Она взяла синий фломастер и принялась обводить интересные варианты.
Две девушки, сад и кошка в Чизике.
Пять молодых профессионалов с «роскошной» свободной комнатой в Баттерси.
Два парня в Хайбери, рады курильщикам.
Она сидела в прокуренном служебном помещении «КолорПро Репрографикс», большом печатном салоне с магазином для художников рядом с Карнаби-стрит. Пластиковый столик был заляпан кругами из-под кружек с чаем, тут и там валялись остатки засохшего сэндвича. Позади нее Марк и Большой Ли, две горы человеческого мяса в фирменных футболках «КолорПро» и замызганных кроссовках, ели свою пиццу и потягивали колу из огромных бумажных стаканов. Пустой стакан просвистел мимо ее уха и со стуком упал в урну под раковиной. Большой Ли поднялся на ноги и триумфально поднял руки в воздух.
– Да! – воскликнул он и победоносно «дал пять» Марку.
Джой вздохнула и посмотрела на часы. Двенадцать двадцать. У нее осталось еще сорок минут обеденного перерыва, но разделить их не с кем. Она посмотрела в маленькое зарешеченное окошко над раковиной и увидела капли дождя, стекающие по рябому стеклу. Еще один скучный день. Еще один длинный скучный обед. Рейчел, ее единственная подруга в «КолорПро», уволилась на прошлой неделе, найдя работу в художественном отделе глянцевого журнала о путешествиях. Явившись на работу в понедельник утром, Джой вдруг поняла, что больше ей здесь никто не нравится, и снова почувствовала себя новичком.
Она проработала в «КолорПро» почти год. Джой пришла сюда по заблуждению, увидев рекламу в «Гардиан», что эта работа подходит для выпускников художественных вузов. На самом деле это был рынок для слегка чокнутых технарей, которым нравился запах химикатов и которые с удовольствием заливали в себя после работы пинты мутного эля. Все тридцать два работника были обязаны носить стандартные фирменные футболки, а начальство использовало всевозможные безумные схемы мотивации для сотрудников, например дни пейнтбола или банджи-джампинг
[6]. Но, несмотря на все усилия создать атмосферу «одной большой дружной семьи «КолорПро», персонал сменялся очень быстро, и Джой с удивлением обнаружила, что она – одна их тех, кто дольше всех работает в компании. Нужно быть осторожнее, с усмешкой подумала она, а то еще повысят.
Она лениво перелистывала газету, раздумывая о своем вялом и скучном существовании, и поймала себя на просмотре объявлений о знакомствах на последней странице. Одинокие лондонцы, подумала она, рассматривая тексты. Десятки, сотни. Черные, белые, низкие, высокие, молодые, старые, геи, натуралы, с севера, юга, востока и запада. Одинокие. Примирившиеся с неловкостью от того, что они вынуждены размещать объявления в газете, надеясь таким образом выйти из тупика. В каком-то смысле она понимала, почему люди идут на этот шаг. Даже вполне привлекательной молодой девушке с более-менее нормальными навыками общения было здесь смертельно скучно. Что уж говорить о «пышной брюнетке, 152 см, 56 лет, истинном романтике, который ищет родственную душу»? Или о «застенчивой лесбиянке, 43 лет, ищущей друзей для веселья и общения, район Пекам».
Джой была одна уже три месяца, с тех пор как Алли сократили с работы и он решил потратить компенсацию на кругосветное путешествие. С тех пор у нее было два свидания с мужчинами, которые так и не перезвонили позже, свидание у Швейцарского центра в среду вечером – тот парень не пришел вообще, – плюс она целовалась на вечеринке с таким пьяным мужиком, что он был готов расцеловать первого встречного, мужчину или женщину, просто ради любви и мира.
В «КолорПро» работало множество парней, но большинство из них были отвратительны, а те, кто вызывал хоть какую-то симпатию, меняли работу до того, как она успевала хотя бы заговорить с ними. Ей уделяли внимание только иностранцы в кедах, раздающие рекламу языковых школ на Тоттенхем-Корт-роуд, да одинокие африканцы, отвозившие ее домой на малолитражных такси. А последний раз, в субботу вечером, к ней стал клеиться опустившийся тип в дешевых ботинках по имени Рональд, который, похоже, и не заметил, что привлекательность его давно покинула. Она начала чувствовать себя невидимкой, словно соскользнувшей с гигантского радара, о существовании которого только что узнала. Странное и удручающее открытие.
Джой вздохнула и перевернула страницу. И внезапно ее внимание привлекло объявление во второй колонке:
Привлекательный мужчина, 29, предпочитает: тайскую кухню, пустынные пляжи, необычные пикники и «Твин Пикс». Любит: Лондон, жизнь. Живет: индекс SW8. Любимый парк: Баттерси. Ищу красивую девушку, чтобы готовить ей и жить с ней.
Когда Джой пыталась проанализировать это объявление в последующие годы, а она пыталась это сделать, и не один раз, то так и не смогла точно вспомнить, чем ее так зацепили слова незнакомца. Может, намеком на солнечное тепло пикников и пляже промозглым сентябрьским вечером в Лондоне. Может, это было обещание хорошей еды и заботы. Может, заявление, что Лондон и жизнь достойны любви. А может, она проявила небывалую поверхностность и просто купилась на слово «привлекательный». Как бы то ни было, на одно-единственное мгновение объявление засияло на пресной бумаге неоновым светом, мерцая разноцветными огоньками и искря бенгальскими огнями. Дрожа от нетерпения, Джой осторожно обвела объявление синим фломастером и медленно сложила газету.
– Вам купить что-нибудь в магазине? – спросила она, поворачиваясь к Марку и Большому Ли.
Они посмотрели на нее так, словно она предложила им свои щипцы для ногтей на ногах.
– Гм, нет, спасибо. Ничего не надо.
– Хорошо.
Она взяла газету и пригоршню мелочи, направилась к телефонному автомату на углу Карнаби-стрит и Грэйт-Марлборо-стрит и договорилась насчет просмотра трех квартир на вечер – на Хайбери, в Тафнелл-Парк и на Финсбери-Парк. А потом вернулась на работу и провела остаток дня, мысленно сочиняя письмо мистеру Тайская-Кухня-и‑Твин-Пикс и не догадываясь, как сильно повлияла в этот день на собственную судьбу, причем не единожды.
– 15 –
– Ах, Джой, – проговорила Барбара, неуверенно разглядывая улицу сквозь ветровое стекло, – не уверена, что мне здесь нравится. Не очень-то похоже на Хаммерсмит.
Джой довольно неплохо знала Финсбери-Парк, она ходила сюда на боулинг и на фестиваль народной музыки, но никогда прежде здесь не жила и теперь смотрела на все совсем другими глазами. Никаких приличных магазинов, супермаркетов, кофеен, магазинов одежды, газетных киосков. Никаких сетевых магазинов – ни одного краеугольного камня британской центральной улицы. Лишь грязные магазинчики, закусочные с малосъедобным фастфудом, ночные продуктовые с грудами сморщенных перцев и черными бананами да импровизированные бутики с безвкусной спортивной одеждой и леопардовыми мини-юбками. Джой не могла поспорить с мамой. Финсбери-Парк несомненно отличался от Хаммерсмит.
Квартира находилась на первом этаже приземистого викторианского дома на Уилберфорс-роуд, тихой улочке, параллельной Блэксток-роуд.
