– Здорово, – восхитился Винс. – Но как можно догадаться, кто она такая, без помощи ветеринара?
Судя по взгляду Кесс, она собиралась сообщить ему, что он тупица, но передумала.
– Не знаю, – пробормотала она и снова повернулась к почтовому ящику.
– Она уже пропадала раньше? – Винс осветил фонариком нижнюю часть живой изгороди вокруг соседского дома.
– Нет. Хотя как сказать. Она выходит на улицу, и я не знаю, чем она там занимается, но она всегда возвращается минимум один раз в сутки. Уйти так надолго и не возвращаться – это на нее не похоже. Боюсь, она потерялась. Заблудилась. Может, хотела найти дорогу назад, в старую квартиру. Может, не стоило выпускать ее так рано. Боже, это невыносимо…
Тем вечером они обыскали Финсбери-Парк-роуд, Уилберфорс-роуд и Блэксток-роуд. В квартиру вернулись около девяти, и к тому времени Винс продрог до костей.
Когда они вошли, Кесс увидела на столе упаковку пива и кассету из видеопроката.
– Ой, – спохватилась она. – Вот черт. Прости. Я испортила тебе вечер. Я не подумала.
– Не беспокойся, – сказал Винс, опускаясь на радиатор в стиле викторианской эпохи и чувствуя, что тело начинает оттаивать.
– Нет. Серьезно. Мне ужасно стыдно. Ты, наверное, считаешь меня эгоисткой.
– Пожалуй, но это часть твоего уникального обаяния.
Она печально улыбнулась.
– Ну позволь, позволь разложить тебе карты.
– О боже.
Кесс предлагала ему разложить Таро с того самого момента, как переехала.
– Ну давай, – упорствовала она, – я за тебя беспокоюсь. Ты попал в лимб. Выглядишь истощенным…
– Истощенным?
– Ага. Опустошенным.
– Это все дурацкий нут, которым ты меня пичкаешь. Мне нужно мясо, а не гадание Таро. – Убежденная веганка, Кесс была категорическим противником готовой еды и заправляла на кухне каждый вечер, готовя огромные порции карри и нута, чечевицы и странных корнеплодов, которыми затем пичкала Винса, словно еврейская мамаша. После чего Винс наслаждался самым обильным за всю свою жизнь стулом и терял несколько килограммов веса.
– Ну хорошо. Я могу заказать карри. С мясом. Специально для тебя. За мой счет. Или восхитительную куриную тикку.
– Или виндалу.
– Или виндалу. А ты позволишь разложить тебе карты. Можно?
– Ну ладно, давай.
– Круто! – Она открыла кухонный ящик и достала несколько буклетов по доставке еды.
– Итак, – начала она, пока они ждали курьера, – что у вас с Магдой?
– Не скажу, – возмущенно заявил Винс.
– Но почему? – обиделась Кесс.
– Это жульничество.
– Жульничество?
– Оно самое. Ты выуживаешь информацию о моей личной жизни перед гаданием.
Кесс зацокала языком, подняв брови.
– Это работает совсем по-другому. Я тебе не какая-нибудь гадалка.
– И как же это работает?
– Карты описывают текущую ситуацию и подсказывают, как с ней справиться. Они дают тебе совет. И если ты расскажешь мне, как обстоят дела, мне будет проще растолковать их ответ. Итак, – снова попыталась она, – как дела с Магдой?
– Все в порядке. Мы разговариваем. Почти что.
– И как долго продлится этот «испытательный срок»?
Она достала из шкафа тарелки и посуду.
Он пожал плечами.
– Не знаю. Он ведь неофициальный. Думаю, она хочет, чтобы я сделал что-нибудь эдакое. Признался в любви. Или позвал замуж.
– Ого, – протянула она, отрывая бумажные полотенца, – похоже, девочка влюбилась не на шутку.
– В смысле?
– Ну, я бы никогда не стала дожидаться, пока какой-нибудь парень не решит, любит он меня или нет. Боже. Ты или любишь, или нет. Третьего не дано.
После еды Кесс протянула Винсу колоду замусоленных карт и положила подбородок на левое колено.
– А теперь я хочу, чтобы ты всерьез сосредоточился на своей ситуации сегодня, опыте прошлого и надеждах и желаниях будущего. И давай перемешивай карты. Не торопись. Сосредоточься, если хочешь получить ответ. Говори с картами. Задавай картам вопросы.
– Хорошо, – сказал он и осторожно взял карты. – Без проблем.
Фрагменты жизни промелькнули в его голове, словно слайд-шоу, пока он мешал старые карты. Крошечные пальчики Беттани Белль. Шелковистые бедра Магды. Тип, пахнущий сырым луком, рядом с которым он сидел тем утром в метро. Вечеринка в честь третьего дня рождения его маленького брата на выходных. Ничего важного. Никаких серьезных вопросов. Потому что иногда задать вопрос сложнее, чем на него ответить.
– Хорошо. – Кесс забрала у него карты и начала раскладывать их на столе в маленькие стопки рубашками вверх. – Посмотрим, что же происходит в Винсляндии.
Она принялась медленно и вдумчиво вскрывать карты, постукивая по зубам ногтями и потихоньку выдыхая дым самокрутки.
– Хммм, – протянула она, перекладывая подбородок на другое колено, – интересно. Эта карта говорит о каком-то препятствии, помехе. Как будто ты застрял в прошлом. Как в зыбучих песках. А эта карта обозначает сожаления или неоконченные дела. Тебе это ни о чем не говорит?
Он пожал плечами и задумался.
– Ну, вообще-то я всегда хотел получить специализацию еще по одному предмету. Хотел заняться историей искусств, но мои руководители посчитали, что я с такими объемами не справлюсь, и посоветовали сосредоточиться на трех основных направлениях. Я понимаю, что в масштабах жизни это не так существенно, но всегда чувствовал…
– Нет-нет-нет, – оборвала Кесс, – только не ничтожные, бесполезные специализации, ради всего святого. Я говорю о серьезных вещах. Настоящих. Понимаешь? О любви. Что с любовью? Я все сильнее подозреваю о нереализованном романтическом чувстве. Сколько раз у тебя были серьезные отношения с девушками?
– Ну, Магда, – начал он считать с большого пальца, – до нее несколько месяцев была Хелен…
– Что пошло не так с Хелен?
– Да все так. Просто расстались, и все.
– Почему?
– Не знаю. Просто не получалось.
– Мужчины. – Кесс подняла брови и сердито потушила самокрутку о пепельницу. – Боже, почему вы все такие бестолковые, если речь идет о чувствах?
– Я не бестолковый, – возразил он. – Я правда не знаю, почему мы расстались.
Он не лгал. Он познакомился с ней, они встретились, потом еще раз, они продолжали встречаться, а потом, пять месяцев спустя, по какой-то причине встречаться перестали. Как он припоминал, дело было в том, что «он ей не открывался». Винс не понял тогда, что она имела в виду, и не понимал сейчас. Если ты «открываешься», значит, у тебя внутри есть что-то, что ты скрываешь от окружающих – крепко захлопнутая раковина или запертая шкатулка с чем-то, спрятанным глубоко внутри. Но дело-то было вовсе не в этом. Он был с ней мил, они приятно проводили время, смеялись, наслаждались сексом, ездили на неделю в Корнуолл, жили в маленькой рыбацкой деревушке Порт Айзек и ни разу не поругались. Все пять месяцев с Хелен были просто превосходны, но оказалось, этого мало.
