Вот в таком вот дурацком состоянии Панкратьева и приехала к Арсению.
– Анна Сергеевна! Что с вами? – По лицу открывшего ей дверь волшебника было видно, что он испуган не на шутку.
– Ничего! Курить бросаю, – гавкнула ему в ответ Панкратьева.
Арсений явно растерялся. Панкратьева смилостивилась и рассказала Арсению про уговор с Аликом Зотовым.
– А! Ну, тогда понятно. Эк вас, матушка, расколбасило-то. Пойдемте, я вам сейчас облегчу ситуацию.
Хмурая Панкратьева решительным шагом направилась в комнату и уселась на операционный стул. Арсений долго плескал водой в ванной, потом пришел и начал уже привычно размахивать вокруг Панкратьевой руками. Анна Сергеевна даже хотела было съязвить что-нибудь такое по поводу того, что сколько руками ни маши, а взлететь не получится, но вдруг почувствовала тепло по всему телу и необычайную легкость внутри.
«Слава богу, не ляпнула ничего. А то бы обидела хорошего человека на ровном месте», – подумала она.
Арсений еще немного поразмахивал руками и опять отправился в ванную. Панкратьева заметила, что у него совершенно бледное лицо, все в капельках пота. Однако, когда, поплескав водой, он наконец вернулся в комнату, то был уже вполне розовощек и улыбался Панкратьевой своей замечательной волшебной улыбкой.
– Да, и не говорите, Анна Сергеевна! Сколько руками ни маши, никак не взлетишь! – сказал он, хитро глядя на Панкратьеву.
Панкратьевой сначала стало не по себе, а потом она расхохоталась:
– Ладно вам, Арсений, тетеньку пугать! Лучше расскажите, что это со мной происходит?
– Нет уж, лучше вы расскажите, чего вы еще отчебучили, потому что вы настолько опустошенная, что одним бросанием курить ваше состояние объяснить невозможно. Не иначе вы и на людей теперь бросаетесь? Энергию отвампирить пытаетесь? Точно так же, как на вас раньше люди бросались.
Панкратьева задумалась, согласилась с Арсением и рассказала ему в подробностях и о сердечном приступе директора зарубежного завода, и о том, как она запустила шаром в любимого мужчину, и о том, как тот внезапно заболел и все про ее секретное оружие пронюхал. Ну и конечно, в подробностях рассказала про уговор с бросанием курить.
– Да уж! Это ж сколько всего произошло, а вы ничего не рассказывали и ко мне не приезжали. А еще говорили, что будем на пару секретное оружие изучать. Нехорошо! – строго отчитал ее Арсений.
– Виновата. Исправлюсь. Просто все как-то одновременно навалилось и очень быстро произошло. Больше не буду. Простите меня, Арсений. И за мысли мои дурацкие простите.
– Ваши, как вы говорите, дурацкие мысли на самом деле вовсе не дурацкие. Они просто полностью соответствуют вашему дурацкому состоянию. Я вот что думаю – бросать курить после осуществления энергетической атаки было с вашей стороны очень опрометчиво. Однако начинать курить опять было бы непростительной глупостью. И дело тут совсем не в деньгах. Я сейчас немного отрихтовал вашу энергетическую сущность. Она в поиске механизма пополнения энергии. Дело в том, что ваша энергетика уже приспособилась к курению и автоматически восполняла ту энергию, которую вы выбрасывали вместе с дымом. Ведь и курение ваше является в принципе вашей попыткой приспособиться к собственной избыточной энергии. Вы ее выбрасывали потихоньку в пространство. Сейчас вы ее оставляете при себе. Организм же ваш растерялся. С одной стороны, он получил сигнал, что энергию восполнять не надо, и замер. С другой стороны – вы при этом не перестали быть энергетическим фонтаном. Вот и прибыли ко мне практически пустой. Сейчас ваш организм привыкнет к новым условиям и заработает как надо. Не сомневайтесь.
Конечно, Панкратьевой очень хотелось бы услышать, что курить ей просто необходимо с целью сохранения здоровья, и Арсений практически был близок к тому, чтобы совесть Панкратьевой была чиста. А уж такому большому знатоку ци, каким являлся Зотов, предложенное объяснение было бы понятно, и можно было бы даже договориться о возврате пяти, а не десяти тысяч долларов. Ведь сам сказал, что с энергией не шутят. Однако Арсений все-таки индульгенцию Панкратьевой не выписал.
– Анна Сергеевна! Кончайте хитрить, – продолжил он, – вам курить давно пора бросать. Вы же из-за курения себя не осознаете полностью.
«Ну вот, и этот туда же», – подумала Панкратьева, вслух же сказала:
– Хорошо, с этим понятно, но что же было с моими противниками после применения нашего оружия?
Арсений заулыбался:
– Ну, это просто. Я думаю, их организмы как раз не справились с избытком поступившей в них от вас энергии. Они ведь оба, насколько я понимаю, товарищи с очень низкой энергетикой. Один все время на людей кидается, другой боится из себя лишнюю эмоцию выплеснуть и медитирует постоянно, пополняя свои скудные запасы энергии.
«Интересно, – подумала Панкратьева, – откуда он все это про Алика знает? Я ж ему не говорила».
Арсений между тем продолжал:
– И не смотрите на меня подозрительно, сами рассказали, как ваш мужчина почувствовал и заподозрил вас в энергетической атаке. Это говорит о том, что он эти вопросы плотно изучает. И не просто так, а для того, чтобы восполнять свою энергию цивилизованным путем, а не стать вампиром, как ваш первый визави. Так вот, когда к человеку с минимальным запасом энергии вдруг поступает большое количество вашей сильной и чистой энергии, его организм также испытывает шок от непривычного и пытается скинуть этот избыток в пространство. Первый из ваших противников обычно получает низкую энергию чужих слез, второй выцеживает по капле энергию из космоса. А тут вдруг такой сюрприз. Но организм-то не приспособлен. Так же как у вас с бросанием курить. Он некоторое время с трудом проедает полученный подарок, а потом растерянно замирает. И в этот момент есть опасность какой-нибудь неприятности. Так что нужно очень осторожно свою энергию дозировать. Попробуйте в следующий раз маленький мячик запустить, а не шар. Однако, Анна Сергеевна, меня очень беспокоит то, что вы использовали оружие против любимого человека. Так делать ни в коем случае нельзя. Это равноценно удару ниже пояса.
– Ох, Арсений, – Панкратьева растерялась, – дело, наверное, в том, что я не совсем уверена, что этот человек по-настоящему любимый. Вернее, я совсем не уверена.
– Тогда почему же вы с ним живете вместе? Тратите и его и свое время!
– Ну, скажете тоже! Я что, одна такая? Все вокруг вас живут в любви и согласии?
– Те, которые живут, то именно в любви и согласии, как вы сказали. Остальные не живут, а существуют.
– Но одной-то хуже!
– Чем же это? – искренне удивился Арсений. – Никто не раздражает? Или не надо ни в кого из секретного оружия лупить? Вам, Анна Сергеевна, срочно надо понять, чего же вы хотите, сделать выбор и идти по этому пути смело.
– Арсений! Ну как вы не поймете, что таких мужчин, которые мне нравятся, в природе просто не бывает.
– Это каких таких? Расскажите.
