— Скажите, Роберт… давайте по именам? Нам все же суждено стать друзьями, я уверен.
— Как вам будет угодно.
— Прекрасно! — снова заулыбался он. — Я даже могу звать вас Павлом, если хотите, но мне почему-то кажется, что сейчас это будет неуместно.
Слегка за сорок, высокий, может быть, слегка полноват, но так грузнеют бывшие атлеты, а Краус выгладит сильным. Светло-русые волосы, падающие косой челкой на лоб, маленькие, глубоко сидящие глаза. Взгляд спокойный и уверенный, но при этом сразу бросается в глаза странная манера постоянно облизывать губы кончиком языка. Крупные ладони, на правой руке университетский перстень. Легкий, но несомненно немецкий акцент.
— Совершенно неуместно, — подтвердил я его предположение. — Чем вызвана такая неожиданная дружба? Кстати, это ваш человек шарил в моем сейфе и катался следом на сером «ситроене»?
— Наш, непременно наш, — Краус словно даже обрадовался моей догадливости. — Мы, германцы, дотошные люди и предпочитаем тщательно готовиться к разговору. Кстати, вы знаете, что в Аргентине очень много немцев и германская община весьма влиятельна?
А, вот оно что.
— Это вам, — он достал из кожаной папки-портфеля, стоявшей у стула, лист бумаги и протянул мне. — Нынешний адрес настоящего Роберта Ван Дер Меера. А чуть позже мы может даже показать фотокопию его паспорта. К сожалению, прямой рейс воздухом сюда из Буэнос-Айреса недоступен, так что переслали ее кружным путем.
— Сколько хлопот, — поразился я. — И все ради меня одного.
— Именно! Скажите, могу я задать вам нескромный вопрос?
— Конечно. Ответа не гарантирую, раз он нескромный, но задать его можно.
— Скажите, Роберт… вы хотите ограбить аукцион?
— Действительно нескромный, — покачал я головой. — Выходящий за грань приличий.
Краус негромко рассмеялся.
— Каким бы ни был ваш ответ, вам все равно ничего не угрожает с нашей стороны.
— С чьей стороны?
— Я представляю абвер, то есть военную разведку Германской империи, — стерев с лица улыбку, сказал Краус.
— Это так неожиданно, — хмыкнул я, ничуть не покривив душой. Ждал я чего угодно, но никак ни этого. — Тогда я задам встречный вопрос: что вы можете предложить, что будет вашим вкладом в нашу дружбу и ценой моей откровенности?
— Мы можем многое предложить, если мы найдем почву для дальнейших отношений. Например, мы никому не скажем — где вы живете на самом деле, о квартире рядом с Авеню Наполеон. Не станем выдавать лорду Бриггсу — кто вы есть на самом деле. Не будем сообщать властям о том, что вы совершили преступление, въехав под фальшивым паспортом.
— Этого мало, — развел я руками. — У меня хороший адвокат, так что за паспорт я отделаюсь штрафом. А отношениями с семьей вице-губернатора я не так уж и дорожу, поверьте на слово.
Ну как-то не ожидал я такого дешевого шантажа, если честно. Он действительно хочет меня этим зацепить? С такого крючка даже карась сорвется, а я далеко не карась, а рыба покрупнее.
— Я начал с плохого, — продолжил Краус после короткой паузы, во время которой он пытался изучать мое лицо. Но вот это зря, мне в покер надо играть, если говорить о волнительной мимике. — Но есть и хорошие новости. Ваш кофе несут, к слову.
Действительно, к столу подошел официант, поставил передо мной чашечку и быстро удалился.
— И какие же? — спросил я.
— Мы не хотим вам мешать на самом деле, это первое. Германское государство не интересуют проблемы англо-саксонских властей этого места. Более того, мы даже можем в чем-то помочь. Еще вас ищут люди этого немытого бандита Антенуччи, а мы можем сделать так, что о вас просто забудут.
— Вы дружите с Антенуччи?
— Нет, мы представляем государство и кайзера Германской империи, так что дружбы со всякой швалью водить не станем.
— Да уж ладно! — засмеялся я. — Такие службы, как ваша, используют всех подряд.
— Использовать и дружить — очень разные вещи.
— Но мне почему-то предлагаете дружбу.
— Сочтите за шутку. Мы хотим вас использовать в своих целях. И пути достижения этих целей во многом у нас совпадают.
— Не убедили, — покачал я головой. — Совсем. Я не знаком с делами разведок, не к ночи будь помянуты, но знаю, как вербует полиция. Разовая выгода меняется на вечную зависимость. Мне это совершенно не требуется. Вам нечего предложить и нечем угрожать. Спасибо за кофе, кстати. Счет я оплачу.
Блеф. Пусть не полностью, но блеф. Просто так отказаться от ограбления аукциона и вместо этого судиться из-за чертова паспорта мне тоже не хочется.
— Вы нам нужны. Это не так уж и мало. Интересы Германии были ущемлены при заключении Базельского договора семнадцатого года. Камни Силы остановили войну, поставив все стороны в положение «мексиканской ничьей», но все же страны Антанты сумели выторговать для себя условия получше, несмотря на то что Германия продолжала сражаться, — он чуть подался вперед, сложив ладони на столе. — Чем дальше, тем больше проявляется это неравенство. Правила продажи камней устанавливает британско-американский союз, меняя правила на ходу. В результате Германия с каждым годом имеет все меньше и меньше доступа к Силе.
— И вы что, хотите, чтобы я украл камни для вас? — поразился я.
— Нет, украдите их для себя, — Краус покачал головой и опять быстро облизнул губы. — Я даже не думаю, что у вас получится, хотя такую вероятность тоже нельзя исключать. Наши интересы совсем в другом, я не уполномочен посвящать вас во все планы. Но хотя бы попытка ограбления нам нужна. Удачная нужна еще больше.
— А потом? В Нил?
— Потом уезжайте, мир большой. Подумайте сами о своей безопасности, если не доверяете нам. После аукциона мы уже не встретимся. Кстати, я не настаиваю на немедленном ответе, думайте сколько угодно. У вас есть моя карточка, позвоните, когда примете решение. Завтра, например. Или послезавтра, самое позднее. Мы тогда снова встретимся и все обсудим. Ну, или уже не встретимся. Только не говорите пока никому о нашей неожиданной встрече. Кстати, почему вы не едите шоколад? Он здесь великолепен, — Краус снова чуть подвинул ко мне вазочку. — Поверьте, он не отравлен.
М-да, неожиданно. Всем сюрпризам сюрприз. И что мне прикажете со всем этим делать? Бросать все и сваливать? Как-то неохота. Пусть деньги у меня какие-то есть, но небольшие на самом деле, хватит открыть небольшой бизнес, не более, так что придется искать новую работу в незнакомом месте, а это не так просто. Я здесь как-то прижился уже. Даже если немцы передадут людям Антенуччи записку с моим адресом, это не так страшно, я могу потеряться в этом городе, но все равно…
Вот если меня арестуют, то в тюрьме Антенуччи меня достанет. Но я думаю, что до суда я окажусь под залогом, преступление действительно так себе. И все же ничего исключать нельзя. То есть надо или бежать сразу, вот прямо сегодня, бросив все, или начинать игру с немцами.
