Чьё?
Велга подходит, чтобы помочь, берёт тело за ноги и теперь видит, что это Свем Одиночка.
– Жив, – отвечает на невысказанный вопрос Майер. – Только без сознания. Голову разбил о камень.
У подножия обрыва сидит на рюкзаке Влад Борисов. Бывший аналитик российской Стражи Реальности поддерживает левой рукой правую и тихонько шипит от боли. Или это шипит пена прибоя на камнях?
Очередная волна лупит в берег. Словно холодный душ обрушивается на людей.
«Так не пойдёт», – думает Велга. Они с Майером осторожно укладывают Свема на песок, закрывают разбитую голову капюшоном, чтобы песок не попал в рану.
Надо искать другое место.
– Руди, найди аптечку и перевяжи Свему голову.
– Слушаюсь.
Майер пропадает. Волна опять сотрясает берег. Что-то сдвигается в сознании и восприятии. Замедленная съёмка кончается, начинается обычная.
– Стихарь налево вдоль обрыва, – скомандовал Дитц. – Шнайдер – направо! Ищите пещеру или углубление. Что угодно! Нам необходимо сухое место и огонь!
Такое место очень скоро обнаружил Курт Шнайдер. Здесь обрыв отступал в глубь берега метров на пятьдесят, образовывая полукруглую площадку. Почти сплошь песчаную и относительно сухую, вдали от кромки прибоя.
Через полчаса все вместе с оружием и снаряжением перебрались сюда. Быстро насобирали плавника, разожгли костёр, устроили раненых. У Борисова оказалось сломано предплечье, ему вкололи обезболивающее, и фея Нэла принялась за дело. После Ани Громовой-Малышевой она считалась самым признанным медиком в Отряде, хотя необходимыми навыками оказания первой помощи, особенно при ранениях и травмах, обладали все.
Но сначала Нэла осмотрела Свема Одиночку. Ему уже залили медицинским клеем длинную рваную рану на голове и наложили повязку, но охотник продолжал оставаться без сознания.
– Череп вроде цел – сказала Нэла, осторожно ощупав его голову своими длинными чуткими пальцами. – Это главное. Дыхание ровное… Пусть полежит спокойно, утром посмотрим.
Нэла как раз зафиксировала руку Борисова специальным составом, выполняющим ту же роль, что и гипс, только почти невесомым и подвесила её на поддерживающей повязке через шею, когда со стороны моря раздался низкий негромкий свист, и в сером свете зарождающегося утра в лагерь вплыла по воздуху полутораметровая полусфера.
– О, – сказал Валерка, – вот и наш дядька Черномор. Молодец, не пропал на дне морском!
Свист двигателей робота стих, и полусфера опустилась на пять, выдвинувшихся с боков, лап-опор, которые в случае необходимости могли служить Рурику и своеобразными ногами.
– Задание выполнено, – доложил робот. У него был смешной голос какого-то древнего киношно-мультяшного персонажа. – Ожидаю дальнейших приказаний.
– Надо же, – сказал Шнайдер. – Заговорил. Эй, Рурик!
– Слушаю вас.
– Нужно отвечать «я!». Ещё раз. Рурик!
– Я!
– Доложи, почему раньше молчал?
– Не было приказа говорить.
– Не было приказа говорить, господин Шнайдер! – поправил Курт. Остальные с интересом наблюдали за происходящим.
– Не было приказа говорить, господин Шнайдер! – послушно повторил робот.
– Почему сейчас заговорил?
– Был приказ доложить.
– Разве? – удивился Курт.
– Господи! – воскликнула Оля. – Какие мы все идиоты. И я – первая идиотка.
– Протестую, – возразил Дитц.
– Обоснуй, – сказал Велга.
– Наш Рурик, если вы заметили, передвигается в основном с помощью встроенного антиграва и реактивных двигателей, – сказала Ефремова. – Лапы-опоры использует очень редко. А я приказала ему достичь морского дна, выбраться по нему на берег и доложить. Спрашивается, зачем? Он же прекрасно мог достичь берега по воздуху!
– Точно, идиоты, – согласился Валерка. – Когда я сказал, что можно сбросить его за борт в качестве балласта, тоже не дотумкал, что ему по фигу. Пожалел вроде как. Полезное имущество!
– Ладно вам, – подала голос Нэла. – Нашли повод себя корить. Никто не идиот. Все молодцы и герои. – Она подошла и погладила робота по гладкой теплой поверхности. – И ты, Рурик, молодец. Отдыхай.
– Мне не нужен отдых, – сообщил Рурик, и Велге показалось, что в голосе робота прозвучали довольные нотки.
– Это очень кстати, – сказал лейтенант. – Готов к новому заданию?
– Готов.
– Нужно отвечать «так точно»! – усмехнулся Велга. – Повтори.
– Так точно!
– Эй, мальчики, – сказала Нэла. – Вы уверены, что нам нужен ещё один солдафон?
– Наконец-то мы услышали в свой адрес тёплое дружеское слово, – вздохнул Хельмут. – Спасибо, Нэла.
– Ладно тебе, Хельмут. Ты же знаешь, что я так не думаю. Просто все эти ваши «яволь» и «так точно» уж очень казармой отдают.
– Не вижу ничего плохого в чистой и дисциплинированной казарме, – пробубнил Дитц скучным голосом. – Будь она у нас в Пирамиде с самого начала, мы бы её не прос… потеряли. И не болтались сейчас бог знает на каких задворках Галактики, в самом натуральном Средневековье, без нормального транспорта и с весьма ограниченным запасом туалетной бумаги.
– Хорошо, – сказала Нэла. – Я поняла. Извини. Делайте, как считаете нужным.
Она отошла к костру и там присела, протянув руки к огню.
Велга и Дитц переглянулись. Дитц едва заметно пожал плечами. Велга едва заметно вздохнул.
– Ожидаю приказаний, – напомнил о себе Рурик.
– Мы сейчас ляжем спать, а ты остаёшься на часах, – сказал Велга.
– Не понимаю. Что значит «на часах»?
– На страже. Будешь охранять периметр. Если заметишь посторонних, труби тревогу.
Короткий оглушительный гудок, похожий на гудок встревоженного океанского лайнера, распорол предрассветную тишину.
– Ой! – вздрогнула Оля. – Громко.
– Примерно так, – похвалил Велга. – Действуй, солдат.
– Всем спать. – Дитц посмотрел на часы. – Четыре часа. Утром осмотримся и решим, куда дальше.
Через пять минут все спали. Волны утихли. Уютно потрескивая, догорал костёр. Небо на востоке начинало светлеть.
Велга проснулся и открыл глаза ровно через четыре часа после того, как заснул. Умение мгновенно засыпать в любой обстановке и не менее мгновенно просыпаться в нужное время без всякого будильника было им приобретено на войне и пока оставалось с ним.
Он вспомнил, где он, что случилось вчера и, сразу же окунаясь в заботы предстоящего дня, поднялся на ноги. Вокруг просыпались товарищи. Из палатки, куда поместили раненых, Нэлу и Олю Ефремову, появилась Нэла.
