Принц Лойлл Оргом был смелым мальчишкой. Хватало ему и решимости. «Принял решение – выполняй», – так всегда учили его и отец, и мать. Он хорошо выучил уроки.
Да, признаться. Это будет правильно. Нечего тянуть. Четыре дня прошло. Целая вечность! Пусть она скажет, есть ли у него хоть тень надежды на ответное чувство. Или сразу рассмеётся ему в лицо. Или просто вежливо, как подобает хорошо воспитанной девочке – ещё и принцессе! – откажет. А может быть… нет, это было бы слишком великим счастьем. Но всё-таки, всё-таки… а вдруг? Что ж, как бы то ни было, остался сущий пустяк – придумать, как им увидеться.
Громко пискнул в кармане личный коммуникатор. Мама.
– Чем занят?
– Да я тут собирался… – быстро придумать, чем он собирался заняться, не получилось (не рассказывать же, что лежал на кровати и строил безумные планы по проникновению в спальню принцессы!), и теперь Лойлл чувствовал, что вот-вот покраснеет. Это было бы совсем некстати.
– Что-то срочное?
– Нет, мам, подождёт.
– Хорошо. Зайди к нам с папой, пожалуйста. Мы у себя.
Надо идти.
Принц вскочил с кровати, быстро осмотрел себя в зеркале и вышел из своих апартаментов в коридор. По древней сварожьей традиции по достижении двенадцатилетнего возраста императорским отпрыскам, будь они мальчиками или девочками, положено было собственное жильё, отдельное от помещений, в которых проживали родители. Пусть совсем рядом, буквально в двух шагах, но собственное. Считалось, что таким образом они быстрее привыкнут к самостоятельной жизни. И не важно, хочется им в таком, всё-таки ещё достаточно нежном возрасте жить с родителями или нет (чаще всего случалось второе). Исполнилось двенадцать – марш к себе. Учись сам управлять собой, слугами и хозяйством. Традиция шла из тех далёких времён, когда в двенадцатилетнем возрасте юная принцесса уже могла выйти замуж и родить, а не менее юный принц сесть на коня и повести в поход армию. При этом нельзя сказать, что свароги были такими уж рьяными приверженцами традиций. Но эта почему-то жила.
Двое охранников снаружи тут же зашагали вслед за принцем. Как же они ему надоели. Шагу свободно ступить не дают! Мол, здесь, в Пирамиде, при непосредственной близости «южан» нужно быть особенно бдительным. Мало ли что. Всё понятно, надо. Только от этого совсем не легче…
Он прошёл через первую приёмную, комнату охраны, вторую приёмную и оказался в большой, размером чуть ли не с половину поля для игры в тройной мяч, гостиной. Отсюда вело несколько дверей в другие помещения – общую спальню, два рабочих кабинета (мамин и папин), парадную столовую, кухню, бассейн, ванные комнаты и туалеты, тренажёрный зал, две гардеробные, комната для прислуги и скоростной лифт. Здесь же была лестница на второй и третий уровни, где, как знал принц, располагались ещё несколько спален и комнат для гостей, оружейная, игровая, два бара, ещё одна столовая, туалеты, душевые, кладовая, хозблок, комнаты для прислуги и охраны и бокс для флаеров. Ну и что-то ещё по мелочи, в которые Лойлл не вдавался. Все императорские апартаменты на всех планетах Империи, где Императрица с мужем бывали относительно часто, были устроены однотипно. Хотя и отличались друг от друга размерами и стилем интерьеров.
Здесь, в Пирамиде, апартаменты были относительно небольшими и уж никак не роскошными (архитекторы, дизайнеры и психологи обеих Империй посчитали обильную роскошь неуместной в данных обстоятельствах и заранее договорились о свободном, нарочито небрежном стиле, который они применят в планировке, обстановке и отделке императорских помещений. И применили).
– Мама, я здесь, – сообщил Лойлл в коммуникатор, оглядев пустую гостиную.
– Мы в моём кабинете, – ответила мама.
Он прошёл в кабинет. Мама с папой сидели за столом и о чём-то разговаривали. На столе имелась едва початая бутылка вина и два бокала.
– Садись, – сказала мама и улыбнулась. – Хочешь чего-нибудь?
– Нет, спасибо, – ответил он.
– Как дела? – спросил папа. – Осваиваешься?
Лойллу стало ясно, что отец имеет в виду Пирамиду.
– Понемногу, – ответил он. – Хотя здесь, по-моему, месяцы нужны, чтобы хоть как-то освоиться.
– Да, поразительное сооружение, – сказал отец.
– У тебя день рождения послезавтра, – сказала мама. – Ты не забыл?
Он не забыл. И в то же время забыл. Скажем так, не думал об этом. Все мысли были заняты другим. Точнее, другой.
– Будем праздновать? – спросил он.
Мама и папа засмеялись.
– Конечно, дорогой, – сказала мама. – Как же иначе. Но на этот раз есть ньюанс.
– Какой? – спросил он.
– Мы теперь не одни, – значительно произнёс отец. – Здесь есть и другой императорский двор.
– А, ну да, – сказал принц, изо всех сил стараясь выглядеть равнодушным.
– Мы не хотели бы на тебя давить, – сказала мама. – Но… ты не думал пригласить на свой день рождения принцессу Ченри Трииу?
– Разве не поздно? – спросил он, не веря своему счастью и одновременно проклиная собственную глупость (мог бы и сам догадаться, как можно использовать столь прекрасный повод). – Насколько я помню этикет…
– Думаю, на этот раз этикетом можно и пренебречь, – сказал отец. – Мы не станем устраивать большой праздник. Это неуместно в сложившихся обстоятельствах. Отметим скромно, в тесном кругу.
– По-семейному, – улыбнулась мама и обменялась с отцом быстрым взглядом.
Папа протянул руку, взял бутылку, налил в бокалы вина.
И тут до принца дошло. «Они только сейчас это всё придумали, – догадался он. – Политика. Ничего, кроме политики, как всегда. По-семейному. В тесном кругу. По-семейному…»
Он вспомнил, как четыре дня назад отец сказал: «Пригласи её». Ему казалось, что тогда он говорил искренне. Просто, как говорит отец сыну. Мужчина – мальчику. Без всякой задней мысли. Чтобы помочь преодолеть себя. Он надеялся, что так было на самом деле. Очень надеялся. И вот сейчас снова – не хочет ли он пригласить? Конечно, хочет! И четыре дня назад хотел, и сейчас хочет. Но… Или он ошибается, и нет никакой политики? Ни малейшей задней мысли у его родителей? Никаких далеко идущих планов? Ага, как же! Всегда были, а тут вдруг нет. В памяти всплыли лица людей, которых он видел на второй, кажется, день после его прибытия в Пирамиду. Муж и жена. Он – крупный, очень высокий и широкоплечий, похожий на героя из пока ещё не прочитанной сказки. Со спокойным внимательным взглядом карих глаз. Она – ниже его на голову, стройная, копна светло-огненных волос разметалась по плечам. Россыпь веснушек на юном, почти девчоночьем лице. Яркие, словно две звезды, зелёные глаза. И младенец на руках. Девочка, как ему сообщили потом, их дочь.
Эти люди почему-то крепко впечатались ему в память.
Принцу показалось, что эти люди поняли, кто он. Потому что рыжеволосая юная женщина улыбнулась, посмотрела на мужа снизу вверх и что-то ему сказала, показав на принца глазами. Гигант-муж тоже метнул на принца быстрый взгляд, согласно кивнул и улыбнулся.
