– Как ты думаешь, почему они ухаживают за садом? – спрашиваю я. Рука Рена теплая в моей и мне становится интересно, чувствует ли Рен мой пульс, быстро бьющийся в кончиках моих пальцев.
– В основном для видимости, – он широко улыбается, но на секунду морщит лицо. – Люди Брайера не знают, что король прячется, только то, что дворец закрыт для всех кроме членов совета.
– Как они объясняют его закрытие?
– Траур. По девочкам, которых убил колдун.
Я жалею что спросила. Мне следовало самой догадаться. Я сжимаю его руку, желая вернуть на его лицо улыбку.
– Конечно.
– Могу я у тебя кое-что спросить? – говорит Рен. У него странно искажается лицо.
– Спрашивай.
– Почему каждую ночь ты приходишь в город? Я знаю, я обещал не спрашивать, но тогда я расскажу тебе, чем занимаюсь я, если ты расскажешь мне. Я волнуюсь за тебя. Колдун похищает молодых девочек и обычно ночью.
Он хватает обе мои руки и останавливает мое дыхание одним только взглядом.
– Ты мне понравилась, Ким, и я бы очень не хотел, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
У меня кружится голова. Я нравлюсь Рену. Хорошо ли это? Но я не могу предать Отца, ни по какой причине. Даже ради Рена.
– Я рассказывал тебе, что работаю на короля его пажем, – продолжает он. – Это правда. Но я также ответственный за доставку сообщений между королем и городским советом. Они стали причиной, почему он прячется. Они опасаются, что он будет слишком легкой целью для колдуна, если останется во дворце. И учитывая то, что терновый куст растет, я осмелюсь сказать, что они правы.
Он делает паузу и смотрит на меня с надеждой.
– Мой Отец очень… гиперопекает меня, – говорю я. – Он не позволит мне ходить в Брайер днем. Но когда он спит, я сбегаю. Я люблю город, его переулки и дороги и фонтаны. Это единственное время, когда я выбираюсь посмотреть хотя бы мельком на других людей. Мне очень жаль, что я не могу посетить больше мест в дневное время.
– Пожалуйста, будь осторожна. Признаюсь, мне нравится видеть тебя здесь ночью. Но это очень опасно.
Я широко улыбаюсь.
– Не очень опасно. У меня есть ты, чтобы защитить, правда?
– Всегда.
Рен опять начинает идти.
– Но даже я не могу защитить тебя от инфекционного заклинания колдуна.
– Это заклинание, как оно работает? Ты знаешь?
– Типа того. Оно поражает только девочек Брайера. Но кто угодно может переносить его сам того не желая.
Я улыбаюсь.
– Значит, тебе не нужно за меня волноваться. Я не одна из девочек Брайера.
В глазах Рена загорается удивление.
– Ты не из Брайера, так? Хотя, если ты приходишь достаточно часто, заклинание может принять тебя за девочку из Брайера.
– Сомневаюсь что заклинание настолько умное, – говорю я, и Рен заметно расслабляется. Он останавливается перед необычным зданием. Оно начинается как квадрат, но наверху перетекает в остроконечные верхушки, с огромными разноцветными окнами и кованными железными кружевами поверх их. Я делаю шаг в сторону ворот.
– Что это за место?
Рен смеется над моим выражением лица.
– Это называется церковь. Хочешь войти внутрь?
– Очень.
Он открывает мне тяжелую дверь. Затем берет меня за руку и ведет внутрь.
– Что ты думаешь?
Большую часть пространства заполняют ряды скамеек, приближаясь к мраморному возвышению. Вдоль стены между окнами висят огромные гобелены, изображающие драконов, русалок и кентавров. Сотни свечей почти догоревших до конца придают помещению мягкую, теплую атмосферу.
– Мило, – выдыхаю я. Рен сжимает мою руку и тянет меня к окнам. Лунный свет играет на его волосах бледными цветами, всего лишь тень того, что бы сделало солнце с помощью разноцветного стекла, но эффект все равно захватывающий. Я поднимаю свои руки, чтобы посмотреть эффект на себе. Это напоминает мне о различных оттенках соей кожи спрятанных под плащом. Я отдергиваю руки обратно. Даже это слишком явная подсказка к моей настоящей сущности.
– Когда ты сказала, как сильно тебе понравились фигуры стриженных кустарников, я подумал, тебе могут понравится окна здесь тоже, – сказал Рен. Окна не просто из разноцветного стекла как я сначала подумала. Это изображения созданий как у меня в книжках, только огромные и подсвеченные как драгоценности. Я мягко дотрагиваюсь пальцем до одного из драконов. Его серебряные чешуйки напоминают мне о Бату.
– Почему это здесь? – спрашиваю я. – И фигуры из живой изгороди во дворце? Кем они были?
Рен улыбается, но со странным выражением лица.
– Это всего лишь декорации, Ким.
– Что? – я знаю точно, что это неправда.
– Когда-то они существовали или что-то похожее на них. Но сейчас их нет.
– Но ты сказал колдун где-то здесь? И магия? Разве эти существа не магические?
– Единственная магия, которая осталась в этом мире, темная и испорченная, – Рен хмурится, затем поднимает взгляд обратно на дракона на стекле перед нами. – Может быть, так не было всегда, но сейчас это так.
У меня перехватывает дыхание в горле, когда я вспоминаю лицо Рена одной ночью в саду.
– Ты потерял кого-то из-за магии колдуна. Кто это был?
Он опускает голову и сильней сжимает мою руку.
– Прости. Тебе не обязательно рассказывать мне, – говорю я, сожалея о своих спонтанных словах. Между нами в воздухе висит его нерешительность, густая как туман. Момент спустя, достаточно долгий чтобы я подумала, что испортила весь наш вечер, Рен снова начинает говорить.
– Мне было любопытно, – говорит он, – тебе нравится музыка?
Музыка. Я читала о ней, конечно, в своих книгах. Люди играют музыку на балах, но я не совсем понимаю, что это значит.
– Я не уверена. Что такое музыка?
– Ты серьезно? – выражение лица Рена становится недоверчивым. – Там откуда ты у вас нет музыки?
– Той, о которой я знаю, нет. Ты покажешь мне?
Его улыбка возвращается, и я чувствую облегчение.
– Пойдем.
Рен ведет меня по коридору, вдоль которого висят затененные гобелены в самой задней части церкви, пока он, наконец, не сворачивает в комнату. Лунный свет льется через высокие окна, подсвечивая предметы странной формы, висящие на стенах и стоящие в углах. Рен зажигает свечи, которые стоят на ближайшем столе.
– Что это? – спрашиваю я, пробегая пальцами по одному из них с множеством струн туго натянутых через дыру, вырезанную в середине. Я отдергиваю голову назад, когда струны начинают вибрировать и в воздухе раздается звук.
