– Нет! – вскинулся я. – Засром мне не бывать! Бздюхом тоже! Категорически отказываюсь! И на Дерьма не согласен!
– Хм‑м… да я и не знаю таких имен… И чего ты на Засра так всполошился? Имя как имя. Тоже старое. Не хочешь – не называйся. Будешь Деблом!
– Ты что, издеваешься?! – вдруг заподозрил я. – Я тебе что, комедиант?!
– Да что ты так разорался‑то?! – Кошка была искренне удивлена, чувствовалось через ментальное поле. – То имя ему не подходит, это не подходит – да что же ты такой привередливый‑то?! Ну сам себе придумай, чего уж там!
– Пет. Я буду Пет!
– Пет… Пет… а что, ничего имя, сойдет. Совсем уж старинное, правда, сейчас им уже никого не называют, но лучше древнее имя, чем человеческое! (Я хихикнул.) Итак, будешь зваться – Пет. Так вот, Пет, начудил ты тут выше ушек! Давай‑ка мы с тобой разберемся, что и как делать. Что делать можно, а что нельзя. Бесу я уже выговорила, нельзя так поступать с разумными, даже если они всего лишь сущности, залетевшие из другого мира. Ты же из другого мира, так ведь? Ну вот! Были такие случаи, были. Мама мне о таком рассказывала. Сама‑то я не встречала, но помню о подобном. Люди зовут такие сущности «демонами», мы – «разумными сущностями». Но смысл один и тот же – это некий разум, попавший в тело нашего собрата. Обычно, судя по рассказам, этот разум вселяется в тело абсолютного полудурка, который и пописать‑то не может без того, чтобы не обдуть себе хвост! Таким был его братец, Беса то есть братец. Вот ты и занял место этого идиота. Кстати, он меня раздражал, так что я лично расстраиваться по поводу его гибели не буду. Даже имя его вспоминать не буду.
– Ты его с детства ненавидела! – вмешался Бес, раздраженно покопав задними лапами так, что поднялось облачко сизой пыли.
Я не видел, что он там закапывал, но заподозрил, что дело обстоит именно так, как я сразу подумал. М‑да… похоже, что у котов не существует понятия стыд. Впрочем, в этом я давным‑давно уже убедился, с тех пор, как супруга завела первого кота, тут же нагадившего мне в зимние ботинки. О, как я вопил! Какие выражения употреблял! И сам не знал, что помню такие глаголы и существительные! Меня тогда вырвало. Даже сейчас вспоминать противно…
– И было за что! – откликнулась Бас, презрительно копнув левой задней лапой в сторону Беса, будто показывая, как она относится к его словам и чем их считает. – Молчи, Бес! У тебя была возможность поговорить с новичком, но ты ею не воспользовался. Теперь моя очередь. Итак, Пет, поговорим?
– Поговорим, – устало согласился я и, опустившись на ступеньку резервуара, приготовился к длинному и, похоже, нелегкому разговору. Сейчас предпочел бы лежать в постели с Амалией, а не языком трепать с прототипами египетских богов, но куда деваться? Придется потерпеть!
«С котами жить – по‑ихнему мяукать !» – родил я псевдонародную пословицу и приготовился выслушать упреки и нравоучения. И Бас не заставила ждать.
Глава 5
– Котик мой, котик! Где ты был, где ты бродил? Защитник мой единственный, опора моя, герой мой!
Амалия прижимала меня к груди, гладила по холке, и волей‑неволей внутри включился механизм мурчания, помимо моей воли и желания.
Вот что делает человек, когда ему хорошо? Кряхтит? Стонет? Вздыхает? Иногда непроизвольно – да. Так вот с некоторым удивлением я обнаружил, что тарахчу, как мини‑трактор! То ли близость «подружки», то ли лестные ее слова, то ли рука, теребящая мою гладкую холку – ничего не смог с собой поделать! Кот, и все тут!
Если бы она еще не капала на меня «водичкой», совсем было бы хорошо!
Горючие слезы размеренно падали мне на спину, и это обстоятельство слегка раздражало. Нет роз без шипов…
Нет бы просто лечь в постель, положить меня себе на грудь… между грудей. И… хм‑м… м‑да. Желательно, чтобы я при этом был в своем человеческом теле. Или хотя бы в чужом – но человеческом!
А вот тут вопрос, конечно, интересный… насчет чужого тела! Теперь у меня было время слегка подумать на этот счет. И кое‑что дал разговор с наглыми кошками, поучавшими меня, как правильно надо жить. Информацию к размышлению, так сказать. И вот теперь размышляю – как это мне обрести человеческое тело, хотя бы временно? Фантастично, да, кажется, даже безумно, но…
Когда это произошло, я был настолько ошеломлен, что не смог понять, что происходит. И только потом, уже закончив операцию по ограблению тупой уборщицы, стал думать, соображать, пытаясь «переварить» то, что случилось.
А случилось странное. Я тогда уже достаточно привычно проложил «дорогу» в подпространстве, и получилось так, что, когда по ней перемещался, мое «тело» на миг совместилось с телом рабыни, как раз в этот момент поднявшейся из коленно‑локтевого положения. Полы она натирала, понимаешь ли, и вдруг встала! И я буквально влетел в ее могучую фигуру!
Гениальные открытия нередко совершаются случайно (если верить историческим хроникам). Как теория всемирного тяготения, например. Врезало по Ньютоновой башке яблоко, и тут же у него возникли гениальные мысли.
Конечно, брехня, легенда, скорее всего придуманная теми, кто хотел оправдать подзатыльники тупым ученикам: мол, видишь, оно как – Ньютона яблоко вразумило, а я тебе всего лишь только подзатыльник! Для твоей же пользы, болван ты тупоголовый! Но все‑таки, а может, правда насчет яблока?
Или вот Менделеев – думал себе и думал, как правильно разводить водку. Мозговой штурм устроил – а что, проблема‑то важная! Градус нужно ведь держать? Не паленка какая‑нибудь, государственная монополия!
Думал, устал, прилег (может, еще и надегустировался, думая о проблеме водки!), и приснилась ему периодическая система его имени! И есть теперь незнающие, кто такой Менделеев с его случайным открытием? Только если отдельные дебилы‑ученики, продукт нынешней системы образования (спасибо, ЕГЭ!), да американцы, которые считают, что все открытия в мире сделали они, в промежутке между забоем бизонов и борьбой за демократию во всем жаждущем ее мире.
Вот и я – совершил себе открытие, важное, просто‑таки потрясающее – совершенно случайно, отправившись в поход за дурацкой ваткой, цена которой одна серебряная марка и целая девичья жизнь.
В общем, когда оказался в теле уборщицы, я на краткий миг слился с ней, впитался в ее тело, овладел им! Да, я стал этой самой бабищей, видел ее глазами, ощущал запахи ее носом, чувствовал все, что чувствовала она! У меня болела правая нога, которую уборщица ушибла, таская дрова на кухню, чесалось в подмышке, бурчал живот, распираемый газами, саднил палец, где сидела заноза!
Я будто подключился к ее процессору под названием… хм‑м… не знаю, как зовут эту бабу, не помню ее имени, да и какая разница, как ее величают? В общем – «демон» оседлал свою жертву, стал ей, овладел ей! (Тьфу! Слово‑то какое! Я бы этой бабищей не овладел, даже если бы она оказалась последней бабой на всей постапокалиптической Земле! Все равно как с овцой – в бабище примерно столько же интеллекта и сексуальности !)
