Слава Аллаху! Из дыма появился Барс, таща сумку…
– Мы третий не нашли…
– Плевать! – коротко бросил каплей.
– Не стрелять! – закричали где то снаружи. – Брать живыми!
Стрельба замолкла. Только плач и галдеж пасса жиров.
А Евгений подумал, что не в них дело. В грузе. Одна пуля запросто может испортить ценнейшее оружие, и тогда Джейхуну и его людям точно не поздоровится – хозяева изделий никаких оправданий слушать не станут. Ну или прямое попадание заставит «Зульфикар» сработать нештатно , и вот тогда ни террористов, ни их уже скорее всего ничего волновать в этом мире больше не будет. Подумал и тут же забыл эту мысль.
В кармане коротко прозвонил условным рингтоном мобильник – Заурбек на подходе.
* * *
А между тем со стороны старого порта к «Нардизу» стремительно приближался быстроходный катер. Старый уже, но еще надежный «Monterey 224FSC» с легким фибергласовым корпусом и мощным двигателем в двести пятьдесят лошадиных сил.
Два человека – мичман Магомедов и один из людей Саббаха. Один пулемет и труба «Шмеля», грозно смотрящая с бака. Сорок узлов хода. Ключевой, пожалуй, элемент плана.
Незамеченным он подскочил к борту, туда, где из открытого иллюминатора свисал красный хиджаб.
Из иллюминатора на катер спустился тросик с подвешенным первым «Зульфикаром», затем – со вторым. За ними скользнули вниз Касатка и Олеся… На все ушли считаные мгновения – тренировки сыграли свою роль.
– Уходим! – приказал каплей.
– Там остался Саббах!
– Некогда ждать!
Вопль и проклятия сверху и несколько выстрелов. Молча упал за борт боец Саббаха.
– Йоооо! – застонал Магомедов, оседая.
В груди, чуть выше бронежилета, аккуратная дыра. В следующий же миг выстрел Натальи сбил с мостика картинно целящегося из «вессона» араба…
На палубе «Нардиза» раздались громкие крики. Террористы увидели, как слева по борту в открытое море уходила моторная лодка с неведомыми врагами. Они кинулись к фальшборту и открыли стрельбу.
Барсуков, матюкнувшись, присел за РПК. С катера по кораблю ударила пулеметная очередь, продырявившая шлюпки и надстройки. Террористы шарахнулись кто куда, истерично визжа.
Заработали, разгоняясь, двигатели «Нардиза» – капитан, не иначе, решил догнать шлюпку…
Стрельба с борта возобновилась. Одна пуля в борт, вторая в кокпит, а вот и в днище, но водяной фонтанчик заглушен заранее заготовленной деревянной пробкой чопиком.
Руки Брагина забивали пробки, а в голове мелькнуло, что, будь у террористов пулеметы, хреново бы им пришлось, но на мирном корабле такого оружия быть не могло, и Джейхуну приходилось соблюдать правила. А еще – что катер Саббаха появился как нельзя кстати. Вначале хотели уходить на надувном «Зодиаке», а ему и дробовики – верная смерть. Эх, Саббах, дружище, постарайся остаться живым!
На причале метались оставшиеся боевики, но шлюпок у них нет, да если и были бы, догнать «Монтеррей» не выйдет.
Спецазовцы машинально опускали головы, опасаясь получить пулю. Черт его знает, что там может оказаться на берегу у головорезов. Наташа надавила рычаг газа, пытаясь добавить скорости.
И тут над морем прогремел раскатистый взрыв, как хлопок исполинской бутылки из под шампанского. Что то полыхнуло в недрах «Нардиза», взметнув вверх столб огня и дыма. Взрыв буквально снес надстройку вместе с мостиком. Десятки людей взрывной волной оказались сброшенными в воду. Хлынула кровь, заливая палубу. Машина продолжала работать. Корабль при этом шел вперед, набирая в трюм воду. Команда и беженцы в панике метались по палубе. «Нардиз» зарылся баком в воду, над волнами показались бешено вращающиеся винты, вмиг раскрутившиеся и натужно завывшие, лишившись сопротивления воды.
Люди громко кричали, орали, стенали, несколько шлюпок торопливо отвалили от борта.
Корабль стало разворачивать на месте, видать, рулевой бросил штурвал. Дюжине человек не повезло, они не успели отплыть, и их затянуло под корму. Среди волн замелькали рассеченные винтом тела, вода окрасилась розовым. Матросы пытались сдержать рвущихся обезумевших пассажиров, кидавшихся в уже переполненные шлюпки. А потом бросили и сами начали забираться туда, колотя и распихивая людей. На прогулочной палубе люди торопливо надевали спасательные жилеты, другие со слезами отдавали свои детям, а потом сталкивали малышей за борт. Кто то затем прыгал сам, а кто то просто молился.
Тали скрипели на шлюпбалках, рвались из рук. Вот неловко спущенная шлюпка с детьми и женщинами черпанула воду и перевернулась. В спешке никто даже не успел надеть спасательный жилет. Барахтающиеся в воде люди цеплялись за борта, забирались внутрь. Шлюпки одна за другой опрокидывались… Какая то женщина вырвала весло из рук матроса и стала бить им по головам тех, кто силился забраться внутрь из воды. Через секунду пытавшийся отнять весло матрос получил рукоятью по челюсти и упал. А потом один из пловцов увернулся от удара и ухватился за весло, так что державшая его в руках женщина пошатнулась и сама полетела в волны.
Вот в окулярах бинокля среди пенных гребней мелькнул выброшенной куклой грудной ребенок и поплыл, медленно погружаясь.
И в этот миг Брагин почему то вспомнил виденное им в Испании похоронное бюро, где в витрине был выставлен специальный младенческий гробик – крохотный с золотым позументом лакированный ящик, в котором лежал восковой младенец в кружевном чепчике и распашонке, ну, почти как настоящий.
Потрясенная всем увиденным Олеся, забыв о всякой осторожности, встала во весь рост. И тут с тонущего «Нардиза» ударил неслышный отсюда выстрел. Пуля, словно ожидая этого мига, впилась девушке в грудь. Она тихо вскрикнула и в одно мгновение рухнула за борт. Наталья побледнела, выронив «Страйк», и не отрываясь глядела в сторону тонущего корабля.
– Уходим! – не своим голосом заорал Барс.
Заревел на запредельных оборотах мотор, и лодка быстро помчалась прочь.
* * *
Час спустя
«Монтерей» прыгал по волнам, сжигая топливо на полном ходу. Евгений машинально приподнял брезент, под которым лежал треклятый «Зульфикар». Рядом – тело Заурбека. Рядом – та самая сумка, которую приволок Барс. Сверху из полурасстегнутой молнии торчали лэптоп и спутниковый телефон террориста.
Капитан лейтенант ему что то говорил. Он попытался отделить его слова от стука движка. Но вместо этого слышал лишь невнятное бормотание, как разговор во сне… Уже не хотелось ничего…
Брагин пришел в себя, когда Наташа тронула его за плечо.
Впереди на фоне ясного синего неба колыхался знакомый сейнер. Они вышли в точку рандеву.
Без лишних разговоров перебрались через низкий борт, перетащили драгоценный груз и вещи. Ящик тут же уволокли в трюм крепкие парни с автоматами, переброшенными за спину.
