Гоша притормозил и огляделся по сторонам.
Его гнало вперед нетерпение. Он и так потерял слишком много времени, а тем временем женщину его мечты, может быть, пытают… Скорее, скорее на помощь!
Но сейчас он не знал, куда ехать.
Из-за забора выглянул местный житель, коренастый дядька с бледными, как талая вода, глазами.
– Скажите, где Александровское шоссе? – окликнул его Гоша, высунувшись в окно машины.
– Алекса-андровское шоссе? – переспросил тот с финской неспешностью и с какой-то неприязненной гримасой.
– Да, да, Александровское шоссе!
Вместо ответа местный житель плюнул себе под ноги, отвернулся и ушел.
Гоша проводил его удивленным взглядом.
Тут же из-за забора выскользнул мальчишка лет семи в бейсболке козырьком назад.
– Ты деда зря про это спросил, – проговорил он скороговоркой, – дед ваших не любит.
– Каких это – наших?
– Известно, каких, – мальчишка подмигнул. – Ты меня спроси, я тебе все скажу. Мне ваши нравятся. Они круты-е!
Гоша не стал вдаваться в детали. Он снова задал главный вопрос.
– Да во-он оно, за поворотом сразу налево.
Гоша не успел даже поблагодарить мальчишку, он уже мчался к заветной цели.
– Ага, вон он, – проговорил Андрей, заметив впереди красную машину.
Теперь они ехали по дороге, выложенной одинаковыми бетонными плитами. Видимо, это было то самое Александровское шоссе, которое упоминалось в путевых листах «Зиккурата».
Машина чуть заметно подскакивала на стыках. По сторонам этой дороги не было никаких строений, только густые кусты и заросли осинника.
Андрей внимательно оглядывался по сторонам, в его лице проступила тревога.
– Что-то не так? – спросила его Алена.
– Да нет, пока все нормально… просто какое-то предчувствие.
– Надо же, а я думала, что предчувствия бывают только у нервных барышень вроде… – Она хотела сказать «вроде Али», но постеснялась – вдруг Альку и правда сейчас мучают или вообще ее нет. И сердце неприятно кольнуло.
– Вроде меня, – сказала она.
– Вовсе нет, – Андрей виновато улыбнулся. – Во-первых, вы… ты вовсе не нервная барышня. И во-вторых, если бы ты знала, сколько раз эти самые предчувствия выручали меня в самых опасных ситуациях.
Красный «Мустанг» ехал все медленнее и медленнее.
Впереди, примерно в полукилометре от машины, бетонная дорога заканчивалась. В конце этой дороги стояло странное сооружение – что-то вроде покосившегося амбара с большими, неплотно закрытыми раздвижными воротами. Стены этого сооружения были сколочены из рассохшихся некрашеных досок, крыша – из ржавых листов кровельного железа, кое-где эти листы были сорваны ветром.
Сразу же позади этого амбара начинался густой, темный, непроходимый ельник.
Красный «Мустанг» стоял перед воротами этого амбара.
Андрей поехал еще медленнее.
– Странно, – проговорил он, – эта бетонка вела всего лишь к старому амбару?
Их отделяло от Гошиной машины метров сто, когда Гоша вышел из своего «Мустанга» и откатил створки ворот в стороны.
Потом он снова сел в машину, и «Мустанг» въехал в амбар.
– Куда это он? – удивленно проговорила Алена.
– Посмотрим.
Андрей подъехал к амбару и медленно заехал внутрь.
Внутри было полутемно. Свет проникал в амбар через открытые ворота и прорехи в крыше. Земляной пол усеивала прелая солома и ломаные ящики. Но что самое странное – внутри не было Гошиного красного «Мустанга». Он исчез без следа.
Точнее, как раз следы от него остались – посередине земляного пола виднелись довольно четкие следы протекторов, упирающиеся в противоположную стену.
– И куда же он девался? – удивленно проговорила Алена.
– Хороший вопрос.
Он вышел из машины, прошел по следу Гошиного автомобиля, остановился перед некрашеной дощатой стеной и почесал пятерней в затылке.
– Интересные дела, – протянул он, наклонившись, – такое впечатление, что он проехал сквозь стену.
– Давай я ему позвоню и спрошу, как это у него получилось, – предложила Алена.
– Попробуй, – отозвался Андрей, но в его голосе почему-то не было уверенности.
Алена набрала Гошин номер, но механический голос сообщил ей, что вызванный абонент находится вне зоны действия Сети.
– И почему я совсем не удивляюсь? – проговорил Андрей, когда Алена сообщила ему о своем неудавшемся звонке. Потом он повернулся к Алене и спросил: – Как ты считаешь, чем твой коллега отличается от нас?
– В каком смысле? – не поняла Алена.
– Почему он проехал, а мы не можем?
– Не знаю. Он очень хочет спасти Алю и ни перед чем не останавливается.
– Вот именно, – Андрей поднял палец. – Он ни перед чем не останавливается, а мы остановились!
– Что ты имеешь в виду?
– Садись в машину!
Алена удивленно взглянула на своего спутника, но не стала спорить. Она села на пассажирское сиденье.
– Пристегнись! – скомандовал Андрей, и как только Алена защелкнула ремень безопасности, нажал на педаль газа.
Машина рванулась вперед, прямо в деревянную стену.
– Ты куда? – вскрикнула Алена.
– Держись! – отозвался Андрей, вцепившись в руль.
Их отделяло от стены всего несколько метров, когда пол под ними наклонился, и машина резко пошла под уклон. В то же время перед ней открылся темный проход, уходящий под стену.
Машина проскользнула в этот проход и помчалась вперед, по прямому полутемному туннелю, под небольшим углом уходящему вниз. По стенам этого туннеля горели редкие неяркие лампы, света которых едва хватало, чтобы видеть дорогу перед собой. Впереди, на границе видимости, мерцали задние огни Гошиного «Мустанга».
– Что это было? – удивленно проговорила Алена. – Как мы попали в этот туннель?
– Хитрая штука, – отозвался Гоша, вглядываясь в темноту перед машиной, – что-то вроде моста с противовесом. Под полом амбара устроена система балансиров, и когда машина подъезжает к задней стене, мостик, по которому она едет, под ее весом опускается, и машина въезжает в подземный туннель. А как только она съезжает с этого мостика, он возвращается на прежнее место, закрывая вход в туннель, так что со стороны его невозможно заметить.
Алена вспомнила, что в детстве видела такую игрушку – китайская фарфоровая птичка, раз за разом наклоняющаяся над стаканом с водой, словно она пьет и никак не может напиться. В ней тоже была устроена хитрая система противовесов, заставлявшая птичку бесконечно кланяться.
