Она больше не ребенок и не желает поступать по чьей-либо указке. Пусть ей твердят, что от этой свадьбы зависит благополучие ее семьи. Она найдет другой способ справиться со всеми проблемами.
Одной ночи любви с Мигелем оказалось достаточно, чтобы понять, что ей действительно нужно. И Виктория собиралась бороться за свое счастье, а не покорно вступать в брак по расчету. Ей нужен такой муж, как Мигель, — сильный, страстный. С пугающей четкостью она осознавала, что не сможет выйти замуж за незнакомого человека, особенно после всего произошедшего в Париже.
Возможно, не будь той ночи, она думала бы по-иному. Дело было даже не в сексе. Дело было в самом Мигеле. В чувствах, которые он пробудил в ней.
Он стал ей небезразличен. С той ночи все в Виктории изменилось. Она стала другой, вкусив незабываемого наслаждения, которое навсегда осталось в ее памяти.
Именно из-за Мигеля Виктория вернулась домой раньше срока. У нее было целых две недели, чтобы как следует все обдумать и принять окончательное решение.
— Сейчас или никогда, — прошептала она своему отражению в зеркале.
Розовое воздушное платье с тонким поясом. Никакой косметики и украшений, кроме жемчужин в ушах и нитки жемчужных бус на шее. Ее волосы, снова прямые, были перевязаны ленточкой в хвост на затылке. Она походила на примерную ученицу, на барышню из благородного семейства. Именно такой ее любила бабушка — кроткой и красивой. Только сейчас она отнюдь не собиралась вести себя послушно и безропотно — она была готова к битве. Битве за свое будущее и свое счастье.
Виктория медленно вздохнула и мысленно сосчитала до десяти, чтобы успокоиться.
В дверь снова постучали.
— Джинни, я же сказала! — раздраженно бросила она.
— Это я, Вики, — раздался голос Уильяма. Виктория не поверила своим ушам. Как давно брат не называл ее Вики. А в последнее время вообще не приезжал на ее дни рождения, ссылаясь на дела и ограничиваясь поздравлением по телефону.
Видимо, важность сегодняшнего вечера не преувеличена. Тем больнее ей будет разочаровать их всех.
Виктория открыла дверь, и ее взору предстал огромный розовый слон. Она весело рассмеялась, волнение потихоньку стихало.
— Знаю, что тебе всегда нравились мягкие игрушки и розовый цвет, — сказал Уильям. — Вот, решил тебя порадовать. С днем рождения!
— Спасибо, — искренне поблагодарила она, впуская брата в комнату. — Интересно, где тебе удалось найти слона такого странного цвета? — все еще смеясь, спросила Виктория, принимая подарок.
— Это останется моим маленьким секретом, — лукаво прищурившись, ответил он.
— Мне действительно очень приятно, — растроганно произнесла Виктория, положив слона на кровать. — Ты так давно не поздравлял меня лично, — продолжила она, обнимая и целуя брата в щеку. — Но теперь я знаю, кого обнимать, когда тебя не будет рядом, — пошутила она, указывая на слона, занявшего почти половину кровати.
— Извини, что вел себя как последняя свинья. Я даже не заметил, когда ты повзрослела. — Уильям театрально опустил голову в знак глубокого раскаяния.
— Рада, что чувство юмора тебе не изменяет, — заметила Виктория, вспыхнув от удовольствия. Но почти сразу же спохватилась: — Думаю, нам пора идти.
Они вышли в коридор и стали спускаться по лестнице. Судя по голосам, доносящимся из гостиной, народу собралось больше, чем Виктория рассчитывала.
— Очень волнуешься? — участливо спросил Уильям, держа ее за руку.
— Ты о помолвке? — спросила Виктория, насторожившись. — Да, немного. Но я рассчитываю на твою поддержку.
— Конечно. Я тоже за тебя волнуюсь. Но Луис — отличный парень!
Виктория снова почувствовала волнение.
— Послушай, Уильям. Я хочу кое-что сказать тебе… — начала она, останавливаясь посреди лестницы.
Уильям внимательно посмотрел на нее.
— Понимаешь… — Она замялась. — Мне нужна твоя помощь… Ты должен меня понять… Я не могу выйти замуж за твоего приятеля, даже если он просто замечательный! — наконец скороговоркой выпалила она. — У меня нет к нему никаких чувств!
— Вики, я вполне разделяю твои опасения. Но о каких чувствах может идти речь, если вы едва знакомы?
Виктория изумленно уставилась на брата.
— Едва знакомы?! — выдохнула она и смертельно побледнела.
— Что с тобой? — испуганно воскликнул Уильям. — Я что-то не так сказал?
Но ей было уже не до ответа — пол медленно уходил у нее из-под ног.
— А вот и моя красавица! — будто издалека донесся до нее знакомый голос. — Иди скорее, а то мы тебя заждались!
Осторожно обняв за плечи, ничего не понимающий Уильям помог Виктории спуститься по лестнице. Бабушка, нарядная и веселая, ласково поцеловала ее в лоб.
И тут Виктория словно очнулась и слабо улыбнулась. Она давно уже не видела бабушку такой довольной. С момента смерти дедушки…
Посреди гостиной лежал большой ковер с немного выцветшим от времени, но еще не потерявшим своей прелести рисунком. Поскольку уже несколько дней лил дождь, в камине горел огонь. Его жаркое пламя бросало веселые отсветы на фарфоровые вазы с цветами, на бронзовые безделушки. По стенам стояли вперемешку мягкие диваны и кресла. А между ними — журнальные столики с резными ножками.
Виктория, борясь с охватившей ее дрожью, приветствовала гостей, благодарила их за поздравления. Но в ее голове крутилась только одна мысль: как может она быть знакома — пусть даже едва знакома — с человеком, которого никогда не видела?
— А кто это, я думаю, ты знаешь, — торжественно произнесла Беатрис, подводя Викторию к стоящему к ним спиной мужчине, который разговаривал с одним из гостей.
Мужчина был высоким, широкоплечим, с волнистыми, гладко причесанными волосами…
Внезапно кровь в ее жилах застыла, и Виктория замерла как вкопанная. Она знала только одного мужчину, который излучал бы такую властность. Течение времени как будто замедлилось, пока он поворачивался лицом к ним.
Виктория с трудом удержалась, чтобы не вскрикнуть. Больше всего на свете ей хотелось бы в этот момент быть где угодно, но только не здесь. Да, она знала, кто это. Он выглядел великолепно в смокинге и белоснежной рубашке, которая создавала разительный контраст с его смуглой кожей. Его лицо было привычно невозмутимым.
Ее взгляд упал на его губы, и воспоминания о поцелуях захлестнули Викторию. Она зарделась и потупилась…
Мигель. Это был Мигель, и он смотрел на нее, не говоря ни слова. Вот почему я не могу выйти замуж за другого, сказала она себе. Потому что уже отдала ему свое сердце.
Поначалу, вернувшись домой, она изо всех сил старалась забыть его, отчаянно боролась с мыслью, что чувства к Мигелю не заставят ее отказаться от помолки с другим человеком… с незнакомцем. В этой напряженной внутренней борьбе она потерпела поражение. Но, даже решив отменить свадьбу, она знала, что не многое выиграет, ибо Мигель все равно был для нее потерян.
