— О, за него не беспокойтесь, — ответил Томас, махнув рукой. — Он сейчас не в том состоянии чтобы вам помешать, идите, я через час жду вас в своем магазине.
Коротко кивнув Томасу, Дирк и Шейн побрели в сторону выхода, он еще пару минут смотрел им вслед затем, как будто очнувшись, начал набирать номер водителя, который должен был отвести его к магазину.
Похоже, что Томас все это заранее спланировал, и возможно даже его план сейчас сработает. Однако он недооценил старика Элмера, которого так обильно накачивал в баре водкой. Этой дозы хватило бы всякому, но только не Элмеру, у которого организм был уже настолько приспособлен, что он мог бы хлестать ее как воду, если бы захотел. И сейчас проснувшись в такси, он выходит на улицу с мыслью о том, как бы быстрее добраться до постели. Открыв ключом дверь, он заходит внутрь и, захлопнув ее, прямиком направляется к своему месту в подвале. Как только его голова касается подушки, он засыпает.
Но меньше чем через час Элмер сквозь сон слышит какой-то шум наверху. Осторожно подойдя к лестнице, он слышит, как скрипит пол магазина над ним, гулкие осторожные шаги и два мужских голоса говорящим шепотом.
— Воры, — думает он, мгновенно трезвея и хватая первое, что попадается ему под руку. — Ну, нечего с такими как вы у меня разговор короткий.
Держа двумя руками тяжелое полено для растопки камина, он быстрым шагом поднимается по лестнице настолько насколько позволяет ему старость, которая в конечном итоге сыграет с ним злую шутку. Был бы он лет на двадцать моложе, у грабителей могли бы возникнуть серьезные проблемы, но сейчас Элмер скорее напоминал собой старую побитую молью собаку, из способностей которой остался только голос, да и то хриплый. Вбежав по лестнице наверх, он видит перед собой разбитое окно и двух удирающих через него людей, у одного из них под мышкой была его статуэтка.
— Стойте! — кричит им старик, размахивая перед собой огромным поленом, еще бы чуть-чуть и оно достигло своей цели, размозжив Шейну голову. Но ноги Элмера подкосились в самый неудачный момент и он, поскользнувшись с размаху, шмякнулся на пол, выронив из рук полено. Раздался дружный смех грабителей, которые, остановившись, смотрели на него, ухмыляясь, гадая, что же он будет делать дальше.
— Что мы будем с ним делать? — спрашивает Дирк, глядя, как Элмер пытается подняться с пола. — Он ведь побежит в полицию.
— Не побежит, — коротко ответил Шейн, подходя к старику сзади и занося над головой Элмера тяжелую статуэтку.
Раздался глухой стук, затем крик боли, старик обмяк всем телом и больше не шевелился. А Шейн взяв с одной из полок тряпку, вытер ей кровь со своего орудия и, бросив ее на пол, направился к разбитому окну.
— Не кому не слова об этом понял?! — сказал он остолбеневшему от страха Дирку, который отшатнулся от него, боясь, что та же участь сейчас постигнет и его. — Не то ляжешь рядом с ним!
— Я понял, понял, как скажешь, — ответил, заикаясь Дирк, и парочка удалилась, оставив истекающего кровью Элмера.
Старик не мог пошевелить не одним мускулом, кровь все сочилась из раны, он понимал, что это конец и в последний миг своей жизни он сделал усилие и произнес свое последнее слово: — «Алисия». Его глаза так и остались открытыми, правая рука, начертив на пыльном полу букву «А» вздрогнув, замерла и больше не шевелилась. В темном небе вдруг ожили облака и пролились на землю дождем, и сквозь вспышки ярких молний нам вдруг отчетливо послышался смех.
Глава 7. Лучший в округе
Лучший в округе — так называли в свое время молодого и перспективного детектива, который с момента своего появления на службе уже успел раскрыть немало громких преступлении, и снискал себе славу непобедимого, к которой, между прочим, никогда особо-то и не стремился. Он всего лишь хотел делать свое дело, хотел быть полезным людям, кому-то помогать, кого-то защищать.
— Я всего лишь делаю свою работу, — скромно отвечал он на вопросы, вечно любопытным репортерам.
Но естественно никто ему не верил, что он вот так бескорыстно готов помогать людям, что он никогда не ищет славы и ему чуждо понятие эгоизма. Люди верят только в то, во что хотят верить, и если кто-то один выделяется среди обычной биомассы, он обязательно становится изгоем. Одиночкой, который как будто бы возвышается над всеми остальными людьми. Вопрос лишь в том кто или что его возвышает? Его ставят на пьедестал сами люди, привыкшие за миллионы лет кому-то покланяться. Человечеству всегда будет нужен идол, божество, пример для всех, человек способный сделать то, на что большинство людей были просто не способны.
Жители округа Буриал сделали из Джона героя, может он и заслужил это почетное звание, но уж точно этого не хотел. С такими способностями он мог бы сделать себе успешную карьеру и навсегда освободить улицы родного Сент-Аливе от преступности. Многие из тех, кто с ним работал, утверждали, что он полицейский вундеркинд и пророчили ему очень быстрый карьерный рост в плоть до шерифа округа.
Но за день до отставки старого шерифа Митч позвал своего лучшего друга в бар, пропустить по стаканчику после тяжелого дня. Джон, всегда доверявший своему другу, решил согласиться. Придя в бар и изрядно напоив Джона, Митч подговорил лейтенанта Вилмора, который терпеть не мог этого выскочку, пристать к одной из официанток. И когда Вилмор начал выполнять задуманное Митч как будто бы невзначай указал Джону на это. В баре завязалась драка, в ходе которой Джон выбил лейтенанту два зуба и сломал пару ребер. Его отстранили от службы, ну а его лучшего друга подлеца Митча назначили шерифом округа, первым приказом которого стало возвращение на службу Джона, но с условием, что он не поднимется выше сержанта. Опозоренному и униженному Джону пришлось согласиться, чтобы остаться на службе, ведь кроме нее он больше нечего не умеет.
Вот так вчерашний герой стал опозоренным изгоем, ну а находящийся вечно на вторых ролях Митч, вдруг не с того не сего стал главным и теперь «лучший в округе» находился у него в подчинении и все самые опасные и непредсказуемые случай доставались ему.
Так из года в год находясь «на побегушках» у своего бывшего лучшего друга Джон выполнял все его поручения, раскрывая преступления и обеспечивая порядок на улицах города. Пока Митч и его любимчики, среди которых был и его помощник Ленс, преспокойно сидели в безопасности, за стенами участка, наслаждаясь жизнью.
После того случая в баре, люди отвернулись от Джона, и не было больше не длинных интервью, не его фотографии на обложках местных газет. Вместо этого вся слава теперь доставалась шерифу, именно он выходил к прессе пожинать чужие лавры, теперь его фотографии украшали городские вестники. И хочу заметить это ему очень нравилось, ну еще бы когда все вокруг тебя хвалят, говорят о тебе только хорошее, к твоему мнению прислушиваются и даже собственных сыновей называют в честь тебя.
— Дак вот что такое быть Джоном Эртином, — думал про себя Митч, в очередной раз, получая похвалу, предназначенную для Джона. — Ну что ж я думаю, он не против.
