Астраханский вышел в коридор, забыв снять передник, и, сдернув его, сказал:
– В холодильнике нашел замороженное тесто. Сделал пиццу. Не возражаешь?
– Я же сказала тебе утром: берешь из холодильника все, что захочешь.
Он посмотрел на часы:
– Чуть-чуть не успел.
– Это я вернулась с работы раньше.
– Надеюсь, ничего не случилось?
– Позже поговорим, – сказала Надежда. – Вот только переоденусь.
Когда она появилась на кухне, посреди стола уже красовалось блюдо с румяной пиццей. Они сели за стол, Лев нарезал пиццу и разложил куски по тарелкам.
Испытывая удовольствие от того, что она – желанный гость на собственной кухне, Надежда заметила:
– Спасибо. Не ожидала.
Лев спросил:
– Есть что-то новое?
Надежда протянула листок:
– Вот, возьми.
– Что это? – Он развернул бумагу и пробежал глазами по строкам. – Откуда?
– Протопопов просил тебе передать. Сказал, что делает все возможное.
Астраханский сузил глаза и напряженно спросил:
– Ты рассказала ему?
– Что? – Она с удовольствием ела пиццу.
– Где я нахожусь.
– Нет.
– Но как он узнал?
– Протопопов вычислил тебя еще в ателье, когда ты сидел в примерочной.
– Черт! – Лев опустил глаза, вытер руки и раздраженно откинул полотенце: – Прячусь, как заяц!
– Протопопов сказал, что тебя арестуют. Если бы арестовали, как бы ты доказывал свою невиновность?
– Никак.
– То-то и оно. Ты все правильно сделал. – Она взяла полотенце и вытерла руки. – Давай поговорим о машинах.
Астраханский взглянул на список:
– Мою машину сразу исключаем, поскольку в ней был я сам. Остаются всего три. Бежевый «Лексус» с регистрационным номером двести двадцать два во внимание не берем.
– Почему? – осведомилась Надежда.
– Разве не помнишь? Это внедорожник того мужика с дроном.
– Гипотетически Рыбникову мог похитить и он.
– И потом выдать нам запись… – Лев усмехнулся: – Внедорожник исключаем.
– Остается белый микроавтобус и голубой «Кадиллак Девилле».
– Заметный ретроавтомобиль. В тот день во дворе я его не видел.
– Может, просто не обратил внимание?
– На голубой «Кадиллак Девилле»? – Он усмехнулся. – Ты хоть знаешь, что это за птица?
– Нет.
– Тогда представь: по улице идет женщина в кринолине. Ты бы ее заметила?
– Все поняла. Дальше можешь не объяснять.
– Нужно разобраться, что за люди хозяева. Если я попрошу тебя съездить по их адресам?
– И что я скажу?
Астраханский ненадолго задумался:
– Например, ты приехала во двор, и тебе помешал «Кадиллак Девилле». Сразу две пользы. Во-первых, можешь расспросить соседей про владельца автомобиля, во-вторых, имеешь полное право постучаться в квартиру и потребовать переставить машину.
– И как я объясню, откуда знаю номер квартиры?
– Соседи подсказали. – Он удивился. – Чего проще?
– Когда нужно ехать?
– Как можно скорее. Будут результаты, двинемся дальше.
– Ну хорошо. – Она взглянула на список Протопопова. – К мужчине, хозяину «Кадиллака», поеду завтра. К женщине с «Хондой» на следующий день.
– Идет. – Лев поднялся со своего места и стал собирать посуду.
– Сегодня был странный день, – проговорила Надежда. – В мой кабинет влезла закройщица и зачем-то протирала полы.
– Что-нибудь разлила? – Начав мыть посуду, он обернулся.
– Не знаю. Заметив меня, она убежала.
– Но ты что-нибудь успела заметить?
– Она стояла на коленях и медленно терла пол.
– Почему медленно? – Астраханский уселся за стол.
– Не знаю. Выглядело это по меньшей мере странно. Казалось бы, ты в чужом кабинете, в любую минуту тебя могут застукать. Даже если что-то разлила или испачкала, быстрее вытри – и деру.
– Ты не закрываешь дверь кабинета?
– В том-то и дело, что всегда закрываю.
– Как же она попала внутрь помещения?
– Не знаю.
– Что-нибудь еще?
– Звонил фээсбэшник Самойлов. Естественно, спросил про тебя. Потом сообщил, что та самая закройщица – аферистка, да еще наркоманка.
– Думаю, он знает, что говорит.
Надежда продолжила:
– И это еще не все. Я разговаривала со старухой Ульяной. Она живет в третьем подъезде. Ульяна рассказала, что в то время, когда похитили Рыбникову, она сидела на стуле в зарослях акаций и оттуда слышала громкий звук, похожий на звон.
– Церковь рядом. Звонили в колокола.
– В будний день в это время в колокола не звонят.
– Остается одно: этот же звон слышал Борис Окаемов, когда говорил с Рыбниковой, – предположил Астраханский. – Тебе нужно еще раз поговорить со старухой. Она должна была видеть еще что-то.
– Обещаю. – Надежда встала и подошла к окну, чтобы закурить сигарету. Открыв створку, заметила, что на подоконнике лежит детская книжка с иллюстрациями Зоси Домбровской. – Откуда она здесь?
– Я принес.
– Неужели читал?
– Так, просмотрел. – Лев ткнул пальцем в обложку: – Мне показалось, я знаю, где это.
– Вид на церковь из моего кабинета, – подсказала она.
– В самом деле? – Он взял в руки книжку. – Но как это вышло?
Надежде ничего не осталось, как рассказать историю смерти Зоси Домбровской. Выслушав ее, Лев Астраханский задумался, потом заметил:
– Думаю, что это не имеет отношения ни к нашему делу, ни к смерти охранника.
– А по-моему, это спорный вопрос.
– Есть аргументы?
– Нет. Но я твердо уверена, что старые истории всплывают в нужное время. То, что Ульяна рассказала про Зосю Домбровскую, – не случайность, а закономерность. Иначе быть не могло. Теперь осталось только использовать эту подсказку.
– Прости меня, но это – полная ерунда. Не трать понапрасну время.
– Я сама решу, на что мне его тратить, – возразила Надежда.
– Еще раз – прости.
* * *
Поздно вечером Надежда заглянула в комнату ко Льву. Увидев, что он читает, спросила:
– Побеспокою?
