Сам Асаф был в богатом одеянии белого и золотистого цветов. Широкий, расшитый драгоценными камнями пояс, на котором висели два кинжала в богатых ножнах. Синие глаза, словно живые сапфиры, смотрели на меня прямо и жестко. По спине пробежал холодок. Было странное ощущение, что он узнал что-то нехорошее.
Я подавила вспыхнувшую панику и улыбнулась. Пыталась соблазнительно, но, кажется, вышло как-то не очень. Асаф не изменился в лице, а вот его спутник прищурился. Кстати, этот взгляд карих глаз… Не могу ручаться, но кажется, я уже его видела… Видела, точно. Только где?
— Здравствуй, моя змеедева, — почти проворковал Асаф.
Я не успела опомниться, как оказалась в его объятиях. А мужик-то не теряет время! Видимо, никак не может забыть мне, что тогда свалилась в обморок.
— Э… здра… — начала я, но его губы тут же накрыли мои, не давая продолжить.
Я растерялась. Правда, целовал Асаф слишком умело и страстно, чтобы стоять соляным столбом. По телу пробежал огонь, голова закружилась. Вмиг стало на все наплевать, кроме сильных властных рук, удерживавших мое тело, и неистовых губ властелина Шарияра.
Где-то на краю сознания мелькнула мысль, что Чиу предупреждал ни под каким предлогом не отдаваться Асафу, однако… Я вплела пальцы в его волосы и ответила со всей страстью, на которую была способна. Легко советовать, когда ты большая самодовольная змеюка на окраине Вселенной. А Асаф-то вот он — рядом. Да и целует и сжимает так, что как-то не до стремления встать в позу и сказать гордо: «Нет». Хотя поза — это, конечно, интересно. Только не здесь.
— Я рад, что тебе лучше, — шепнул он в губы и провел указательным пальцем по моей скуле. Не сводя с меня пронзительных сапфировых глаз, обратился к спутнику в темно-зеленой одежде: — Видишь, все в порядке. Ты зря волновался.
Тот ничего не ответил, однако стоявший рядом Фарид деликатно закашлялся.
Асаф даже не подумал выпустить меня из объятий.
— Благодарю тебя, мой друг Фарид. Можешь быть свободен. А мы с жемчужиной гарема совершим небольшое путешествие.
Жемчужина? Э, как меня солидно и красиво назвали. Мелочь, а приятно простой девушке из племени змееловов.
Асаф утянул меня на выход. При этом действовал быстро и уверенно. Даже ни капли не сомневался, что наложница и слова против не скажет. Я еле успевала за ним, однако благоразумно прикусила язык. Молчаливый спутник в зеленых одеждах направился за нами. Фарид остался на месте. Как мне показалось — в полной растерянности.
Едва мы оказались на улице, я увидела цветастый паланкин и четырех темнокожих рабов-носильщиков в одних набедренных повязках из выбеленного льна. Асаф что-то им сказал — разобрать не удалось. Рабы синхронно кивнули. Мы нырнули в паланкин. В нос тут же ударил запах лаванды и сандала.
— Мой господин… — начала я, однако тут же оказалась распластанной на мягком ковре.
Мамочки, кажется, я серьезно просчиталась с размерами паланкина шариярского красавчика. Асаф навис надо мной. Золотистое одеяние едва прикрывало литые мышцы на груди. Захотелось провести пальцами от ключицы до коричневого ореола соска. Я сглотнула. Так, что-то мысли совсем не о том. Или это гормоны разбушевались?
— Да, моя жемчужина? — отозвался он таким низким голосом, что по коже пробежали мурашки.
Синие глаза зачаровывали. В них полыхала страсть, неописуемое желание, от которого мысли становились неповоротливыми, словно камни. А еще резко пересохло во рту. Как странно. Этот мужчина смотрит на меня, словно никогда не видел никого прекраснее и желаннее. Может, это национальная особенность шариярских кобелей? Если готов заниматься любовью, то обставляет так, словно ты единственная на свете.
— Можно ли спросить: куда мы направляемся?
Асаф улыбнулся:
— Да, моя роза. В Башню кобр.
У, какой сладкоголосый. Однако от этого легче не стало. Даже наоборот. Я подозрительно посмотрела в его глаза. И тихонько поинтересовалась:
— Позволите узнать, господин, зачем?
Руки Асафа огладили мои бока, замерли на бедрах. По телу пробежала дрожь. Сильно сжимает, страстно. Видно, что плюнул бы сейчас на все условности и разговоры и приступил к делу. А я, кстати, не особо бы и сопротивлялась. Ну подумайте сами: кругом полно голых мускулистых мужиков, которые смотрят на тебя отнюдь не как на бревно. А еще рядом нет никого, кто мог бы говорить про моральный облик и пытаться укорить за непотребное поведение. И сейчас от того, чтобы вцепиться в богично прекрасного господина Шарияра (где еще такого мужика отыщу?), меня удерживали только мысли об Айшу. Если удастся его увидеть в Башне кобр, будет замечательно! А если и перекинуться парой слов…
Украдкой вздохнув, прикрыв ресницы, я томно проворковала:
— Мой господин, вы чрезвычайно щедры. Я даже не мечтала, что когда-нибудь такое увижу.
Асаф хмыкнул:
— Куда же еще отвести змеедеву, чтобы как следует ублажить?
Чудом мне удалось сохранить невозмутимое выражение лица. Это он меня хочет прямо в башне… того? Или просто оборот речи такой?
Его пальцы скользнули под тонкую ткань моего одеяния. Огладили грудь — одну, потом вторую, чуть сжали сосок, вызвав шумный выдох. Искренне надеюсь, что он тащит меня в башню не для жертвы божеству-кобре.
Однако Асаф не терял время. Пока я размышляла, вся невесомая одежда оказалась рядом. Как моя, так и его. Зачарованно глядя на тело с изумительными пропорциями, бронзовой кожей, под которой перекатывались мышцы, сама не сообразила, как прижалась к нему, обняла крепкие плечи, вдохнула сандаловый аромат. Его губы были жаркими и властными, и ни в одном движении, касании губ, взгляде синих глаз не мелькнуло и намека на превосходство хозяина над рабыней. Кажется, в гареме меня неслабо надурили: пока ничего извращенного именно в этом деле со стороны Асафа я не замечала.
Он знал, что надо делать, чтобы женщине не хотелось думать о чем-то еще. Каждая ласка вызывала безумный отклик, мое тело выгибалось дугой. Губы хватали ставший почему-то вмиг раскаленным воздух, стоны срывались все чаще и чаще. Асаф что-то шептал, но смысл слов исчезал в дурмане страсти и желания.
— Моя змеедева… Не отдам тебя никому…
Показалось? Не мог же такого сказать властелин Шарияра. Или просто показалось?
Я обвила руками его шею и прижалась к губам. Лучше поцелуй, поговорим потом. Когда-нибудь. Если захотим.
Асаф с радостью отозвался, сжал мои бедра, закидывая ноги к себе на поясницу, чтобы я их тут же скрестила. Ой, да плевать на все пророчества всяких шаманов из племени змееловов! Показали одного мужика, а вот оказалась, кхм, с другим. Но это не суть. Я просто люблю красивых брюнетов. И хорошо, что… мама не видит.
Он вошел уверенно и властно. Я вскрикнула от удовольствия и прижалась теснее. А потом начался бесконечно долгий и сладкий танец любви, связывающий мужчину и женщину от начала времен.
