Дом и впрямь оказался в самом центре Сольска. На бульваре около него даже парковка была платной – дурные веянья столицы охотно подхватывали регионы. А может, губернатор Ворсятов собирал средства на новую коллекцию драгоценностей.
Здание, где сдавалась комната, оказалось типичным купецким лабазом конца девятнадцатого века. Век двадцатый превратил его в многоквартирное жилье. Нынешнее столетие открыло на первом этаже кафе «К теще на блины» и добавило оборонительных редутов: шлагбаум на пути в подворотню, стальные двери, ведущие в подъезды, и домофоны при них.
Александр Степанович встретил меня у подворотни. Был он то, что раньше с иронией называлось «бич» – сокращенно от «бывший интеллигентный человек»: испитое красное лицо, зубы через один, глубокие залысины, обрамленные седенькими волосами, возраст – около семидесяти. Интенсивность исходящего от него запаха свидетельствовала, что с утра он здоровье поправил, а вот вечером не добавлял – хотя наверняка хотелось. Мы оставили «Джетту» во дворе под липами и отправились смотреть предназначенное мне жилье. Я сразу сказал, что проживу вряд ли больше пяти дней, много – неделю, однако заплачу все равно за месяц. Александр Степанович не мог поверить в свою удачу.
Комната мне понравилась: высоченные потолки и окна в тихий двор с видом на мою тачилу. Огромная русская печь в углу, судя по времени года и погоде, вряд ли должна была понадобиться. Комната на месяц стоила восемь тысяч – я выложил на журнальный столик десять и сказал, что хотел бы обойтись без оформления. «Командировку мне никто оплачивать не станет, я сам на себя работаю, а документами своими здесь светить не хочу». И пообещал выложить еще пятихатку, если мое пребывание в Сольске пройдет тихо-спокойно. Александру Степановичу не терпелось пустить мои деньги в дело, поэтому он был согласен на все. Он показал мне ванную комнату с сидячей ванной – очевидно, переделанную из кладовки, – выдал пару дешевых, но свежих полотенец и исчез.
Я принял душ – вода, в отличие от Костромы, шла бодро, зато только ледяная. Вернулся в свою комнату и разобрал постель. Тумбочки и ночника здесь не было, розетка имелась лишь где-то под потолком, поэтому, чтобы достала зарядка телефона, потребовалось подставлять стул.
Время неслось к полуночи, однако никакой ночник все равно был не нужен. На улице лишь слегка стемнело – белые ночи сияли не только над Петербургом, но и над всем Русским Севером, гораздо менее благоустроенным, чем город на брегах Невы.
Минуло шестнадцать часов и почти девятьсот километров, как я выехал из Костромы. В этот раз у меня, в отличие от вчерашнего вечера, хватило сил и воли, чтобы раздеться и нырнуть в кровать, под чистые простыни. Мне ничего не снилось, но вскоре пришел хозяин и стал ронять на кухне сковородки и кастрюли. Впрочем, он быстро успокоился, и я заснул, на этот раз совсем глубоко.
Утро встретило меня птичьим гомоном. Я глянул на часы. Начало седьмого. Конечно, в провинции народ встает рано, однако не до такой степени, чтобы мне следовало бежать по делам.
В комнате – вот оно, периферийное простодушие! – имелся никак не запароленный вай-фай. Не знаю, кто проявлял аттракцион невиданной щедрости, мой ли хозяин или его соседи, но я решил воспользоваться быстрым и халявным Инетом. И, не вставая с постели, принялся знакомиться с данными, которые прислала мне Римка.
Ее файлы гласили следующее. Влад Соснихин, исчезнувший, по словам губернатора Ворсятова, сразу после того, как последнего ограбили, был уроженцем города Сольска и прописан был здесь же, по улице Октябрьская, в доме номер *** и квартире тридцать семь. Года рождения он был семьдесят третьего. Римка приложила фото. Да, на нем оказался тот самый мужик, который вызвался меня подвезти в окрестностях подмосковного коттеджного поселка Суворино, а потом чуть не подстрелил.
Далее сведения моей помощницы гласили, что он женат вторым браком. Супруга – Соснихина Ольга Евгеньевна, год рождения семьдесят шестой, прописана по вышеуказанному адресу. Единственный сын от этого самого второго брака, которому девятнадцать лет, временно проживает в Санкт-Петербурге, учится в университете.
Далее был важный момент, Римка даже мне его подчеркнула. На имя гражданина Соснихина в городе Сольске до недавнего времени было зарегистрировано четыре предприятия: ЧОП
[3] с красивым именем «Робин Гуд», автосервис «Сплав-12» и два магазина, «Ветерок» и «Солярис». Супруга его Ольга Евгеньевна также имела в единоличной собственности несколько фирм: два оздоровительных центра, «Лотос-1» и «Лотос-2», и салон красоты (опять салон красоты!), без затей наименованный «Лотос-3». Но! Не далее как два месяца назад все четыре компании, значившиеся за мужем, Соснихиным Владимиром, он переоформил на жену свою, Соснихину Ольгу. Ей перешли и оба его магазина, и охранное предприятие, и автосервис.
Было и еще несколько моментов, на которые помощница обращала мое высокое и благосклонное внимание. Губернатор Ворсятов, как и Влад, родился в семьдесят третьем. Учились они в одной и той же школе и в одном классе. Правда, сразу после выпускного их пути-дорожки разошлись: Ворсятов в девяностом году поступил в местный финансово-экономический институт (ныне университет), а Соснихин в девяносто первом отправился в ряды Вооруженных сил. Отслужив, Влад вернулся в родной город (а Ворсятов отсюда и не выбирался).
Чем, помимо учебы, занимался в начале девяностых будущий губернатор, документальных свидетельств не сохранилось. Известно лишь, что в девяносто третьем он поступил на службу в местный банк. А Соснихин в конце девяностых (как сообщали независимые сольские газеты того периода) несколько раз попадал в оперативную разработку спецслужб как вероятный руководитель ОПГ
[4] «Робин Гуд» – впрочем, никаких уголовных дел по этому поводу возбуждено не было.
Интересно, что прописаны были Соснихин с супругой и губернатор Ворсятов (с женой по имени Ворсятова Валентина Павловна) в одном и том же доме. Попутно Римка переслала мне антикоррупционные декларации губернатора за четыре последних года. Все в них было чисто-благопристойно. Заказчик мой, согласно собственному заявлению, владел тремя с половиной квартирами общей площадью почти четыреста «квадратов», земельным участком в десять с небольшим соток, садовым домом в сто пятьдесят метров, автомобилем «Вольво ХС60» и лодкой «Фьорд». Доход его за прошедший год составил всего-то четыре с лишним миллиона рублей. Ни о доме в ближнем Подмосковье, ни о коллекции золота-бриллиантов он в своей декларации ничего не сообщал. Чем был богат Соснихин, помимо предприятий (которые теперь, впрочем, были не его), Римке раскопать не удалось.
Я встал, отправился в ванную, почистил зубы и побрился. Простирнул футболку и носки, купленные вчера в Костроме и проехавшие на мне больше девятисот кэмэ, и развесил сушиться. За стеной немедленно заворочался хозяин. Когда я вышел из ванной, и он выполз на кухню, в майке и трениках – со встрепанными остатками волос, шаркая ножками.
