– Мне придется записывать? Ведь там, наверное, много… Мне придется записывать?
– Записывать вам не придется. Но запоминать придется в точности. Готовы?
Готова ли она? Готова? Да конечно, еж его дери – готова-готова-готова!
Моментально согрелись и руки, и ноги, и щеки.
– Говорите.
– Что ж, Портал – механизм сложный, но вы сможете указать точное местоположение в пространстве и во времени, если будете называть специальные слова-команды. Во-первых, ни в коем случае не используйте слово «назад», так как для встроенного интеллекта оно будет означать прямой перенос в прошлое…
У Лайзы поплыло сознание. Она ведь этого не знала, попросту не знала – дура, дура, дура! Все кричала: «Верни меня назад! Я хочу назад!» НАЗАД! У-у-у, от проснувшихся эмоций хотелось выть, рыдать и рвать на себе волосы.
Из транса ее вывел вопрос:
– Вы меня слушаете?
– Да, слушаю. – Просто отвлеклась, расчувствовалась, просто… – Слушаю, да, конечно.
– Слово «вперед», соответственно, будет соответствовать переносу в будущее, но здесь должен оговориться: существует ряд дополнительных настроек, которые крайне важны. Вы должны будете определить ключевые точки – точки перестройки хода событий, – и чем больше этих точек вы вложите в память системы, тем более правильным будет результат переноса.
– А как определять точки?
Сложно, очень сложно. Ей бы запомнить, ей бы понять, ей бы только разобраться во всем.
– Каждая точка задается цифровой и буквенной командой, после которой следует описание конкретного временного промежутка и следующего за ним события – это требуется для того, чтобы…
Лайза подалась вперед и на этот раз сползла со стула. Ей нужно записать, все законспектировать; теперь она сидела на ковре у стола, слушала мужской голос, а пальцы рук, будто пытаясь выхватить из воздуха бумагу и карандаш, сжимались и разжимались – мозг работал на полную мощность, словно в него встроен диктофон.
* * *
В конце лекции она спросила:
– А почему, обладая всеми этими знаниями, вы не переноситесь в будущее сами?
Информатор ответил коротко:
– Нам нельзя переступать определенных границ.
– Вас накажут?
– Все гораздо сложнее.
Сложнее? Может, «нелюдям» нельзя путешествовать во времени? Может, они и физической оболочкой обладают лишь номинально и потому не желают показываться людям? Может, при временно́м переносе нарушатся возможности их восприятия и многомерного подключения к энергетическому полю?
На самом деле ей было все равно. Информатор поделился тем, о чем она просила, получил взамен лист с ответами и был таков. Как только за ним закрылась дверь, Лайза стянула с глаз повязку, оглядела зажатый в ладони отрез ткани, бросила его на стол, поднялась с пола и принялась спешно собирать вещи.
Она знает координаты расположения Портала, она знает его настройки, она знает все, что необходимо, чтобы навсегда свалить из этой временно́й ветки.
Ей не верилось. Ей до сих пор не верилось.
Неужели получилось? Ну, почти получилось.
Неужели совсем скоро она окажется… дома?
* * *
В то же время. Разговор Чейзера и Логана Эвертона.
– Как «никаких новых данных»? Ее машину не засекла ни одна камера?
– Ни одна, Мак. Либо она никуда не выезжает, либо пересела на другую машину.
– У нее нет другой машины, а «Мираж» в гараже отсутствует.
– Данных нет.
«Данных нет. Как нет данных? У них потерялся нюх? Не могут отыскать одну-единственную девчонку?»
– Кредиткой расплачивалась?
– Нет.
– Ты смог выяснить ее новый номер телефона?
– Нет. Скорее всего, он куплен анонимно.
«Что она рассказывала – что жила с ним целый год? Судя по всему, она была крайне прилежной ученицей – сумела не только обхитрить Великого Охотника, но и так замести следы, как смог бы разве что только он сам».
Черт.
– Продолжай следить.
– Буду.
– Жду звонка в любое время суток.
Эвертон дал отбой.
* * *
Криттон. Сто двадцать километров.
Криттон. Девяносто семь километров.
Криттон. Шестьдесят четыре километра.
В ее памяти остались бесконечная ночь, дождь и ее руки, стиснувшие руль. Летел вперед по мокрой дороге «Мираж», работали дворники, блестел в свете фар асфальт. И времени вдруг не стало: ни прошлого, ни будущего, – лишь зависшее между мирами неопределенное и зыбкое настоящее.
Что ждет ее впереди? Куда она попадет, открыв дверь Портала в очередной раз, – домой? Или же в новую временну́ю ветку?
«А что, если ты зайдешь в комнату, а там другой дизайн?» – звучал в голове голос Дрейка.
«Не страшно».
«А если вдруг окажется, что там нет Эльконто?»
Тогда Лайза, помнится, затихла, потому что думать об этом было страшно. Страх не ушел и теперь. Что, если она пропустит одну из контрольных точек при программировании, и это будет стоить ей знакомства с Элли или Шерин? Что, если Халк никогда не выйдет из Тали или Дэллу не отдадут нож?
Страшно. И тогда вновь придется искать Портал, вновь программировать его – и на круг. Сколько таких кругов она сможет преодолеть, прежде чем сдастся? Когда-нибудь силы закончатся; вопрос в том, когда именно.
И тогда она, наверное, купит пистолет.
Говорят, если приставить к горлу и направить ствол вверх, то не больно. Говорят, это быстро…
Кто говорит? Те, кто однажды приставили, или те, кто только планируют?
Пусть ей не придется этого делать.
Салон освещал тусклый свет навигатора – «Криттон, сорок три километра»; на экране указывала путь белая стрелка. Вперед, в будущее, в бесконечность.
И Лайза ехала вперед. Через темноту, через липнущий к ветровому стеклу дождь, через бесконечные повороты, ловя стеклами отражения елок, кустов и столбов – в ночь, в ночь, в ночь. Туда, где, вернувшись с задания, ее ждал Мак – Мак, который помнил, который любил, который никогда не забывал.
Сегодня Лайза должна безвозвратно пересечь невидимую черту.
«Ты всегда хотел, чтобы я была Воином, ведь так? Что ж, Мак, я – боец. Я Воин».
Тридцать километров до места… Двадцать.
Когда останется самый последний километр, она бросит «Мираж» мокнуть в одиночестве у обочины, как до того оставила вещи и квартиру, оставила всё, и отправится искать самую важную в жизни тропу – лесную тропу, ведущую в будущее.
