Значит, видения, которые я вижу это не просто отражение настоящего. Как еще я могу объяснить лицо этого мужчины в моей голове? Прежняя я, она знала его. В этом я не сомневаюсь.
Мой желудок делает сальто.
Это означает, что воспоминания о ней и о Рене могут тоже быть настоящими.
Оливер хмурится, продолжая держать мою руку, и искоса смотрит на меня. Я сделала что-то не так? Отец мало учил меня этикету. Он никогда не планировал, чтобы я жила среди людей. Все что я знаю, я почерпнула из своих книжек. Он был бы в бешенстве, если бы узнал, где я сейчас нахожусь. От этой мысли у меня потеет ладонь и моя рука выскальзывает из руки мужчины. С близкого расстояния я вижу, что он на самом деле не намного старше, чем Отец Рена; просто его волосы раньше поседели.
– Как ты сказала тебя зовут? – У Оливера странное выражение лица.
– Кимера. Ким.
Он как-то странно повторяет мое имя, как будто оно оставляет горький привкус. Я ломаю голову над тем, как я его обидела.
– Я не узнаю это имя. – Он делает паузу, и я задерживаю дыхание. – Ты кое-кого мне напоминаешь. Твои глаза, они похожи. Это… хотя, не важно. Того человека уже давно нет. А ты здесь, и подружилась с нашим дорогим Реном.
Он ерошит Рену волосы. Вопрос крутиться у меня на языке, готовый сорваться в разговор, но я сдерживаю себя.
Отец был довольно однозначен по этому поводу. Никто не может знать кто я. По-видимому, даже я. Этот мужчина, должно быть, знал меня достаточно хорошо, раз смог увидеть ту девочку, которой я была в моих глазах. Но, может быть, это просто игра света и Оливер подумал о ком-то еще.
Эндрю присоединяется к нам, передавая сыр и кусочки свежеиспеченного хлеба. Рен накидывается на них, предлагая немного мне. Я беру всего по чуть-чуть и передаю обратно.
– Спасибо, – говорю я, кусая сыр. Он острый и сливочный, а хлеб по вкусу в точности такой же, как всегда пахнет Рен. Вкусный. Я не могу оторвать от него глаза. Он пытается выглядеть счастливым, но под этой оболочкой течет река отчаяния. Эта девушка, Делия. Они все знали ее и все скорбят по ней. Страх витает в воздухе этого дома, я могу почувствовать его запах.
Я бы могла унять все их страхи. Я бы могла рассказать им, что Делия в безопасности. Что я забрала ее и отправила в красивый блистающий город Белладому.
Но это спровоцирует вопросы, все из которых разоблачат Отца и колдун убьет его. Я не могу так подставить Отца, даже ради Рена.
– Ким, новенькая в наших краях, – сказал Рен Оливеру. – Она живет в доме загородом.
Оливер на это поднимает одну бровь.
– Правда? Откуда ты приехала, моя дорогая?
У меня перехватывает дыхание. Я не могу отвечать на эту цепочку вопросов тоже. Мне нужно сменить тему и быстро.
– Ниоткуда в особенности, – говорю я. – Брайер намного прекрасней, чем любые места, где я была до этого.
Отец Рена смеется.
– Тогда ты, должно быть, была в каких-то захудалых, поганых местах.
Оливер одаривает его сердитым взглядом, и он мгновенно перестает смеяться.
– Брайер раньше был верхом совершенства и красоты. Но боюсь, сейчас мы переживаем тяжелые времена.
– О, да, Рен рассказал мне о дворце и о терновом кусте.
Рен моргает и сползает вниз в кресло. Я слишком поздно понимаю, что мне не следовало это упоминать. Его мама охает, и даже его папа хмурится.
– Неужели он, – говорит Оливер, – показывает ей жалкую подноготную города, так, мальчик?
– Ну, я, эм…
– Нет! – возражаю я, – совсем нет. И хотя грустно видеть дворец в таком состоянии, в нем есть что-то милое. Рен мне также показал и много красивого в городе. Например, дворцовый сад. Я просто влюбилась в него. Розы мои любимые цветы, а королевские розы самые лучшие из всех, которые я когда-либо видела.
В глазах Оливера проблескивает огонек, но так же быстро гаснет.
– Да, розы были одним из самых ценных достояний Брайера. За ними до сих пор ухаживают в… память.
Это еще больше убеждает меня в том, что этот мужчина, должно быть, дворцовый садовник.
– В память о ком? – спрашиваю я.
Все затихают. Эндрю выглядит смущенным, и сам Рен елозит в своем кресле. Я жалею, что спросила.
Наконец, Оливер отвечает.
– В память о детях, которые умерли в руках колдуна. Моя старшая дочь была одна из них.
У меня холодеет тело от хвоста до носа.
– Простите. Мне следовало догадаться.
– Все в порядке, ребенок. Ты новенькая в городе. Никто не ожидает от тебя, что ты будешь знать все грязные секреты, даже если Рен показывает тебе все самое интересное.
Рен смотрит на огонь; грустный, отсутствующий взгляд в его глазах. Я точно знаю, что он думает о Делии. Интересно, он также выглядел, когда пропала прежняя я?
– Я ненавижу этого чертова колдуна, – говорит он, сжимая руки в кулаки.
– Почему бы нам просто не найти его и не перерезать ему горло?
Мои собственные руки впиваются в подлокотники кресла, и я вижу, как лица Рена и Оливера меняются от удивления. Мой порыв без сомнения не обычен для человеческой девочки, но мне все равно. Помимо того что колдун сделал с Отцом и со мной, Бату и его кланом, и теперь еще и с бедным добрым Оливером, я хочу уничтожить его еще больше, чем раньше.
Лицо Оливера смягчается, и он гладит мою напряженную руку.
– Боюсь, это невозможно. Это самоубийство.
Я хмурюсь.
– Что Вы имеете в виду? Если уж на то пошло, то колдун всего лишь человек, разве нет? Пусть и могущественный.
Глаза Рена расширяются.
– Ты правда не знаешь?
Вся моя спина напрягается. Я не хочу выглядеть наивной и невежественной перед Реном, и меньше всего перед его семьей. Но затем он сжимает мою другую руку, и я таю. Он так странно влияет на мои эмоции.
Оливер сердито смотрит на Рена.
– Все нормально. Не каждый город такой посещаемый как наш. Да, колдун тоже человек. И да он умрет от ножа в горле, как и любой другой. Но колдунов нельзя напугать и перед ними преклоняются только потому, что они могут творить заклинания. Магия живет внутри них, это часть их. Ни один колдун никогда даже не был похоронен. Когда они умирают, магия покидает их, сжигая в процессе их тело.
– Как это может кому-то помешать убить их?
– Человек, который убивает колдуна, тоже превращается в пепел.
У меня немеют конечности. Превратится в пепел? Отец никогда это не упоминал. Тут, должно быть, какая-то ошибка.
– Что если он выстрелит в него из большого лука? Я уверена магия не может доставать так далеко.
