– Не обижайтесь за следующий вопрос. Может быть, тут имеет
место быть обычная провинциальная снисходительность? К примеру, вы способны
выдержать конкуренцию в Москве?
– Да. Я точно знаю. В Москве есть такой очень крутой клуб
для женщин – «Красная Шапочка». Для богатых женщин! Они туда приходят
оторваться как могут. Требования к сотрудникам там очень высокие, принимают
только самых лучших. Я отправил туда свое портфолио, потом приехал на собеседование.
Без проблем прошел! И мои программы подошли. Я мог бы уже работать там. А уж у
них-то заработки – не чета нашим.
– И в чем же дело? Почему не работаете?
– Ну… мы договорились, что я с сентября начну, с нового
сезона. Я сказал, что мне… что мне надо кое-какие дела в Нижнем уладить, что я
сейчас еще не готов все тут бросить.
– Могу я поинтересоваться, какие это дела?
– Ну, мало ли… дела есть дела!
– В начале нашего разговора мы договаривались о максимальной
искренности, помните. Это было непременное мое условие, без соблюдения которого
я вам никак не смогу помочь. Напоминаю вам об этом. Вы мне сейчас правду
говорите? В самом деле – решение только за вами? Поймите, мне это нужно точно
знать, я не из вредности спрашиваю. Положа руку на сердце: они вам отказали?
– Да вы что? Говорю же, они за меня просто схватились! Я сам
не захотел – не захотел сейчас к ним устроиться. В сентябре или туда поступлю,
или в «Три мушкетера», это клуб сугубо для мужчин… такой, специфический. Там
меня тоже смотрели и тоже готовы взять.
– Что значит – специфический клуб? Для гомосексуалистов, что
ли?
– Ну да.
– Но как же вы…
– Я ж говорю, мне все равно.
– Я тогда чего-то не понимаю. Вы хотите жениться, завести
детей. И при этом согласны работать в гомосексуальном клубе. Вы же понимаете,
что там придется…
– Ну и что? Я же не гомик, я бисексуал. Какая разница, с
кем?.. Для меня это просто бизнес. В том-то и дело! Понимаете? В том-то и дело!
Я потому к вам и пришел, что для меня трахен-бахен – просто бизнес! Меня это
не… не колышет, ясно? Не цепляет. Я это могу делать только за деньги. Ясно
вам?!
– Тише, успокойтесь.
– Успокойтесь?! Он мне говорит… А вы бы на моем месте были
спокойны? У меня нет желания, у меня не стоит, если это просто так! Я хочу
жениться на молоденькой красивой девушке, именно на девушке, но я знаю, уже
пробовал – у меня ничего с ней не получится, пока она мне не заплатит! Но как
это будет в нашу брачную ночь?! Кто ж на такое согласится?
– Ну, если она вас полюбит и вы попытаете объяснить ей
особенности своего сексуального настроя…
– Вы это как себе представляете? Вот я женюсь на молоденькой
девочке, которая вообще еще ничего толком не знает, а вы предлагаете, чтобы я
объяснил ей: дорогая, я не могу с тобой спать, пока ты мне не заплатишь, потому
что я мужчина-проститутка? Да она тут же с нашей брачной постели в окошко
бросится!
– Если будет любить вас, то не бросится. К тому же все можно
как-то устроить в виде игры, что ли. Девушки нынче очень раскованные и
рисковые, охотно идут на всякие опасные затеи. Понимаю, что мое предложение в
эту минуту кажется вам достаточно бредовым, но…
– Да ладно. Оставим это. Сколько я вам должен?
– Погодите. Не надо на меня обижаться. Я же не просто так
разговоры разговариваю, я пытаюсь вас самого поставить лицом к лицу с вашей
проблемой, а вы на меня обижаетесь.
– А не надо меня никуда ставить. Я ведь не идиот, все
понимаю, я в себе копался так, как никакой психоаналитик во мне не сможет
покопаться. Я вам сразу сказал: чтобы у меня что-то получилось с женщиной, меня
надо купить не понарошку, а взаправду. С мужиками легче: хотя они мне тоже
платят, я на них обиды не чувствую, они мне ничего плохого не сделали, они свои
ребята. А с женщинами… Причем хреновей всего мне знаете от чего? Вы даже
представить не можете, от чего мне – хоть повесься!
– Ну почему ж не могу представить? Не такое уж у меня убогое
воображение. У вас ничего не получается с молоденькими девочками ни за деньги,
ни без денег прежде всего потому, что вас неодолимо тянет к взрослым женщинам,
к тем, которые намного старше вас, верно? С ними у вас все получается как надо,
ведь так?
– Так. Но повторяю, только после того, как они мне заплатят!
А бесплатно я с ними тоже не могу! Хоть тресни!
– А… предположим, если бы вы оказались с постели с ней, с
той самой? Как вы думаете, у вас получилось бы?
– С какой – с той самой?.. Откуда вы про нее знаете? Я
ничего не говорил!..
– Я же сказал, что у меня не такое уж убогое воображение. К
тому же, я все-таки врач… Я сразу предупреждал: чтобы вам помочь, мне надо
поставить вас перед лицом вашей проблемы! И, кажется, мне это удалось. Да? Так?
– Да. Я как будто вижу ее лицо…
* * *
Алёна обмерла.
Это уже было! Было в ее жизни!
– Алёна, бегите! – Отчаянный крик Юрия.
Она не могла сдвинуться с места.
Юрий кинулся наперерез человеку, как-то умудрился
проскользнуть под занесенным ножом и ударил в белое пятно лица. Человек
завалился назад, но не упал, а отчаянно взмахнул руками и хрипло выдохнул:
– Ты с кем это блондишь, тварюга? Мало я тебя бил? Мало? Зарежу,
падла, и тебя, и любовника твоего!
И снова ринулся было в нападение, однако тут произошло
следующее. Смешно мотнув головой, так что туго завязанный хвостик взметнулся
вверх, Юрий крутнулся вокруг себя и на классический манер боевиков выбросил вперед
ногу. Подошва мокасин немалого размера встретилась с грудью нападавшего.
Раздался звон… Не сразу Алёна поняла, что это не звук треснувших костей, а звон
ножа, выпавшего из рук разбойника. Сам же разбойник тяжело опрокинулся
навзничь.
Полежав несколько мгновений, он с трудом приподнял голову и
сказал:
– Это, значит, не Анька? Я-то думал, что Анька… Надо же – не
она!
Причем он смотрел не на Алёну, как раньше, а почему-то
именно на Юрия.
Насмотревшись, перевернулся на живот, приговаривая:
– Я в окошко заглянул, а она там с ним! В окошко полез, а
они убежали. Я в окошко вылез, а их и след простыл. Я за ними…
Кое-как скособочился на четвереньках и горько заплакал,
уткнувшись лицом в землю.
