– Какое ужасное существо, – все, что я могу сказать.
– Теперь он вернулся за остальными девочками, – говорит Эндрю.
Дальше следует тяжелая тишина. Даже Лаура перестает свои хлопоты у огня. Я могу уловить едва заметный солоноватый запах грусти в воздухе.
– Боюсь, мне уже давно пора уходить. – Оливер встает из своего кресла. Вдруг он стал выглядеть старше, чем есть. – Моя дорогая девочка, я был рад встретить тебя. Позаботься о Рене и береги его от неприятностей, хорошо? И пожалуйста, – он сжимает мою руку, – будь очень осторожна, если тебе необходимо быть в Брайере ночью. Комендантский час ввели не без причины.
– Буду, – говорю я.
Оливер гладит Рена по плечу и кланяется всем остальным и мне.
– Доброй ночи.
– Пора тебе тоже идти спать Рен, – говорит Лаура, многозначительно глядя на меня.
– Конечно, – говорю я, поднимаясь. – В любом случае я должна идти домой.
– Так скоро? – Рен смотрит на маму сердитым взглядом, потом умоляюще смотрит на меня. – Ты не могла бы остаться еще ненадолго?
– Нет, она не могла бы, – перебивает его Лаура, снова махая своим половником. Подозреваю, что с ней лучше не шутить. Ворча, Рен идет со мной до двери.
– Я собираюсь проводить ее до ворот, и сразу обратно, Мама.
– Уж постарайся. Я знаю, сколько это занимает времени, так что не затягивай, ты меня слышишь?
– Да, Мама.
Когда мы оказываемся одни, я поворачиваюсь к Рену с вопросом, готовым сорваться с моего языка.
– Что если бы был способ убить колдуна? Что если бы мы могли найти доброго колдуна или дракона, который бы помог нам?
Рен некоторое время смотрит на меня и хмурится.
– Честно, я не верю, что вообще когда-нибудь был добрый колдун. Вся эта сила в одном человеке? Я не могу представить, чтобы она кого-то не испортила. Это не естественно.
Его кулаки сжимаются по бокам.
– А колдуны, ну это просто миф. Некоторые из стариков в Брайере клянутся, что они на самом деле, когда-то существовали, но я не верю.
Если бы только я могла убедить Бату сразиться с колдуном.
– Но что если они есть?
Рен смеется.
– Ты странная, – он останавливается, когда видит выражение моего лица. – Ты же не серьезно?
Я заставляю себя улыбнуться.
– Конечно, я шучу. – Я направляюсь обратно к дороге, но Рен хватает меня за запястье, поворачивая лицом к себе.
– Ты ведь правда шутишь? – он выглядит таким смущенным, я жалею, что задала этот вопрос. Я такая дура.
– Да, – говорю я. Он все еще не дает мне идти.
– Ты видела что-нибудь необычное? – смесь надежды и страха наполняют его карие глаза. Мое сердце подпрыгивает к горлу.
– Нет, никогда, – вру я. – Только то, что ты показывал мне.
Я каждый день вижу необычные вещи, но я не могу рассказать ему о Бату или Отце или о его лаборатории. Это я точно знаю. Что-то в моем подсознании кричит. Не говори.
Рен выдыхает и ослабляет хватку.
– Ну, хорошо. На секунду ты меня этим выбила из колеи. Не делай так.
Я пожимаю плечами, пытаясь притвориться, что мое идиотское любопытство было просто шуткой.
– Извини, я не хотела напугать тебя.
– Не беспокойся. Просто… люди Брайера не любят тех, кто использует магию. И когда предположительно рядом жили драконы, мы их тоже не сильно любили.
Мое лицо бледнеет. Отец говорил мне, что люди могут принять его науку за магию. Вот почему он не живет в Брайере?
– Я понимаю, – говорю я.
– Извини, меня учили быть подозрительным. Ты не могла этого знать, так как сама не из Брайера, – говорит Рен. – Можно я провожу тебя до фонтана?
Я беру его за руку.
– Да, пожалуйста. Спасибо за то, что показал мне свой дом. У тебя милая семья.
– Я просто рад, что ты появилась.
Вместе, мы в лунном свете проходим все улицы рука об руку.
Весь вечер мне не давала покоя одна идея, с того момента когда Рен упомянул больницу. Может быть, я могу остановить колдуна, может быть, могу помешать ему забирать девочек. Помешать причинять такое горе, какое он причинил Рену.
Когда мы снова подходим к фонтану, я не могу больше сдерживать свое любопытство.
– Где находится больница, которую ты упоминал ранее? Та, из которой колдун забирает девочек?
Рен смотрит на меня с недоверием.
– Ты не видела больницу?
Я качаю головой.
– Я думал, к этому моменту ты уже должна была. Кажется, ты всегда приходишь с той стороны.
– Где она?
Рен указывает в сторону аллеи, по которой я каждую ночь хожу к тюрьме колдуна. Узел страха скручивается в моем желудке. Это не может быть правдой. Я знаю эту дорогу слишком хорошо.
– Как далеко? – мой голос срывается. Воздух больше не может нормально проходить через мои легкие.
Рен хмурится; очевидно, он не понимает моих вопросов. Я сама с трудом могу их понять.
– В паре кварталов. Это квадратное здание справа.
Мир останавливается, как дверь, пойманная на полпути на своих петлях. Кровь стучит в ушах, блокируя ночные звуки.
Мне вдруг становится крайне важно убраться отсюда. Все о чем я могу думать это девочки. Что если колдун на этот раз не похищает их? Что если это я? Только я?
Болезненное чувство пробирается через мои внутренности. Отец не мог этого знать, не так ли? Ощущение как будто все перевернулось вверх тормашками.
– Я должна идти. Мой отец будет интересоваться, где я.
У меня дрожат хвост и крылья под плащом, жаждая освободиться и выпустить на волю это ужасное напряжение. Я не могу больше держать их спрятанными.
Рен кладет свою руку на мою.
– Ты можешь остаться, всего на минуту?
О нет. Как я могу уйти, когда он так смотрит на меня? Я фокусируюсь на том, чтобы выдыхать и вдыхать, пока мы сморим на мягкое отражение луны в фонтане, и туман закручивается вокруг наших ног.
Эмоции нарастают в моей груди, и я чувствую, как будто могу взорваться в любую секунду. Я с трудом могу продержаться минуту.
– Я должна идти, прости.
Он быстро сжимает руку, я поворачиваюсь, чтобы убежать, но он держит крепко.
– Пожалуйста, Ким, останься. – Рен сникает. – Я скучал по тебе.
Его прикосновение теплое и доброжелательное, но я все равно вырываю свою руку.
– Твоя мама будет волноваться. И мой папа тоже.
