Послав Седову второе письмо с весьма художественным, как ей показалось, описанием дайвинг-экскурсии, а также с просьбой собрать сведения о Юрии Космачеве, Лика выключила компьютер и принялась мерить шагами номер.
Из головы не выходило торжествующее лицо Игоря Полуянова, когда он заметил распростертого на палубе Вадима. По пути в отель Полуянов привычно хмурился и отворачивал к окну свою красивую мордочку, но в тот момент… Она не могла ошибиться… Игорь радовался так, словно получил приятное долгожданное известие.
«Итак, – думала Лика, – надо что-то делать. Я могу и дальше аки коршун метаться по номеру, но ничего нового так и не узнаю. Лучше попытаюсь разыскать Игоря. Вряд ли его обрадуют мои расспросы, но это уже дело десятое».
Убедившись, что Паша полностью поглощен принятием солнечных ванн и чтением мужского «глянца», Лика надела свободное белое платье, на котором кровоточили яркие розы, и захлопнула дверь номера.
Картина, представшая ее глазам на расположенных у бассейна шезлонгах, вызвала немалое удивление. Галина со счастливой улыбкой на губах сосредоточенно втирала крем от ожогов в худые плечи Игоря Полуянова.
– Не помешаю? – осторожно спросила Лика, расстилая полотенце на шезлонге.
Галина решила не ходить вокруг да около:
– Помешаешь.
Игорь, как обычно, нахмурился:
– А где муж?
– Мы официально не женаты. Живем гражданским браком, – пояснила Лика, стягивая платье под укоризненным Галиным взглядом. – Но иногда даже близким людям надо немного отдохнуть друг от друга. Знаете, ребята, а я работаю журналистом. И пишу детективные романы. Хотела бросить родную редакцию, но не получилось. И начальник тут свою роль сыграл, я его безумно люблю, он непростой, но очень светлый человек… И потом, написав первый роман, у меня появилось такое чувство, что я втиснула в него весь свой жизненный опыт. А для того, чтобы приобрести новый, нет ничего лучше журналистики.
Она специально так подробно рассказывала о себе. Откровенность вызывает откровенность, и в отношении Галины это сработало.
Переводчик, 35 лет, много работы и мало любви, страх оттого, что пройден большой кусок жизни, и столько всего сделано неправильно, и рядом никого нет…
– Я тебя понимаю, – призналась Лика. – У меня и самой возникают такие мысли. Наверное, среди нашего поколения много одиноких людей. Когда развалился Советский Союз, началась жизнь по новым правилам, их никто не знал, пришлось постигать самостоятельно. А потом вышло, что правила вроде как стали понятны и жизнь наладилась – но не личная. На нее не хватало ни сил, ни времени.
– Но иногда, – голос Галины наполнился нежностью, – иногда жизнь все-таки дарит потрясающие подарки. И мечты действительно сбываются. Наверное, эти вспышки счастья не могут длиться долго. Но в их свете становится теплее.
Шезлонг Лики стоял ближе к Галине, но для флюидов привлекательности Игоря это было не расстояние.
Лика перебирала четки стандартных фраз. И все время ловила себя на том, что не может оторваться от лица Полуянова. Подчеркнуто равнодушного, почти прикрытого черными очками, божественного…
Четки фраз и мысленный аутотренинг: «Спокойствие, только спокойствие, я люблю Пашу, только Пашу…»
– Ты в нем дырку просмотришь, – ревниво заметила Галина.
Лика буркнула:
– Хочу и буду. Не учите меня жить!
Черные очки, высокие скулы, пухлый рот, ровное дыхание – и такая безучастность, ни капли ответной реакции. Казалось, парня словесная пикировка оставила совершенно равнодушным.
«Ладно, если гора не идет к Магомету…» – подумала Вронская и бесцеремонно уселась на край его шезлонга.
Игорь удивленно приподнял очки и спокойно сказал:
– Ты мне солнце загораживаешь.
– А почему ты все время молчишь? Я тебя раздражаю?
– Нет.
– Мне почему-то кажется знакомым твое лицо. Мы раньше не встречались?
Он пожал плечами:
– Вряд ли. Хотя мир до банальности тесен.
– А кем ты работаешь? Прости, что я задаю так много вопросов. Журналисты – люди любопытные.
– Я программист, заканчивал факультет информатики и радиоэлектроники. Да, журналисты слишком любопытны. Вообще, я с вашим братом особо не сталкивался. Только раз как-то проходил возле Останкино, и меня затащили на ток-шоу.
– О, мой Пашка тоже программист! А как ток-шоу? Понравилось?
– Нет. В студии было жарко, а бутылочки с водой нам сказали оставить у входа, чтобы они случайно не попали в кадр.
И тогда Лика решилась задать тот самый вопрос, ради которого она и разыскивала Полуянова:
– Игорь, там, на катере, когда инструктор вытащил Вадима… Мне показалось, ты обрадовался. У тебя было такое счастливое лицо!
– Тебе не показалось, – спокойно ответил он. – Я ненавижу таких людей, как Вадим.
– Вы знакомы? Он сделал тебе что-то плохое? Это ты испортил ему снаряжение?
Игорь снял очки и посмотрел Лике прямо в глаза:
– Можешь мне верить. Можешь не верить. Хозяин – барин, а мне наплевать, что ты обо мне подумаешь. Я не прикасался к его баллону. Не прикасался. Но мне действительно жаль, что его так удачно откачали.
Галина аж закашлялась от неожиданности:
– Игорек, да что ты несешь?! Ты в своем уме?!
– В своем. А вот многие из тех, у кого есть очень большие деньги, забываются и начинают играть людьми, как игрушками. Как правило, это мужчины. И их забава – молоденькие красивые девчонки, глупые, желающие урвать свой кусок счастья. Девчонок можно простить. Слишком молоды и очень голодны. А вот они, покупающие для своих обрюзгших тел изящные статуэтки, выбирающие девочек, как породистых лошадей, – они прекрасно понимают, что делают. И ни черта не верят, когда милые ротики шепчут им о любви. И точно знают, что это другая любовь – к золотой кредитке. И все равно берут молодые совершенные тела…
– Постой, – перебила его Лика. – Ты отдыхаешь в пятизвездочной гостинице по программе «ультра-все-включено». Я так понимаю, не бедствуешь. Почему ты брюзжишь? Что тебе мешает сделать свою жизнь такой, как ты захочешь? Для тебя ведь не проблема найти девушку, которая полюбит не твои деньги. Уж кого-кого, а тебя есть за что любить помимо денег!
– Ты не понимаешь! – Игорь сел рядом с Ликой, пододвинул глиняную пепельницу и щелкнул зажигалкой. – Я говорю о том, что мне противно все это видеть. А тебе не мерзко? Идет старый хрен и рядом с ним девочка, которая по возрасту годится ему даже не в дочки – во внучки!
– Ты не прав, – тихо сказала Галина. – У Вадима со Светой вполне терпимая разница в возрасте. Они любят друг друга.
– Совет да любовь. – Игорь выпустил облако дыма. – Но, Вронская, если ты наблюдательный журналист, хороший психолог, то почему ты не заметила такой важный момент?
