– Ты в порядке, милый? – спросила Бет.
Майкл закашлялся.
– Да, да, в порядке, – и он натужно улыбнулся. – Приятно снова увидеть его. Мне казалось, я забыл, как он выглядит, но сейчас я понимаю, что четко его помню. Это все равно что посмотреть в окно на собственное прошлое. Никто и представить себе не мог, чем закончится этот день. Мы все такие счастливые, да? Посмотри на Дейзи, как она взяла под ручку Гарри. – Он замолчал и покачал головой. – Бедняга. А смотри на Тришу, как она ногу закинула на Сельвина. И ему явно нравится, он не может оторвать взгляд от ее декольте.
– Джери показал мне Петулу.
– Да, твою маму. Вот она, ее нельзя не заметить. Я ее не знал, но мне она показалась достаточно приятной. Правда, я не понимаю, в кого ты такая симпатичная, Бет.
– Может, в отца? – закашлявшись, сказал Джери.
Они оба посмотрели на него, и Майкл засмеялся, откладывая фото.
– Да, точно, в тебя, Джери.
Бет взяла мужа под руку.
– Пойдем, я сварю тебе свежий кофе.
Медсестра проводила их всех в кабинет доктора Эплби, указав на три стула.
– Пожалуйста, присаживайтесь, доктор скоро будет.
Бет внимательно всматривалась в лицо женщины, пытаясь найти в нем какие-нибудь намеки на то, что им скажут сегодня. Она заметила, что медсестра часто опускала глаза. Это означает, что она боится встретить ее взгляд? Значит, плохие новости. Бет почувствовала, что начинает потеть, и ей тут же захотелось снять с себя одежду. Она посмотрела на Майкла.
– Здесь жарко или это только меня в жар бросает? – над верхней губой у нее выступили капельки пота.
– Да, наверное, здесь довольно тепло, – согласился Майкл. – Принести тебя стакан воды?
Бет повесила пиджак на спинку стула.
– Нет, я выдержу. Да и врач уже скоро придет.
Джери протянул руку и ободряюще пожал руку жены.
– Мы уже почти дождались. Еще несколько минут, и мы все узнаем.
Анализ на индивидуальную совместимость был последним этапом перед операцией по трансплантации. Он выявляет, есть ли в теле Джейка антитела, которые будут атаковать пересаженную почку. Для этого их кровь должны были смешать, и, если клетки Джейка будут атаковать и уничтожат клетки Джери, анализ будет считаться положительным и операция будет невозможна. Джейку придется ждать почку какого-нибудь несчастного. А если анализ окажется отрицательным, операция состоится в следующие двое суток.
Все молчали. Тишину нарушал только Джери, щелкавший ручкой, и Майкл, качавший ногой, от чего его стул ритмично скрипел. Бет положила руку на его ногу.
Он виновато улыбнулся.
– Прости, дорогая, ничего не могу с собой поделать.
Она повернулась к Джери и мягко забрала у него ручку.
– Я извиняюсь. – Он встал и начал ходить по комнате.
– Джери, – начала Бет. – Я просто хочу, чтобы ты знал, что вне зависимости от результата анализа мы всегда будем у тебя в долгу за то, что ты просто позволил себя протестировать. То, что ты готов отдать свою почку маленькому мальчику, которого ты почти не знаешь, – это огромное самопожертвование. – Она полезла в сумку, достала салфетку и промокнула влажные ладони. – Мы с Майклом места себе не находим оттого, что не можем помочь сыну. Но даже просто знать о том, что ты готов помочь, – очень много значит.
Джери перестал ходить и повернулся к ним лицом.
– Он моя плоть и кровь, Бет. – Он раскрыл руки и пожал плечами так, словно поделился с Джейком всего-навсего последней конфеткой. – Я все для него сделаю, он мой внук.
– Спасибо, Джери. – Майкл встал и пожал ему руку.
– Почему же доктор Эплби опаздывает? Уже пятнадцать минут одиннадцатого, – в десятый раз смотрела Бет на настенные часы.
Никто не успел ничего сказать, потому что дверь открылась и вошел доктор Эплби в сопровождении двух коллег. Все было кончено. Теперь все зависело от тех слов, которые он произнесет.
Он держал папку-планшет, к которой было приколото несколько листков. Просмотрев первую страницу, он перевернул ее и продолжил чтение. Изучив всю информацию, он посмотрел на лица собравшихся, в которых читалось одно лишь ожидание. Бет смотрела ему прямо в глаза. Доктор посмотрел на нее, но ничего не сказал. Слова были не нужны.
Эпилог
Бет всегда нервничала во время перелетов, и теперешняя турбулентность никак не помогала ей поверить в то, что самолет – самое безопасное средство передвижения. Она посмотрела на Майкла, который вовсю погрузился в систему развлечений и совершенно не думал о нависшей над ними угрозе.
– Майкл, – потянула она его за рукав.
– Что? – вытащил он наушники.
– Нас трясет. Ты не считаешь, что мы в опасности?
– Ну конечно, нет. Самолеты почти никогда не падают из-за турбулентности.
– Почти никогда?
– Ну ладно, никогда, – засмеялся Майкл. – Современные самолеты способны выдерживать нагрузку такого рода. Мы скоро выйдем из этой зоны, не волнуйся, – ободряюще пожал он ее руку, а затем снова надел наушники, оставив ее волноваться в одиночестве.
– Не хотите что-нибудь еще выпить?
Бет улыбнулась молодой симпатичной стюардессе с идеальной кожей, которая наклонилась к ней. Она была похожа на куклу.
– Если можно, еще один джин с тоником, пожалуйста. Большой.
– Конечно, мадам.
Бет постаралась успокоиться. Если команда ходит по салону и разносит напитки, значит, турбулентность не угрожает их жизням. Допив джин, она откинула спинку сиденья и постаралась уснуть.
Джери открыл дверь огромного холодильника и достал маленькую баночку живого йогурта. Сняв фольгу, он выпил его в один присест и разложил на столешнице витамины. Он брал их по одной и запивал водой. Он знал, что сейчас как никогда важно заботиться о своем здоровье. Может, мышечной массой он похвастаться не мог, но у него не было лишнего веса, а сердце было прекрасно тренировано. Его старенький велосипед, родом из семидесятых, гораздо больше подошел бы священнику, и в свое время Джери досталось по его поводу много насмешек, но этот велосипед поддерживал его в форме, сэкономил целое состояние на топливе и привил ему любовь к езде, которая не покинула его и по сей день. Уже почти четыре года он жил с одной почкой, и этот факт лишь добавлял ему решимости поддерживать свое здоровье. Джери повезло, что мельбурнский климат идеально ему подходил: здесь почти не бывало сильной жары и холодов. А стереотип, что в городе очень дождливо, ничем не подтверждался. Он подозревал, что это лишь слух, запущенный ревнивыми жителями Брисбена или Сиднея.
– Ты идешь, Лидия? – позвал он жену.
Она появилась наверху лестницы в светло-серых беговых штанах и майке цвета лайма. Волосы были забраны в тугой пучок, стягивая кожу вокруг глаз. С подтянутыми загорелыми руками она никак не выглядела на шестьдесят два года.
