместья — это со слов Кати — матом кроет сына, а жена попивает горячительное. Сынуля под домашним арестом.
— И ничего нельзя сделать? — Он обязан был задать этот глупый вопрос.
— По закону — вряд ли. — Павел сокрушенно вздохнул. — Все официально, не подкопаешься. Дыры в деле зияют, но кто рискнет на них указать?
— А твой свидетель?
— Издеваешься? — Архипов вспыхнул. — Пенсионер хочет жить. Да и я, собственно, не возражал бы протянуть еще лет сорок.
— Понятно. Прости, Пашка, не подумал. Я очень благодарен тебе, понимаю, что ты сейчас рискуешь жизнью из-за меня.
— Ты мне орден еще дай. — Архипов смутился. — Просто противно, Илья. Словно в выгребной яме живем, в дерьме купаемся, не вылезаем из него. Стыдно. Я ведь не за этим в ментуру пошел работать.
— Ладно, давай про Кулика.
— Этот парень никого не сбивал. Он вообще в ту ночь из дома не выходил и даже не пил. В прошлом работал у Матвеева, провинился, разбил дорогую тачку, был изгнан. Пришла пора заплатить по долгам. Матвеев взял за жабры своего бывшего работника. Дескать, хочешь ты или нет, а пойдешь на зону. Посидишь от четырех до шести, больше не навесят. Можешь отказаться, но для тебя это не вариант. Выбора у Кулика действительно не было. Он тут же впитал легенду, выпил полбутылки водки для экспертизы. Его посадили в «Лексус», чтобы испачкал все своими пальчиками. Заодно предупредили о последствиях, если откажется признать вину. Сейчас он в СИЗО на Бородинской. Дело со дня на день будет передано в суд. Концы в воду, Илюша, все шито-крыто. Убили человека, посадили стрелочника. Думаешь, у кого-то взыграет совесть?
— Можешь устроить мне встречу с Куликом?
— А смысл? — осведомился Павел. — В лучшем случае его убьют. Надзиратель обнаружит бедолагу подвешенным к трубе. В худшем — прикончат тебя. Кто ты такой? Обычный военнослужащий с капитанскими погонами. Ты не являешься настолько влиятельной персоной, чтобы твое убийство раскрывала столичная следственная группа.
Для всех знакомых он действительно был самым обычным военнослужащим. Информация о его службе являлась секретной, разглашению не подлежала. Даже мать с отцом не догадывались, чем он занимается. До поры до времени это обстоятельство могло быть неплохим прикрытием. Конечно, при условии, что его не укокошат в самом начале.
— Хорошо, Павел, не буду тебя мучить. Понимаю, в каком ты щекотливом положении. Последняя просьба — позвони своему наблюдательному пенсионеру, устрой встречу там, где он захочет. Надеюсь, запись или фотографии еще у него?
— Уж точно не у меня. — Павел дернулся так, словно собрался перекреститься. — Все у него, я ничего не брал. Чур меня, как говорится. — Приятель уже по-настоящему нервничал, запас его стойкости иссякал. — Я позвоню пенсионеру. Это Носов Александр Сергеевич. Адрес: проспект Энтузиастов, сорок четыре, квартира девять. Извини, Илья, я сделаю это из машины, не хочу тут светиться. Потом свяжусь с тобой. Пока. Надеюсь, встретимся в спокойной обстановке. — Павел поднялся, вяло пожал протянутую руку.
— Семья-то как? — спросил Илья. — Людмила молодеет? Дети растут?
— Думал, не спросишь. — Павел криво усмехнулся. — Нормально все, как у людей. От скандала до скандала. Людмила, правда, перестала молодеть. Крутится перед зеркалом, что-то красит, мажет, подтягивает. А с детьми все в порядке. Младшенькая в изостудию ходит, старшую в балетный класс на пинках гоняем. Бывай, приятель. Уберись подальше и жди звонка в машине.
Капитан Архипов перезвонил через полчаса. Илья уже избороздил на колесах весь центр и сильно нервничал. Воспаленная фантазия рисовала ему товарища, валяющегося с перерезанным горлом в мусорном баке.
