– Все нормально, – ответила мать преувеличенно бодрым голосом, – а у тебя?
– Да так, помаленьку.
Кажется, мама немного удивилась Алениному легкомысленному тону. Как и тому, что дочь не настроена на серьезный разговор.
– Мы вообще-то в театр собираемся, – осторожно сказала она. – Твой вопрос не может подождать?
– Да я ненадолго.
И пока мать не повесила трубку, она быстренько спросила, знает ли она что-нибудь о родственнике отца по имени Николай Михайлович. Мать неожиданно заинтересовалась:
– А что, он с тобой связался?
– Можно и так сказать, – уклончиво ответила Алена. – А ты его знала?
– Очень немного. – В голосе матери прозвучала плохо скрытая неприязнь. – Неприятный человек. Высокомерный, недобрый. Он считал, что я не ровня твоему отцу. Якобы они из какого-то очень старинного рода, чуть ли не королевских кровей…
«Значит, все-таки мать его знала. А для чего тогда говорила, что отец нарочно придумывает себе аристократических родственников? Ох, мама, оказывается, ты очень плохо к отцу относилась, а я и не замечала…»
– А почему тогда у отца была другая фамилия?
– Вроде бы дядя этого Николая Михайловича, дед твоего отца, сменил фамилию после революции. Тогда иметь дворянские корни было опасно. Вот он и превратился из Кортне в Кортнева. По иронии судьбы, как раз его-то потом и посадили, не помогла простецкая фамилия. А отец этого Николая Михайловича благополучно прожил всю жизнь со своей аристократической фамилией, и никто его не тронул. Но все-таки я не пойму, почему ты вдруг о нем спрашиваешь? Неужели он как-то проявился через столько лет?
Алена не стала рассказывать матери о неожиданном наследстве. Начнется шум, охи, вздохи, пустые разговоры, мать захочет взглянуть на дом в Песочном. Придется ехать туда с ней, а может, она и своего мужа позовет. После продажи дома снова станет просить в долг, поскольку у ее муженька на примете еще один коммерческий проект. Нет уж, теперь Алена ученая, с нее достаточно дачи. Больше о своих делах она матери не скажет ни словечка.
Она снова ответила уклончиво и свернула этот разговор.
Нотариус Селиверстов сидел в кабинете и смотрел на телефон, как будто это была ядовитая змея. Телефон пока молчал, и от этого Селиверстову становилось еще хуже. Он чувствовал, как стены комнаты сжимаются, а потолок опускается на него, как в средневековой камере пыток.
Наконец телефон зазвонил, и Селиверстов вздрогнул, как будто ядовитая змея его уже укусила.
– Что? – спросил ужасный неживой голос в трубке.
И хотя Селиверстов знал, что голос принадлежал женщине, он не мог избавиться от мысли, что ему звонят из самого ада.
– Надеюсь, вам удалось убедить ее продать дом? – спросил неживой голос.
– Н-нет, – заикаясь, едва выдавил Селиверстов, – она сказала, что должна все увидеть сама…
– Вот как? – холодно спросила страшная женщина. – Но в таком случае я больше не нуждаюсь в ваших услугах.
– Постойте! – закричал Селиверстов. – Погодите! Она сказала, что поедет туда завтра! Посмотрит дом, а потом свяжется со мной на предмет продажи.
Алена Кортнева сказала совсем не это. Напротив, она дала понять, что если и будет продавать дом, то ни за что не обратится к Селиверстову. Но нотариус готов был на все, только бы эта страшная женщина не осуществила свою угрозу и не послала фотографии в коллегию адвокатов, его жене и тестю.
Скорее всего страшная женщина ему не поверила, потому что просто бросила трубку.
На следующий день Алена обзвонила еще несколько крупных страховых компаний, телефоны которых нашла в справочнике. Ни в одной для нее работы не было.
Она взглянула на счета, дожидавшиеся оплаты.
Времени до часа X оставалось все меньше и меньше.
На глаза вдруг попались ключи от старого дома, которые ей вручил нотариус.
Алена задумалась.
Пусть покойный родственник не оставил ей денег, зато он оставил дом в Песочном, а это престижное и популярное у состоятельных людей место. Наверняка этот дом можно неплохо продать и расплатиться с долгами. Вот и нотариус говорил, что дом можно продать, и даже с покупателем предлагал свести.
Хотя не исключено, что этот дом – развалина, которая не стоит ничего. Почти наверняка так и есть.
Впрочем, зачем гадать? Чтобы узнать возможную стоимость дома, нужно его для начала хотя бы увидеть. И с этим жуликом Селиверстовым она связываться ни за что не станет, найдет приличного риелтора, который этим займется. Как-никак прежние знакомства у нее остались.
Алена оделась попроще – джинсы, кроссовки и короткая курточка, – села в машину и отправилась знакомиться с наследством.
Вскоре она уже выехала на Приморское шоссе и меньше чем через час была в Песочном.
Четвертый дом по Лесной улице оказался красивым двухэтажным строением, обшитым вагонкой и выкрашенным в зеленый цвет. Дом украшала нарядная четырехугольная башенка с флюгером. Еще здесь имелась веранда, застекленная разноцветными стеклянными ромбами – красными, желтыми и зелеными. По периметру участок был обнесен забором из штакетника, который не мешало бы подновить. Сломанные кое-где планки давно пора заменить, а сам забор покрасить.
Алена подошла к калитке.
Эта калитка была закрыта на обычную деревянную щеколду и, как и забор, давно нуждалась в ремонте. Штакетник покосился и растрескался, а местами вообще подгнил, многие планки выпали, и в образовавшиеся щели выглядывали сорняки. Краска облупилась, и только кое-где можно было скорее угадать, чем разглядеть ее первоначальный темно-зеленый цвет.
Алена откинула щеколду и вошла на участок.
К крыльцу вела узкая тропинка, по обеим сторонам которой буйствовали сорняки. Они заполонили участок, как дикое кочевое племя захватывает мирную страну. Сорняки с шуршанием раскачивались под ветром, и в какой-то миг Алене показалось, что в густой траве кто-то прополз.
Конечно, показалось.
Теперь вблизи она увидела, что сам дом тоже требует ремонта. Вагонка, которой он был обшит, рассохлась и потрескалась, краска на ней облупилась. Доски крыльца подгнили. У самого крыльца стояла переполненная кадка с водой, хотя дождя давно уже не было.
Алена подошла к крыльцу и опасливо ступила на первую рассохшуюся ступеньку.
Ступенька заскрипела, но выдержала.
Она собралась было сделать следующий шаг, когда услышала суровый окрик:
– Ты куда это идешь?
Алена вздрогнула и обернулась.
За забором, отделявшим четвертый дом от соседнего, стояла крепкая тетка в фиолетовом тренировочном костюме и розовых резиновых сапогах. Голова у нее была повязана красной косынкой, скорее даже не косынкой, а пиратской банданой. Тетка облокотилась о забор и грозно смотрела на Алену.
