Вася кинул взгляд на часы и принялся переживать снова, на этот раз из-за того, что друзья могли попросту пойти гулять с детьми. Он мог бы предупредить их о своем приходе заранее, даже думал об этом, но не стал так делать.
Просьба, с которой Вася решил обратиться к друзьям, вроде бы не была из ряда вон, но ему не хотелось давать им шанс на обсуждение. Вася по себе знал, что время делает с мыслями. Все начинается с какого-нибудь безобидного вопроса, а закончиться может чем угодно.
Юля ответила почти сразу же. Домофон успел издать всего две-три трели.
– Привет, – сказал Вася. – Это я. Можно нам зайти на минутку?
– Вася? – охнула Юля. – Ой, мне так жаль!.. Это ужасно!
– Ты о чем?
– Как это о чем? – Теперь уже она оказалась сбитой с толку. – Я об Але, конечно. Ее же убили вчера.
Вася прикрыл глаза. Конечно, об Але. Ему представился монитор, на котором каждая открытая вкладка браузера кричала о новом преступлении Ховринского маньяка – или как там говорят эти журналюги, которые ни хрена не понимают, что происходит?
– Вася?
– Да, я здесь, – глухо откликнулся он. – Спасибо, Юля. Так мы можем войти?
– Мы?..
– Я с детьми.
Юля снова ойкнула, а затем раздался писк домофона.
Она встретила их у лифта, первым делом обняла Васю и зашептала:
– Прости, я ж не знала, что они с тобой. Говорила, что ее убили. Ведь не надо было, я понимаю. А что ты им сказал? Что мама уехала?..
– Юля, они все знают. – Вася чуть отстранился и посмотрел на подругу.
Та замерла, а потом осторожно глянула на Любу с Женей.
– Ну как знаешь, – протянула она. – Ты отец, тебе виднее, конечно. – Она хотела обрести почву под ногами и снова затараторила: – А сейчас чего хочешь? Чтоб я с ними посидела? Так это запросто.
«Пойдемте, девчонки. Нам пора домой. До свидания!»
Видимо, тень воспоминания промелькнула в его глазах, потому как Юля снова стушевалась.
– Вася, тогда вечером, ну, во вторник…
Ее извинения Васе были ни к чему. К тому же он понимал, что и не была она виновата. Просто не знала, только и всего. То ли в Сеть с телефона не залезла – еще бы, с четырьмя-то детьми, – то ли о нападении на Алю еще написать не успели, хотя это-то как раз вряд ли. То ли просто не наткнулась. Могло ведь и такое случиться. Как бы то ни было.
– Все нормально, Юля. Не переживай. – Вася улыбнулся.
Если судить по тому, как расслабилось ее лицо, у него все получилось так, как надо.
– Мы все тогда устали, а ты не знала.
– Вот-вот, не знала, конечно! Я с ними туда-сюда, то поесть, то на горшок, то поиграть…
Вася положил ей руки на плечи, слегка сжал пальцы.
– Юля, успокойся, все хорошо.
В душе его всколыхнулось раздражение. Какого черта он ее еще и утешает? Вася постарался не давать ему воли. Надо было покончить с этим делом, и чем быстрее, тем лучше.
Вася вдруг увидел свои руки у Юли на горле, ее багровеющее лицо, сморгнул и отвел взгляд.
Он старательно досчитал до десяти и сказал:
– Нам собака твоя нужна.
Юля молча посмотрела на него.
Вася вздохнул и пояснил:
– Помнишь, ты говорила, что Марта лучше любой полицейской ищейки по следу ходит? Она еще мальчика какого-то нашла, ты тогда хвасталась.
– Помню. – Подруга помолчала, нахмурилась, затем спросила: – А вам-то она зачем? Вы же все…
«Здесь», – закончил за нее Вася.
Он взглянул на враз покрасневшую Юлю. Ему стало жарко и душно, в ушах застучало.
– Я сейчас приведу, – выпалила она и в тот же миг скрылась за дверью. – Марта, ко мне! – крикнула Юля, и ее голос сорвался на писк.
За дверью раздался звонкий лай.
– Хорошая девочка, самая лучшая. Вот так, умница. Ну, пойдем.
Вася шагнул вперед и, когда дверь открылась, протянул руку за поводком. Марта – пегая собачка размером чуть больше шпица – уже обнюхивала его ноги. Этот человек был ей хорошо знаком, и доброе животное вовсю радовалось новой встрече.
– Спасибо, Юля, – сказал Вася, глядя ей в глаза. – Ты очень выручила, честно.
Та дернула плечиками, отвела взгляд, побарабанила пальцами по косяку, покосилась на Васю, наконец-то решилась и спросила:
– Так ты ведь детей здесь оставишь, да? Сходишь, куда там тебе надо, вернешься с Мартой и заберешь, правда?
Женька с Любой тут же вцепились в Васю изо всех сил.
Что греха таить, как только Вася понял, что ему понадобится Марта, он то и дело думал, не оставить ли ребят у Юли с Сашей. В самом деле, неужели же тащить их с собой в логово ведьмы? А здесь, с близняшками, под присмотром, они могли бы спокойно дождаться его возвращения. Или нет. Но тогда они по крайней мере остались бы живы.
Ведь этой твари был нужен именно он, тот человек, который смеялся над ней. Ему следовало идти в одиночку. Как знать, что сделает ведьма, увидев рядом с ним Любу с Женей? Вдруг она решит сначала поиздеваться над ними у него на глазах?
Все это вполне могло случиться. И тем не менее…
Вот гостиная в квартире Юли и Саши, она же их спальня. Детской в двушке попросту неоткуда взяться. На полу возятся дети. Они то ли пазл какой-то складывают, то ли в «ходилку» играют. За спинами и головами, склоненными друг к дружке, этого не видно. Юля сидит рядом на диване с телефоном в руках и вполглаза наблюдает за детской возней. Звенит смех, горит под потолком яркая люстра, батареи под окном так и пышут жаром. Все хорошо, безопасно. Всем уютно и весело.
В следующий миг свет тускнеет. Его лучи становятся безжизненными, мертвенно-белыми как перед грозой. По комнате прокатывается волна холода, оседает на стеклах инеем. Детский смех смолкает.
На пороге гостиной стоит парикмахерша. В ее внешности нет ничего страшного. Вася отлично это видит. Обычная женщина, каких везде полно. Но почему тогда Женя с Любой примерзают к полу, а Юлины близняшки стремглав бросаются к маме?
Ведьма улыбается, входит в комнату, присаживается рядом с Любой.
– Красивую я тебе сделала улыбку, девочка, – говорит она. – А хочешь, я еще что-нибудь?..
Вася с силой провел по щеке ногтями, уже немного отросшими, избавляясь от видения. Кожу ожгло и начало сильно саднить.
«Вот и хорошо, – подумал он. – Зато никаких кошмаров. Хватит уже.
Нам нельзя разлучаться. Каждый раз ведьма нападала тогда, когда кто-то из нас оставался один. Сначала мама, потом два раза Аля. Любе она выстригла улыбку, пока я лежал рядом с женой. Правда, Женька был близко. Но он, наверное, не в счет, еще совсем мал.
