Чекист молча написал расписку об изъятии пистолета, с номером оружия, датой, подписью.
– Можете быть свободны. Если понадобится, вызовем. До свидания.
– Уж лучше прощайте.
Андрей вышел на улицу. На вокзал идти или в гостиницу? Решил – на вокзал. Вид у него непотребный, ночью прохожих меньше, он не так в глаза бросаться будет. Пешком недалеко, добрёл не спеша. Машину просить постеснялся, а чекисты не предложили. Ходьбой рану потревожил, да и обезболивающее прошло. Рана ныла, периодически дёргала. Ладно, не первый раз, заживёт. В кассе билет купил, до проходящего поезда час. Уселся в зале ожидания, а к нему сразу милиционер.
– Гражданин, ваши документы!
Андрей удостоверение показал.
– Извините, вид у вас… э… как после драки! Штаны разорваны, в крови.
– На задержании был, не совсем удачном.
– Понятно. Пойдёмте в отдел, там иголка с ниткой есть, заштопаете.
И верно, что время попусту терять. Постовой в транспортный отдел его провёл, объяснил ситуацию. Вручили катушку чёрных ниток, иглу. Андрей зашёл за перегородку дежурного, брюки снял. Неудобно в присутственном месте и без штанов. Как мог, разрез на брючине зашил, брюки надел. Дежурный оглядел критически.
– Если постирать, так и неплохо получится.
– Боюсь, не отстираются, времени уже часов десять прошло.
– А что случилось-то?
– С ножом бандит кинулся, пришлось оружие применять. Успел полоснуть по ноге.
– Надо было сразу на поражение стрелять, в башку или грудь. Поразвелось после амнистии бандитов!
– Согласен, старшина. Спасибо за помощь, мне на поезд пора.
– К Никонову подойди, это постовой, что сюда привёл. Он посадит, проводника попросит нижнюю полку предоставить.
– Старшина! Ночь, проходящий поезд, все нижние заняты.
– Да хоть в служебном купе! Человек на службе пострадал.
Никонов в самом деле Андрея к вагону проводил, поговорил тихо с проводником.
– Товарищ лейтенант, всё в порядке, нижняя полка.
– Спасибо, сержант.
– Не за что, одно дело делаем.
Поезд пришёл в Москву утром. Андрей сразу в отдел направился, как раз к планёрке успел. Оперативники на штанину его покосились. А когда разошлись, Феклистов подвинул лист бумаги.
– Пиши всё как есть. Опять стрелял?
– Фигурант начал первым. Двух чекистов наповал и в третьего стрелял. А пули отравленные. Мне пришлось четыре раза выстрелить. Ранил гниду, он меня ножом успел достать. Но взял я его тёпленького.
– Ты в больнице был?
– Соседи отвезли. Пять швов наложили. Теперь мне на перевязки ходить надо. Тем более пистолет мой изъят, вот расписка.
Андрей положил на стол бумагу.
– Можно считать дело закрытым задержанием подозреваемого.
– Николай Иванович, зуб даю, соседи дело у нас заберут и объединят со своим.
– Кто бы сомневался. Палка за раскрытие им пойдёт, как всегда.
Зазвонил телефон. Феклистов трубку снял.
– Слушаю. Да, был, только что вышел. Звонили из Смоленска? Нет, ранен он, дней десять нетрудоспособен будет.
Андрей справку из больницы о ранении Феклистову подвинул.
– Нет, справка из больницы передо мной. К тому же у него соседи оружие изъяли на экспертизу.
Николай Иванович несколько минут начальственный голос слушал, потом сказал:
– Так точно. Как появится, сразу к вам отправлю. Рапорт он написал, дело можно закрывать задержанием подозреваемого. Да, да, я понял.
Феклистов положил трубку на аппарат.
– Начальство тебя видеть хочет.
– Я уже понял.
– Быстро сматывайся и десять дней занимайся лечением. Ты мне здоровым в угро нужен. Дома-то был?
– Не успел ещё.
– Брюки постирай, может, не заметит?
Добрался до дома. Да разве от Марии укроешь что-нибудь? И штаны, замоченные в тазу, увидела, и бинт на ноге.
– Опять рисковал? Что на этот раз?
– Убийцу задержал. Девушку-журналистку несколько дней назад убил, а вчера двух чекистов. Бывший немецкий прихвостень, полицай.
Мария ругаться передумала, отправилась в ванную стирать. Следующим днём Андрей отлёживался в тишине и покое, а затем в поликлинику пошёл, на перевязку. Хирург бинты снял, рану осмотрел.
– Где вас так?
– Бандит ножом.
Хирург посыпал на рану стрептоцида, вокруг зелёнкой помазал, перебинтовал.
– Через три дня на осмотр. От службы освобождаю.
– Есть.
Эти десять дней как маленький отпуск были. Восстановился, рана зажила, швы сняли. Боль при ходьбе чувствовалась, это да. Но Андрей полагал – время нужно. При других ранениях было так же. Как выписали, на следующий день на службу. Соскучился по парням. Николай Иванович обрадовал.
– Два дня назад пистолет твой вернули.
Знак хороший, стало быть – невиновен ни в чём. Правда, Андрей в этом не сомневался.
– Теперь к начальству перед светлые очи.
– Дело надо взять.
– Эка, хватился! Его соседи забрали.
Начальник райотдела рапорт уже прочитал давно, сейчас попросил рассказать. В некоторых местах повествования уточняющие вопросы задавал. Когда Андрей закончил, кивнул.
– Действовал правильно, грамотно. Дело огласку получило, до министерства дошло.
– До нашего?
– И до МГБ тоже. Полагаю – совместное совещание по разбору будет.
Андрей мысленно чертыхнулся. Каждое из министерств будет тянуть одеяло на себя и недочёты сваливать на другого. А недоработки найдут всегда, это Андрей уже чётко знал. Сидя в кабинете, в тишине, читая рапорт, легко найти нарушения инструкций, приказов. А когда в тебя преступник стреляет и каждое мгновение может стать последним в жизни, желание одно – выжить самому и убить противника. Но потом выясняется при опросе свидетелей, что оперативник не крикнул – стой, стрелять буду. А ещё не сделал предупредительного выстрела в воздух. Только человек, писавший должностные инструкции в кабинете, скорее всего в огневых скоротечных контактах не участвовал.
А ещё надо брюки покупать. Одни порезаны, причём лучшие были и теперь годятся только для субботника, другие поношены изрядно. Выходит – опять прореха в семейном бюджете.
Видимо – начальник знал о совместном совещании, из управления городского шепнули. Потому что через три дня на ковёр вызвали троих – начальника райотдела милиции, начальника уголовного розыска и самого Фролова.
