– Я с тобой, – сказал Артур.
Артур перебросил мешковатый рюкзак через плечо и пошел впереди. Толстые бледные икры ног терлись одна о другую. Я знала по себе, как это невыносимо, когда предает собственное тело: мне было всего четырнадцать, а я выглядела как первокурсница, набравшая лишний вес. Тем не менее недалекие пацаны-одногодки считали меня едва ли не идеалом: руки и ноги у меня выглядели вполне подтянутыми, а в футболке с треугольным вырезом большая грудь казалась неприлично большой. Но под одеждой скрывался генетический кошмар, который не исправить даже марафонским голоданием: складки жира на животе и затерявшийся между них пупок. К счастью, в то лето в моду вошли танкини: в жизни не чувствовала такой благодарности по отношению к одежде.
– Ты тоже, типа, втрескалась в мистера Ларсона, как остальные девчонки? – ухмыльнулся Артур и поправил очки на лоснящемся носу.
– До сегодняшнего дня я училась у монашек. Меня можно понять.
– Католичка, – с серьезным видом провозгласил Артур. Да, я была залетной птицей в школе Брэдли. – А где училась-то?
– Академия Святой Терезы на Холме. – Я напряглась в ожидании его – наверняка нелюбезного – ответа. Но Артур молчал, и я спешно добавила: – Это в Малверне. Формально Малверн считался аванпостом Мейн-Лайна, однако стоял на удаленных позициях и, как колонна рядовых, прикрывал собой офицерский состав, с комфортом расположившийся в центре лагеря. Малверн и его плебейское население действовали родовитым жителям Мейн-Лайна на нервы.
– Малверн? – поморщился Артур. – Ты так далеко живешь?
С этого момента мне годами придется объяснять: нет, я не живу в Малверне. Я живу еще дальше, в Честер-Спрингс, среди жалких обывателей, и, хотя там есть несколько прекрасных старинных домов, упоминание о которых было бы встречено с одобрением, ни один из них не принадлежал моей семье.
– Далеко это отсюда? – спросил Артур, когда я завершила свой спич.
– Полчаса езды, – соврала я. На самом деле до Честер-Спрингс было сорок пять минут езды, иной день все пятьдесят.
Мы с Артуром подошли ко входу в столовую, и он пропустил меня вперед:
– Только после вас.
Я еще не знала, кого стоит опасаться, и потому вид переполненной столовой не внушал ужас. Артур кому-то помахал и сделал мне знак следовать за ним.
Помещение столовой сочетало в себе черты старинного особняка и элементы современного дизайна. На обеденных столах, выполненных из темного дерева, кое-где проглядывается древесина. Дощатый пол переходил в длинный коридор, ведущий в крытый дворик с застекленной крышей и раздвижными стеклянными дверями, выходящими на школьный двор, где на зеленых газонах паслись младшеклассники. Буфет располагался в проходном помещении, куда входили со стороны особняка, а выходили во внутренний дворик, миновав салатную стойку с брокколи и обезжиренным соусом, за которыми тянулись костлявые руки изнуренных диетами барышень.
Вслед за Артуром я подошла к столу напротив старинного камина, который давно не топили, однако, судя по его закопченным стенам, предыдущие обитатели особняка пользовались им с завидной регулярностью. Артур бросил рюкзак на стул рядом с девушкой с большими карими глазами, расставленными неестественно широко. В школе ее прозвали «Акула», однако эти инопланетные глаза были той изюминкой, которая в конце концов прельстит ее будущего мужа. На девушке были свободные мягкие брюки и белый реглан, собравшийся складками под большой грудью. Рядом, подперев руками подбородок, сидела другая девушка, чьи длинные каштановые волосы спускались до самого стола, обвивая локти. Я поразилась, до чего она бледная, да еще и в такой короткой юбке. Мама насильно заперла бы меня в солярии, чтобы я не показывалась на людях с такими белыми ногами. Однако девушка, по всей видимости, не стеснялась ни своих бледных ног, ни короткой юбки. Возле нее, совсем близко, сидел миловидный парень в реглане с логотипом школьной футбольной команды, вероятно, ухажер, судя по тому, как он смело обнимал ее за талию.
– Здоров, – бросил Артур. – Это Тифани. Она ходила в католическую школу. Не обижайте ее, бедняжка и так настрадалась.
– Привет, Тифани! – звонко поздоровалась Акула. Она поскребла ложечкой по стенкам опустевшего стаканчика из-под пудинга, собирая остатки шоколадной глазури.
– Привет, – ответила я.
– Это Бет, – сказал Артур, показывая на Акулу. Затем указал на длинноволосую девушку и ее бойфренда: – Сара. Тедди.
Раздался нестройный хор приветствий. Я подняла руку и снова сказала «привет», на этот раз всем сразу.
– Ну, идем, – произнес Артур, дернув меня за рукав. Повесив рюкзак на спинку стула, я заняла очередь в буфет. Артур заказал себе огромный сэндвич с говядиной и индейкой, тремя видами сыра, листиком салата и таким количеством майонеза, что сэндвич хлюпал каждый раз, как Артур сдавливал его руками. Я взяла шпинатный ролл с сыром, помидорами и горчицей (в те дни мы считали, что лаваш менее калорийный, чем обычный хлеб). Артур взял поднос и бросил на него два пакета чипсов. Я же поднос брать не стала, последовав примеру девушек, заказавших овощные роллы в лаваше. С роллом в одной руке и бутылкой диетического лимонада в другой я встала в очередь в кассу.
– Отличные штаны, – послышалось у меня за спиной.
Я обернулась. Позади стояла довольно странного вида девушка, впрочем, весьма привлекательная. Она одобрительно кивнула, оглядев мои широкие оранжевые штаны, которые я ранее поклялась никогда больше не надевать. У незнакомки были светлые пшеничные волосы неестественно однородного оттенка, будто крашеные, большие карие глаза почти без ресниц и кожа, покрытая ровным загаром; такой можно получить, только если днями напролет загорать на бортике собственного бассейна. В простой ярко-розовой блузке и клетчатой юбке в складку, гораздо короче положенного, она резко выделялась на фоне остальных девушек, почти единодушно избравших неброский стиль, характерный для выпускников престижной школы. Держалась она очень уверенно, так, будто задавала тон всей школе.
– Спасибо, – с улыбкой ответила я.
– Ты новенькая? – спросила она. У нее был негромкий, с хрипотцой голос, каким отвечают на линии секса по телефону.
Я кивнула.
– Я Хилари, – представилась она.
– Тифани.
– Эй, Хилари! – прогремело на всю столовую.
Кричали из-за самого центрового стола. Там восседали здоровенные парни с голыми ногами, поросшими жестким темным подшерстком, совсем как у моего отца, а рядом щебетали ручные девочки, хихикающие всякий раз, как парни обзывали друг друга слабаками, мудаками и дебилами.
– Здорово, Дин! – выкрикнула в ответ Хилари.
– Захвати мне пачку «желеек», – скомандовал он.
Руки у Хилари были заняты, но, зажав подбородком банку диетической колы, она потянулась за конфетами.
– Я помогу! – Бросив пачку «желеек» на кассу, я рассчиталась за них, несмотря на протесты Хилари.
