Трррататта!!!
Четвероногий убийца заскулил, но отступать и не думал, прижав морду к земле, он готовился совершить смертоносный прыжок.
Ухнул подствольник. Рванула граната. Клочья мяса и шкуры усыпали землю…
– Грифон! – заорал кто то слева.
Сталкер увидел, как почти над его головой взлетел в воздух могучий хвост, на конце которого помещались два истекающих слизью плоских зуба или когтя. В следующий миг очередь гауссовки разбрызгала монстру голову – гидроудар разметал хитиновые щитки, заставил лопнуть фасеточные глаза.
Времени сказать Гамбургеру «спасибо» не было.
Здоровенная тварь, вся поросшая свалявшейся клочьями шерстью, покатилась по траве с пробитой головой, на которой неестественно торчали два почти человеческих уха, разве что очень большие. А Шквал уже целился в приземистого, широкогрудого самца, который, как в замедленной съемке, поворачивал тяжелую голову с налитыми кровью глазами в его сторону.
Бой продолжился.
Ну что там делает Бобер, или они его зря приволокли? Через минуту он получил ответ.
Потрясенный до глубины души Шквал увидел, как поток пульсирующих желтым тороидов ударил о землю, и передняя шеренга чудищ моментально исчезла в огненном мареве. Через секунду то же самое произошло с тварями, напирающими с тыла. Потом… прямо перед их позициями разверзся огненный ад. Пылало все, даже, кажется, сама земля и бетон шоссе. И сквозь рев пламени сталкеры с мрачным удовлетворением слышали истошный визг сгорающих мутантов.
Все помутнело от дыма, словно опустили закопченное стекло. Затрещали, скручиваясь, ветви чахлой придорожной рощицы, и нехотя полыхали космы травы, швыряя длинные, долго не гаснущие искры. Дико выли горящие и мечущиеся в разные стороны монстры.
Внимательно наблюдавший за происходящим генерал, взобравшись на крышу КУНГа, не отрывал глаз от бинокля до тех пор, пока не угасли последние языки пламени. Опустив наконец старый «ЛОМО», Стрелецкий оглянулся на адъютанта и, кивнув, пробормотал:
– Жаль, что такие штуки нельзя поставить на конвейер.
«А может, и хорошо, что нельзя?» – про себя добавил он.
* * *
В пятнадцати километрах от Конаково. Граница Московской Зоны
Горелая роща никогда не горела. Но уж больно жутко смотрелись черные засохшие стволы берез – словно скелеты убитых Зоной деревьев. Среди них, правда, кое где еще теплилась жизнь – страшненькая, жуткая, как оно и бывает в пределах геоаномальной территории. Росли алый папоротник и сталь трава. В зловонных лужах жрали жирных гадких личинок не менее гадкие белесые жуки с пол ладони размером. В зарослях химерника возились твари, похожие на ощипанных кур, скрещенных с крысами, у каждой четыре красных злых глаза, – карликовые грифоны.
Почти сразу за Горелой рощей начиналась Чертова Щетка: скопление изуродованных аномалиями, переплетенных между собой деревьев всех пород. Шириной она не более двух километров, но тянулась с запада на восток в глубь Зоны километров на восемь, почти до самого Чернолесья. Самые разные мутанты, иногда устраивавшие набеги на людские земли, гнездились там. А охотникам там не развернуться – сквозь деревья и сплетшийся подлесок человеку не пролезть. Командование даже хотело выжечь этот лес, да все никак не собралось. Так что натянули заборчик из колючки в один ряд и этим ограничились.
В общем, места неуютные, и люди, тут остановившиеся, наверняка имели причины таиться в глуши.
…Барсуков смотрел на экран сканера. Отметки перемещались, причем довольно правильно и целеустремленно. Выходит, живы.
– Кочергу вам в жопу! Вот же, блин! И что вообще оно там?..
Иногда кажется, что сама Зона не на его стороне.
Барс вытер испарину со лба. Он вытащил из кармана склянку и съел пару таблеток китайского зелья. Старый мошенник Чжао, помнится, расхваливал свое снадобье, просто эликсир жизни – одна или две пилюли, и никаких проблем с нервами, пищеварением и потенцией. А на лице сквозь ухмылку читалось: заходи, мол, почаще, глупый белый дурак.
Проблем со здоровьем стало и в самом деле меньше, но цена… Определенно, этого жадного знахаря надо бы повесить на воротах его лавочки на калужской окраине.
Может быть, отведать от нервов какой зонной травки или смеси? У помощников то наверняка есть.
Нет, он за четыре года насмотрелся, чем такое заканчивается. Самокрутки из корней буролиста, а у него и вершки убойные, «чаек» со всякой дрянью, мутно серая брага из зонтичной красавки и грибов глазовиков – от одного запаха выворачивает. Еще можно ловить красных болотных червяков и лизать, пока те не сдохли (иногда раньше дохнет наркоша). А после всего этого творить «чудеса», от которых окружающие только вертят пальцами у виска. Вроде беготни голым среди пустошей и попыток врукопашную одолеть чупакабру. Нет уж, это для отморозков, которым плевать на себя, типа, хоть день, да мой. А он хочет жить долго и счастливо! И будет!
– Вот же долбоклювы! – ругнулся он, опять посмотрев на сканер.
Ну да ничего, от меня никто не уходил… обиженным. Всем сестрам по серьгам будет! «Гидры», несмотря ни на что, в порядке? Но, может, это и хорошо?
* * *
Так или иначе, агрегат Бобра дал им передышку, за время которой Шквал сгрыз шоколадку, прихваченную в маркете, запив ее банкой взятого там же энергетика. Легкий ветерок дул от леса, унося запах гари в сторону. За спиной лениво переругивались бойцы.
– Да было бы еще хоть десяток пулеметов с боезапасом, я бы и не волновался.
– Ты, кстати, хорошо смотрел? Может, завалялся цинк другой, а?..
– Да нет, все вчистую выгребли. Россыпью навалено в ящик, и все…
– Не, пацаны, тут вообще нечего ловить. Патронов нету ни хрена, какая война может быть? Не то что заградительный огонь, вообще ведь стрелять нечем. Только на эту вашу пушку надежда.
Дело приняло серьезный оборот. Тем более боеприпасов и в самом деле осталось кот наплакал.
Неожиданно за спиной загудел мотор, и на позицию выскочил «Урал» с кузовом, набитым патронными ящиками. Второй грузовик подъехал к «Шилке», экипаж которой уже откинул специальные лючки в передней части башни.
Ага, сообразило начальство, что они тут расстреляли весь боекомплект. Ну что ж, похвально.
Топоча подкованными ботинками, подбежал ка питан.
– Шквал! Как тут у тебя дела? Держитесь? Ничего, наши выдвигаются к вам с огнеметами!
– А сколько вас там?
– Много, двадцать восемь… осталось, – помрачнел капитан.
Помощь оказалась очень кстати, ибо новые гости пожаловали на позицию.
Бугристое тело, закованное в костистую броню. Короткая, жесткая, как проволока, щетина, блестящая черным металлом. Кольчатую шею венчала уродливая голова, похожая на клыкастый череп. Страшные, подобные ржавым гвоздям клыки. Изломанные чуть не дюжиной суставов лапы. Змееноги… А говорят, вымерли эти жители восточной Москвы.
