В тот вечер Джулия и Белла решили неожиданно появиться у дома Джорджа и Джой, потому что собирались проведать подругу, которую не выпускает из дома муж. Они не могли предвидеть и понять последствий и результатов своих действий, даже если Джой попыталась бы им объяснить – они понятия не имели, через что ей приходится проходить. Она могла объяснить причины долгого молчания Джорджа, но они бы просто отмахнулись: «Не обращай внимания. Он уже взрослый мальчик. Переживет». Она могла попытаться рассказать, как чувствует себя во время такого молчания – отвергнутой, брошенной, наказанной, подавленной – и какую атмосферу настроение Джорджа приносит в дом – унылой, мрачной, тяжелой безысходности, – но они никогда не смогли бы понять, почему она позволяет ему оказывать на себя такое психологическое давление.
На самом деле Джой и сама не до конца понимала. Она давно поняла, что Джордж был несчастным по своей сути человеком, и единственным препятствием между ним и его несчастьем была она. Она стала для него всем, а без нее Джордж, безо всякой на то вины, начинал близко подплывать к водам, где не было смысла жить и причин существовать, и Джой знала эти воды лучше многих – воды, где скрывался суицид. Она прощала его, потому что такой взгляд на мир был ей знаком, и не уходила, потому что знала – тогда некому будет удержать его от падения.
Джой смотрела на расплывчатые очертания Джулии и Беллы сквозь мутное стекло входной двери и чувствовала, как колотится сердце.
– Боже, – пробормотала она, – не представляю, зачем они пришли.
– Я их не пущу, – прошептал Джордж, сидя на спинке дивана и скрестив на груди руки.
– Что?
– Прости, но уже девять вечера, и они явились без приглашения.
– Но они прошли такой путь…
– Не мои проблемы. – Он глянул на дверь. – Нужно было предупредить.
Снова зазвонил звонок, поднялась крышка почтового ящика. В прорези для почты появилось четыре пальца.
– Мы знаем, что ты там, – послышался голос Беллы. – Мы тебя видим.
Джордж с ужасом посмотрел на дверь. Джой взглянула на него и пожала плечами, прежде чем придать лицу удивленно-радостное выражение и открыть дверь.
– О боже! – выдохнула она. – Что вы здесь делаете?
– Ездили на станцию «Ватерлоо» повидаться с сестрой Джулии, а потом увидели поезд до Эшера и подумали – проведаем-ка нашу дорогую Джой. Ой, какой у тебя милый домик! – воскликнул Белла, осмотревшись. – Тут симпатично.
– О да, – согласилась Джулия, заходя вслед за ним и принеся с собой аромат холодного воздуха и теплых пабов. – Очень мило. И уютно.
Джордж продолжал сидеть на месте, молча уставившись в экран, где фильм, который они собирались смотреть, стоял на паузе.
– Ой, – заметила Джулия – вы смотрите «Тупой и еще тупее». Обожаю этот фильм!
– Нет, – медленно ответил Джордж. – Это трейлер.
– А. – Джулия повернулась к Джорджу, только-только его заметив. – Джордж! Привет! Как дела?
– Хорошо, – буркнул он.
На долю секунды воцарилось молчание – Джулия напрасно ждала еще каких-нибудь слов от Джорджа.
– Надеюсь, мы не помешали?
Джордж молчал.
– Гм, нет, – ответила Джой. – Мы просто смотрели фильм.
Джулия и Белла закивали и огляделись.
– Вот, – произнесла Джой, наконец отходя от шока и оцепенения и осознавая, что у нее гости. – Садитесь.
Она убрала с дивана старые газеты и унесла с кофейного столика обеденные тарелки.
Они устроились на узком диване, плотно прижавшись друг к другу, и Джой увидела, что их воодушевление сдувается, как воздушный шарик, по мере того как они впитывают повисшее в воздухе напряжение. Джордж уселся на пол, скрестив ноги, взял какой-то журнал и принялся его листать.
– Хотите выпить?
Джулия и Белла закивали.
– Что у тебя есть?
– Вино. Пиво. Вода.
– Была бы рада бокалу вина.
– Вина нет, – сказал Джордж.
– Нет, есть.
– Нет. Нету.
– Ах да. – Джой старалась не казаться взволнованной. – Я и забыла.
– Не волнуйся, – успокоила Джулия. – Пиво вполне подойдет.
Она принесла им по бутылке «Хугардена» и села на пол.
– Прекрасно выглядишь, – заметила Джулия.
– Спасибо. Ты тоже.
– И ты, Джордж. Мы не виделись со дня свадьбы. Должна сказать, семейная жизнь пошла тебе на пользу. Отлично выглядишь.
Джордж оторвал взгляд от журнала и напряженно улыбнулся, а потом снова опустил голову.
На лице Джулии застыло выражение дружелюбного интереса, и снова повисло молчание. Джой поняла, что Джордж собирается справляться со вторжением в его пятничный распорядок, делая вид, что ничего не происходит. Он, очевидно, решил не проявлять гостеприимства, чтобы они поскорее ушли и больше никогда не приходили.
Беседа протекала скованно и неуклюже. Было невозможно нормально разговаривать, пока Джордж сидел в углу комнаты, нарочито уткнувшись в журнал. Визит был настолько явно задуман, чтобы проверить, как живет Джой, что когда они убедились, что Джордж действительно деспотичный и асоциальный, как они и подозревали, а Джой запуганная и покорная, как они и боялись, оставаться дальше не имело особого смысла. Но сценарий «случайного визита» нужно было доиграть до горького конца, поэтому Джулия и Белла стоически сидели, пока не допили пиво и последний поезд не стал подходящим предлогом, чтобы уйти.
Джой проводила их до двери.
– Простите, – сказала она.
– За что?
– За… это. За все. Просто…
– Даже не переживай, – крепко обняла ее Джулия. – Просто помни, мы есть. Мы всегда рядом. Ждем тебя. Да?
– Да, – благодарно кивнула Джой. – Спасибо.
– Прости за неожиданный визит, – сказал Белла, наклоняясь для привычного соприкосновения щек. – Просто очень хотелось тебя увидеть.
– Я знаю, – сказала Джой. – Все нормально.
– На той неделе мне исполняется тридцать, – сообщил он. – Я забронировал столик в «Меццо». В среду вечером. Придешь?
Джой улыбнулась, чувствуя, как к горлу подкатывает комок.
– Не знаю. Посмотрим. Я дам знать.
Он улыбнулся ей с грустной покорностью.
– Отлично.
А потом они ушли, Белла под руку с Джулией, возвращаясь к вокзалу и реальной жизни. В мир вечеринок в честь тридцатого дня рождения, друзей и спонтанности. В мир, давно покинутый Джой. На долю секунды Джой захотелось побежать вслед за ними, крича: «Возьмите меня с собой! Я тоже хочу!» Но вместо этого она развернулась и пошла в дом, готовясь к очередному долгому и тяжелому молчанию.
