Права была Юля. Мужикам женщины нужны, только пока они здоровы да красивы. А стоит растолстеть, заболеть или… как у нее – все, пиши пропало. Может, и есть исключения из этого правила, да вот ей, видно, такое не встретилось.
Но если Вася надеется, что она станет бегать за ним да ноги целовать, лишь бы не бросил одну с двумя детьми, то его ждет сюрприз. Пусть он не думает, что будет играть в одни ворота. Да, она найдет, чем его удивить.
Вася тщательно вымыл за собой посуду – он может все делать сам, ни от кого не завися! – вышел из кухни в прихожую и начал одеваться. Он взял с галошницы высокие черные ботинки с острыми мысами, критически осмотрел их, надел и принялся полировать губкой для обуви.
– Папа, доброе утро.
Вася поднял голову и увидел сонного Женьку, стоявшего в метре от него. Он автоматически перевел взгляд на его ноги и качнул головой. Сын опять забыл надеть шлепки.
– Привет, малыш! – Отец подхватил Женьку на руки, прижал к себе.
Тепло маленького тела, только что нежившегося в кровати, приятно согрело шею и щеку.
– Ты чего так рано встал?
– Папа, это Баба-яга.
– Баба-яга?
– Да, – прошептал сын ему на ухо. – Она опять управляет. Только теперь тобой и мамой. Еще мной чуть-чуть и Любой.
Вася аккуратно поставил Женьку на пол и выпрямился. Его шею тут же проняло сквозняком, взявшимся невесть откуда.
– Сын, Баба-яга тю-тю, – спокойно сказал он. – Мы же ее вместе прогнали, помнишь? Она теперь сидит в своей избушке…
– Нет. – Мальчик мотнул головой и уцепился за его ногу. – Она здесь, папа! Она управляет! Я сам видел во сне!
Вася снял с вешалки куртку, всунул руки в рукава. Он не сразу попал молнией в замок, а когда сделал это, резко дернул бегунок вверх.
– Сын, Бабы-яги больше нет. Ты понимаешь?! – Отец повысил голос.
Сколько же еще Женька будет цепляться за эту историю? Вася сделал все, что только мог, настоящий спектакль разыграл. Неужели мало?
Вася нахлобучил на голову кепку, взял в руку портфель, еще раз взглянул на сына и медленно разжал пальцы, стиснувшие пухлую кожаную ручку.
Он шагнул к малышу, присел на корточки, обнял его и сказал:
– Прости, сын. Я…
«С мамой поругался, вот и бросаюсь на всех подряд». – Вася едва успел поймать себя за язык, чтобы не озвучить слова, сказанные самому себе.
Черт побери, снова Алла!
– Прости. Я плохо сделал, что крикнул. Я люблю тебя. Вот что, давай договоримся так. – Вася чуть отстранился и посмотрел на сына. – Сейчас я на работу опаздываю, а вечером приду, и ты мне все-все расскажешь про Бабу-ягу. Знаешь, это, наверное, другая. Подружка той, которую мы с тобой прогнали. Тогда мы ее найдем и тоже зададим ей перца. Ну что, идет?
Женька чуть повеселел, кивнул и по-взрослому протянул папе руку, чтобы скрепить договор.
– Вот и здорово! Тогда я пошел, сын.
– Только давай быстрее, – вмиг вернувшись в свои четыре года, попросил Женя. – Пожалуйста.
Выйдя из дома, Вася остановился возле подъезда и с удовольствием вдохнул свежий воздух. Вот чего ему все это время не хватало. Воздуха и одиночества, чтобы можно было насладиться этим богатством без помех.
Бледной тенью по самому краю сознания скользнуло воспоминание. Почти неделю назад все было точно так же, только рядом стояли дети, а впереди ждала поездка в парк Горького. Он покачал головой. Так, да не так. Все иначе, когда никто из близких не смотрит на тебя с ожиданием и ты принадлежишь только самому себе.
Вася с наслаждением потянулся всем телом, поднял руки над головой, а затем с силой развел их в стороны. По телу прокатилась пряная теплая волна, кожу закололо иголками.
Постояв так несколько секунд, он опустил руки, взглянул на свой автомобиль, припаркованный в нескольких метрах, затем повернулся и пошел по тротуару в другую сторону. Ему совершенно не хотелось садиться за руль. Тело требовало движения.
Посмотрев на часы, Вася прикинул, что вполне может дойти пешком до метро «Речной вокзал». Ему даже не было необходимости торопиться, поскольку в офисе его никто не ждал. Все знали, что их юрист выбыл надолго, на неделю как минимум. Другое дело, что Васе хотелось идти как можно быстрее.
Он припомнил, что когда-то путь от дома до метро занимал у него двадцать минут. Интересно, а сейчас получится?
На работе его появление ввело коллег в ступор. Вася улыбался, здоровался, пожимал руки, дамам адресовал легкий поклон и раз за разом говорил одно и то же. Дескать, да, тяжело, скорбим. Ужасная история. Жене тоже очень трудно. Но потому-то она и отправила его на работу. Сидя дома и глядя друг на друга, они так и кисли бы с тоски. Нужно было вырваться за пределы их сжавшегося мирка, хотя бы кому-то одному. Это поможет встряхнуться и… перезагрузиться.
Найдя удачное сравнение, Вася обрадовался. Да, перезагрузиться и принести это состояние домой.
Должно быть, не всем коллегам такое объяснение показалось убедительным, но возражать не стал никто. Неприлично указывать человеку, у которого маньяк убил мать и изуродовал жену, как ему скорбеть и справляться с этим.
– Хорошо, что ты пришел, – сказал Алексей Петрович, когда они столкнулись нос к носу возле входа в туалет. – Тут после праздников этих черт знает что творится. Всем от нас что-то надо и почему-то кажется, что мы должны были это сделать еще вчера. А спорить с ними, сам понимаешь…
Вася понимал. Фирма, где он работал, была не такой уж и крупной. Терять заказчиков, когда доллар и нефть поменялись ценниками, уж точно не стоило.
Слова Алексея Петровича Васю обрадовали. Ему предстояло много работы, а это означало, что всем другим мыслям придется выйти вон. Объяснение, которое он подсунул коллегам, хотя бы отчасти начинало походить на правду.
Придя в свой кабинет, Вася сел за стол, включил компьютер, и пока тот загружался, переговорил с помощницей Сашей, которая все эти дни работала за них двоих. Девочка была способной и трудолюбивой, но опыта ей, четверокурснице юрфака, пока еще не хватало. Какие-то моменты она могла и проглядеть.
– Я подготовила контракты и договоры. Они у вас в почте, – сказала Саша, сидевшая за своим компьютером, вполоборота к Васе.
Одета она была в светло-серый костюм и белую блузку. На ногах – Вася успел это заметить, когда Саша подходила к принтеру, – черные туфли на низком каблуке. Ничего необычного, все в строгих офисных традициях.
Но Вася почему-то никак не мог оторвать взгляд от помощницы. Он все смотрел и смотрел на нее, пока она вводила его в курс дела, и наконец-то понял, в чем дело.
Уши и волосы.
Саша зачесала светлые волнистые волосы назад и стянула их в хвост, спускавшийся ниже лопаток. Это открывало ее уши, совершенно обычные, не оттопыренные, небольшие, округлой формы. Ничего такого, на чем стоило бы заострять внимание, но Вася смотрел на них и ощущал странное возбуждение в самом низу живота.
