Книга Проклятие Эдварда Мунка, страница 63. Автор книги Ольга Тарасевич

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Проклятие Эдварда Мунка»

Cтраница 63

Веки отца дрогнули.

– Антон Иванович, – папа говорил медленно, с трудом. – Горе-то какое. Марину убили…

Антон кивнул и попросил:

– Иван Андреевич, ты только не волнуйся. Поправляйся. Врачи говорят, что скоро можно будет поехать домой…

3

– Граждане понятые, вы присутствуете на следственном эксперименте. Он производится в соответствии с нормами Уголовно-процессуального кодекса. Его целью является уточнение данных, имеющих значение для уголовного дела, путем воспроизведения действий, а также обстановки и иных обстоятельств определенного события.

Разъяснив понятым, двум перепуганным девчушкам, их обязанности, Володя Седов повернулся к милиционеру. Тот отщелкнул наручники, соединявшие его запястье с рукой Василия Бубнова.

Судмедэксперт Дмитрий Николаевич Ярцев нагнулся к следователю и тихо сказал:

– Присматривайте за ним. Я, конечно, не психиатр, но мне его состояние не нравится.

Седов поморщился. Ему тоже многое не нравится. И Василий Михайлович, с трясущимися губами и противоречивыми показаниями. И другие подозреваемые, которые в один голос твердят, что это они убийцы. Седов во всем запутался и никому не верит. Карп постоянно намекает: «Нас, конечно, радует, что у вас такое количество потенциальных преступников. Но вы уж выясните, кто из них на самом деле виновен». Вот сейчас все и выяснится. Обстановка жилища Инессы Моровой в этой квартире реконструирована полностью. На место происшествия Бубнова вести нельзя. Пятна крови в прихожей указывают конкретное место совершения преступления. Пусть сейчас Василий Михайлович без лишних подсказок воспроизводит события того самого вечера…

Володя достал из пластикового пакета картонные муляжи различных ножей и разложил их на столе.

– Василий Михайлович, выберите предмет, который, по вашему мнению, напоминает собственное орудие убийства. На полу вы видите манекен фигуры человека. Выбрав нож, перенесите манекен на то место, где вы наносили удары гражданке Моровой. И постарайтесь воспроизвести их именно в том порядке, в котором они были нанесены. Постарайтесь вспомнить все до мельчайших подробностей.

Бубнов не двигался, и Седов раздраженно повторил:

– Подойдите же к столу и выберете нож, похожий на тот, которым вы наносили удары.

Выбор Бубнова заставил следователя и судмедэксперта переглянуться. Василий Михайлович взял муляж, клинок которого в точности напоминал извлеченное из грудной клетки Карины Макеенко лезвие.

– Она стояла, – тихо сказал Бубнов.

Володя поднял манекен.

– Где именно стояла?

– Не помню…

– Она могла стоять в этой комнате? Или на кухне? В коридорчике? В прихожей? Хорошо. Вы не помните, где именно она стояла. Как наносили удары, вы тоже не помните?

Бубнов затравленно осмотрелся по сторонам. Его руки впились в шею манекена. Через минуту он замахнулся муляжом, вспорол ткань в нескольких местах. Потом, опустив манекен на пол, нанес пару быстрых коротких ударов в спину. Порезы на ткани соединились в какой-то геометрический узор.

– Герань, – сказал Василий Михайлович и, отшвырнув муляж, бросился в коридор.

Оттолкнув стоящего в дверном проеме оператора с кинокамерой, он добежал до кухни, вскочил на подоконник.

– Волки! Глаза красные! – кричал Бубнов, кроша оконное стекло.

Милиционер добежал к нему в ту секунду, когда колени Бубнова подогнулись, готовясь к неизбежному прыжку.

– Успели, – с облегчением выдохнул эксперт, наблюдая, как наручники вновь соединяют руки милиционера и преступника. – Володя, на психиатрическую экспертизу его срочно. «Зонтичника» вы взяли.

Седов удивленно вскинул брови и обернулся на манекен. Шесть порезов, шесть линий пересекались в одной точке…

– Я не помню точно, два или три трупа таких было, – пояснил Дмитрий Николаевич. Он достал из чемоданчика линейку, измерил разрывы ткани. – Да, все сходится. Одну женщину сам вскрывал. Были и другие трупы. С такой же картинкой на плече. Похожей на спицы от зонтика. Мы его «Зонтичником» назвали. Лет двадцать назад первое тело нашли. Промежутки большие между убийствами делал… Это совершенно нетипичный в судебной медицине случай. Студентам своим рассказываю, что был вот такой эстет… Не думал, что доведется свидеться. Только, Володя, учти. Хоть в совершении убийств Моровой и Макеенко Бубнов и признался, он не виновен. Не знаю его диагноза, но внешние признаки стадии обострения заболевания налицо. Однако если бы его переклинило так, что он вновь взялся за нож – у убитых женщин были бы аналогичные порезы. Изменение характера нанесения ран означает наличие хоть какого-то механизма контроля за своими действиями. Бубнов резал манекен в трансовом состоянии, совершенно не осознавая, что происходит. Зрачки почти закрыли радужную оболочку глаз. Он ничего не видел…

4

«Как же они все в этой клетушке-то помещаются? – подумал Паша, оглядывая „обезьянник“, битком набитый проститутками. – Да здесь девчонок двадцать, не меньше. Вот уж не дай бог в отделении на Тверской работать. У Данилы вон какая мозолища на пальце».

Приятель составлял протоколы и изредка бросал на Пашу хмурый неодобрительный взгляд.

– Мальчики, отпустите нас, сочтемся, – обхватив руками решетку, промурлыкала брюнетка в длинной шубе.

Ее мгновенно поддержала рыжеволосая красотка:

– Да за бесплатно обслужим. Довольны будете…

Данила гневно прикрикнул:

– Бабы, цыц. Молчать! Раньше сядем, раньше выйдем. Я из-за вашей трескотни ошибок налепил!

Паша посмотрел на часы и прикинул: до закрытия метро меньше часа. Надо «душить» приятеля поскорее, потому что он просто не успеет на отчет к Седову. И «душить» его надо конкретно и что-то из него обязательно «выдоить», потому что, пробегав целый день, он не выяснил ровным счетом ничего.

– Данила, теряем время, – со всей нежностью, на которую он только был способен, заметил оперативник.

Участковый сделал вид, что ничего не понимает, и посоветовал:

– К следователю сходи, который труп Сомова ведет.

– Уже.

– И тишина?

– Данила, как ты догадлив.

– А опера?

– Как мертвые с косами…

Вздохнув, Данила взял со стола пачку сигарет и нехотя сказал:

– Ладно, пошли покурим.

Выйдя на крыльцо, приятель настойчиво заверил: вся местная шпана к убийству художника отношения не имеет…

На Тверской поделено все. Как легально: каждый офисный метр, каждый магазин, каждый рекламный стенд. Так и нелегально. Незаконный контроль над кварталом столь же жесткий. Девчонки, зазывно выставляющие ножки. Рэкетиры, собирающие с них дань. И даже бомж, выискивающий в мусорном баке бутылки. Делают это все строго на своей территории и костьми лягут, а конкурентов не пустят. Место хлебное. Сами кушать хотят. И в каждой такой группировке-группировочке у местных ментов свой «корешок» есть. По разным причинам стучат, и информацию предоставляют точную. Незаконно все это, но что делать. Лучше хоть как-то контролируемый беспредел, чем вообще неконтролируемый. Высвечивать свои источники даже перед друзьями неловко. Однако по большой дружбе и в случае острой необходимости «колются». И Данила скрипел-кряхтел, но все выложил.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация