А что делать с этой детективной официанткой? Я покосился на Новикову и даже усмехнулся. Вообще-то она ничего, при другом раскладе можно было бы с ней пообщаться и даже проверить, насколько она сильна в Кама-Сутре, однако сегодня…
Наконец, на горизонте показалось поселение, в которое мы ехали. Вершина холма с черепичными крышами домов, утопающих в зелени деревьев. В этих краях деревья сажают и ухаживают за ними только в еврейских поселениях, в арабских деревнях они нафиг никому не нужны, а на открытых местах просто не приживаются без полива. Приглядевшись к воротам поселения, я обратил внимание, что там происходит что-то непонятное, но что, издали разглядеть не смог. И Новикова в соседнем кресле напряглась, пристально вглядываясь вперёд. Ну, да ладно, сейчас подъедем поближе, всё станет понятно…
11
Израиль Сентябрь 2011
Большую часть дня у этих ворот почти никого не бывает, разве что солдат в будке проверяет въезжающих и открывает тяжёлые, натужно разъезжающиеся на колёсиках створки. Однако сегодня издалека было видно, что у ворот что-то не так. По обе стороны стояли полицейские машины с работающими мигалками и поодаль в тени под деревьями зелёный армейский броневичок. Будка охранника была огорожена полосатыми пластиковыми лентами, и вместо солдата в каске и с автоматом, прохаживающегося вдоль ворот, деловито сновали туда-сюда какие-то люди в военной форме и гражданские.
— Неисповедимы пути господни! — почему-то громко прошептала Софа, не отрывая взгляда от этих людей. — И тут какая-то чепуха.
Наверное, лучше всего было бы развернуться и подобру-поздорову убраться, но я медленно подъехал к воротам и притормозил.
— Стой! — К нам приблизился мордатый пожилой полицейский и угрожающе повёл автоматом. — Выйти из машины и предъявить документы.
— Что случилось? — Новикова выбралась наружу и принялась копаться в рюкзачке, разыскивая документы.
— Откройте багажник и отойдите в сторону!
— Что случилось? — повторил я.
— Теракт…
В принципе, теракты в поселениях вещь довольно редкая. Живёт здесь публика в основном религиозная, большой любви к арабам не испытывающая и настороженно относящаяся к любому чужаку. Арабские соседи, живущие вокруг, платят взаимностью. А за что им, спрашивается, любить поселенцев? И тем, и другим государство выделяет деньги на развитие, но на фоне чистеньких и ухоженных поселений, где следят за дорогами и на каждом свободном пятачке разбивают цветочные клумбы, арабские деревни выглядят натуральными свинарниками. В поселениях фермы и небольшие заводики, у соседей же только загоны со стадами прожорливых и беспрерывно гадящих овец. Ни на что отпускаемых государством денег им не хватает, потому что к ним традиционно прикладывают руку собственные мухтары и муллы.
Но арабы не любят хозяйственных соседей не только из-за несовпадающих взглядов на чистоплотность. Ненависть к иноверцам — отличительная черта их характера, и очень несладко приходится соплеменнику, который вдруг решится подавить в себе этот пещерный инстинкт. Теракты, которые арабы совершают с завидным постоянством и с тупой жертвенной обречённостью, давно перестали быть чем-то из ряда вон выходящим, и всё равно каждый раз, когда сталкиваешься с очередным проявлением этой бессмысленной дикости, сердце чугунными ударами колотит в грудь, и хочется верить, что это в последний раз. Больше такого не повторится. Но… повторяется.
— К кому едете? — спросил полицейский, внимательно изучив наши документы.
Новикова аккуратно оттеснила меня плечом в сторону и затараторила:
— К подруге, с которой мы учимся в университете. Мне нужно забрать у неё книги и конспекты, а этот человек, — она ткнула в меня пальцем, — мой приятель, который согласился меня подвезти.
Я удивлённо глянул на Софу, и она мне незаметно подмигнула.
— Как зовут подругу? — хмуро поинтересовался полицейский и поднёс переговорное устройство к губам.
— Рахель, — без зазрения совести соврала Софа.
— Стойте тут, а я сейчас вернусь. — Зажав наши документы в кулаке, полицейский отправился к своей машине, залез внутрь и принялся неторопливо с кем-то беседовать по переговорному устройству.
— Ты с ума сошла?! — зашипел я Новиковой и сам того не заметил, как перешёл на «ты». — Какая Рахель? Он сейчас проверит, и мы загремели…
— Ничего подобного! — нервно хихикнула Новикова и тоже перешла на «ты». — Ты думаешь, что в поселении не найдётся девушки по имени Рахель? Да здесь каждую вторую зовут Рахелью или Саррой. Тут девочкам дают имена только библейские… Ты, небось, собирался рассказать, что мы едем к Давиду Бланку? Самоубийца!.. Уж, лучше какая-нибудь библейская Рахель!
Вволю наговорившись, полицейский неторопливо вернулся к нам, и снова заглянув в багажник и салон нашей машины, проворчал:
— Можете проезжать.
Но спокойно проехать к дому Бланка не получилось. За воротами за будкой охранника, огороженной полосатыми лентами, нас остановил мужчина в гражданском с пистолетом в наплечной кобуре.
— По дороге сюда, — спросил он, — вам ничего необычного не встретилось?
— Вроде нет, — развёл я руками, — а что может быть необычного на дороге?
— Я имел в виду быстро едущие в сторону от поселения машины. Их могло быть несколько.
— Не заметил… Скажите, есть жертвы в теракте?
— Солдат-охранник погиб, — ответил мужчина и махнул рукой, чтобы мы проезжали.
На улицах в поселении, всегда малолюдных, сегодня повсюду стояли люди и наверняка обсуждали гибель солдата. Нас никто больше не останавливал, но я видел, как люди настороженно поглядывают на нашу машину и провожают её взглядами. Однако возле дома Давида Бланка не было никого, и всё вокруг было таким же, как при моём первом посещении.
Стоило нам подъехать поближе, как мы вместе с Новиковой принялись дружно чихать.
— Что за чепуха? — только и успела сказать Софа.
В перерывах между собственными чихами, я невесело выдал:
— Подозреваю, что это одно из изобретений нашего великого и таинственного Гудвина. Я уже это счастье попробовал… Ему и собаку заводить не надо, чтобы оповещала о визитёрах. Они сами о себе сообщают!
— Тоже себе шутник-самоучка! — вытирая слёзы, пробормотала Софа. — Лучше бы изобрёл что-нибудь действительно полезное не для, а против насморка!.. И против террористов, чтобы их понос пробирал, когда собираются на дело! А мы и без чихания могли бы в дверь постучать…
— Не забывай, — напомнил я, — к нему не только мы в гости ходим.
Так же, как и в первый раз, дверь в дом оказалась незапертой. Но сегодня хозяин собственной персоной встречал нас у порога. Удивлённо стрельнув взглядом по моей спутнице, он кивнул мне:
— Приветствую, молодой человек, я ждал вас, — и, не удержавшись, поинтересовался: — А что это за небесное создание с вами?
