Книга Варяг. Обережник, страница 4. Автор книги Александр Мазин, Павел Мамонтов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Варяг. Обережник»

Cтраница 4

– Что делать с ним будешь, Кумарь? – спросил кто-то из преследователей.

– Продам. Всё равно Беремир сказал, что от него толку не будет.

– Ну смотри. Ты его взял два раза. Двойную цену тебе за него не заплатят.

– Поглядим. Сам знаешь: рядиться я умею.

В ответ на эту фразу все соратники Кумаря захохотали. Наверное, это была старая, всем понятная шутка. Однако Даниле на это было глубоко по фигу.

Кумарь продал закованного в колодки Данилу через три дня, купцу по прозвищу Жорох. Напоследок сказал:

– Дурак ты, парень. Мог бы холопом уйти, а теперь челядином станешь.

Прозвище или имя своё купец полностью оправдывал, поскольку был поперёк себя шире. Купец прямо спросил Данилу, что тот умеет. Молодцов, помня неудачный опыт первого собеседования, огрызнулся: «Ничего не имею». Жорох, плюгавенький толстяк, не обиделся, только кивнул своим подручным. Те быстро вытащили Данилу из колодок и заковали в цепи. Купец, видимо, специализировался на торговле живым товаром. Данилу определили к трём десяткам таких же неудачников и повезли куда-то на телегах. В сопровождении охраны из пяти человек.

Тогда же Данила начал подозревать, что у него не всё в порядке с головой, поскольку действительность, в которую он попал, стала сильно расходиться со здравым смыслом.

Сначала Молодцов не очень удивился, что его продали как имущество. Мало, что ли, в Дагестане русских граждан на кирпичных заводах впахивало и впахивает при полном одобрении местных властей? Тот факт, что вместо чичей его обратали вроде как свои, славяне, тоже не смутил. Ну, секта какая-то. Мало ли придурков на земле русской? Однако компания из тридцати мужиков, подготовленных на продажу, изрядно напрягла. Нет, мораль и этику Данила оставил в стороне. Его самого то, что из него сделали раба, ничуть не напрягало. Гордость его не пострадала, а свою дальнейшую судьбу он в любом случае определит сам.

А вот то, что три десятка мужиков везли из одной деревни в другой населённый пункт, где их могли купить, говорило о нехилом размахе предприятия по работорговле. Данила благодаря опыту работы в бизнесе прикинул, что численность всей цепочки, замазанной в торговле людьми, должна быть минимум тысячи полторы. Это всякие прорабы, подрядчики, служащие, на которых, собственно, и горбатятся рабы и которые имеют с этого немалый гешефт.

Но что ещё сильнее напрягло Молодцова, кроме огромного картеля, торгующего людьми, так это сами кандидаты в рабы. Крепкие мужики, все славяне, ни разу не алконавты – они полностью покорились судьбе, только Данилу держали в кандалах. Ну это ладно – каждого человека, оторванного от дома, можно сломать. Но все эти мужики не говорили на темы, о которых обычно трепятся пролетарии от нечего делать. Они не обсуждали президента и власть, не жаловались на жизнь, о водке – вообще ни слова. Наоборот, рабы и подручные Жороха задвигали мутную родноверскую ересь про богов и нежить, говорили про каких-то князей, неурожаи и моровые поветрия.

Из всего этого Данила сделал вывод, что они все – члены секты, заточенной под старину, по типу реконструкторов. Но, блин, секты из нескольких тысяч последователей, которые живут в поселениях, разбросанных на сотни километров где-то в Сибири?

В общем, картина получалась нерадостная и противоречивая, а поскольку размышления, что же из себя представляет окружающая действительность, не могли помочь Даниле освободиться (не хватало информации), он решил в очередной раз на них забить и ждать, что ещё ему подкинет судьба. Может, шанс?

Утром третьего дня рабовладельческий караван подъехал к пристани у деревни, которую все называли посад. Там Жорох оптом продал товар ещё одному купцу, всех мужиков загнали в лодку, и она заскользила вниз по течению.

Когда Данила увидел пейзаж, отрывшийся ему, он решил, что вот именно сейчас у него окончательно съехала крыша. Или вот-вот съедет.

Лодка плыла к огромной пристани, забитой десятками кораблей, больших и малых. А за ней, на высокой круче, рос деревянный частокол, на котором дежурили солдаты. В доспехах, судя по солнечным бликам.

Это не могло быть сектой, не могло быть перевалочным пунктом, в котором торговали гастарбайтерами. Это был самый настоящий средневековый город, причём огромных размеров – Данила достаточно разбирался в истории, чтобы определить это.

Мыслей в голове не осталось, логика пасовала, а разум щёлкнул и выключился, как компьютер при перезагрузке. Данила просто стоял, раскрыв рот и вытаращив глаза, смотрел на выраставшие в размерах стену и пристань.

– Что, смерд, не видал раньше такого? То-то же! Это тебе не дремучие городки мордвы, это Киев – стольный город Руси, – насмешливо бросил кто-то из купцовых людей на барже.

«Киев, Русь… – подумал Данила. – Твою ж мать!»

Вывел его из раздумий глухой удар борта лодки о плетёные корзины, уложенные вдоль пристани. Купеческие приказчики погнали челядь на выход, Данила последовал вместе со всеми, хотя в цепях это делать гораздо неудобнее.

Киев встретил живой товар разноголосой пёстрой толпой. Все кругом кричали: зазывали покупателей, торговались, ругались или просто о чём-то спорили. Пока их вели, Даниле встретились самые разные люди: от одетых в рванину нищих до облачённых в шубы и высокие шапки (в жару-то) бояр. Наверное, так их стоит называть. Последние следовали с целыми свитами за спиной, важные, как попугаи. Встретились Молодцову и воины. Трое красивых парней не пыжились, строя из себя высшее общество, а шли, весело переговариваясь между собой, при этом других людей вовсе не замечали. Кольчуг и панцирей на них не было, только простые белые рубахи, а свои доспехи они, скорее всего, несли в больших кожаных сумках за спиной. Зато шею каждого обхватывал обруч из серебряной проволоки, а по бёдрам хлопали ножны с длинными мечами, что окончательно снимало вопрос об их статусе.


Видел Данила и воинов в броне. Те величаво проехали на красавцах скакунах сквозь толпу. Молодцов глянул на них: люди-башни, закованные в железо, не на живых лошадях, а тоже на стальных свирепых монстрах. Данила увидел их и навсегда поверил в истории, что один рыцарь может перебить полсотни крестьян, а сотня всадников разгонит десятитысячное войско. Если такие махины на тебя будут нестись, тут только на землю падай и молись, чтобы они по соседу твоему проскакали, а не по тебе.

И всё-таки большинство встреченных было одето в простую льняную одежду.

Увы, толком разглядеть никого и ничего не получилось. Рабов быстро согнали по парам и повели в переулок. Данила только успел увидеть, как на сколоченных стендах расстилают ткани дивной красоты, а рядом выводят статных вороных коней, шерсть которых лоснилась на солнце подобно шёлку возле них.

Скоро Данила учуял запах человечьего дерьма. Его вместе с остальной челядью загнали в хлипкий сарай. Там с Молодцова сняли кандалы и одели в колодки, а после вывели на торг. Решив не выпендриваться, Данила молча стоял под палящим солнцем. Пытаться сбежать и не думал, не думал и огрызаться на тех, кто его хочет купить. Только его всё равно не покупали. Может, чувствовали в нём угрозу, а может, строптивый раб, не умеющий делать ничего полезного, был никому не нужен.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация