Нет, сверток с собакой определенно исчез. Поднялся легкий ветер, и внизу зашевелился край брезента над ямой. Задираемая ветром, толстая ткань издавала довольно громкие хлопающие звуки. Рэйчел подумала, что эти хлопки не дадут ей заснуть всю ночь. Видимо, в углах ямы ослабли крепления, удерживающие брезент.
Затем в саду раздался иной звук. Громкое металлическое клацанье, будто ведро уронили. Кто там? Рэйчел пока не отвергла свою гипотезу о бесстрашной крупной городской лисе, что пробралась на их территорию и напала на Мортимера. Высунувшись из окна и вывернув шею, Рэйчел вглядывалась в дальнюю, заросшую плющом стену. В темноте трудно было что-либо разобрать, но чем напряженнее она всматривалась, тем более убеждалась: там что-то есть, некая дикая тварь, затаившаяся в густой тени.
А потом она увидела ее. Зверюга выскочила из дальнего угла сада, рванула к яме и исчезла под брезентом. Тварь была черная, с большим раздувшимся телом и передвигалась как насекомое – в этом Рэйчел не сомневалась. Как и в том, что сумела разглядеть волоски на задней паре из ее восьми лап, когда та нырнула в яму и, мысленно увидела Рэйчел, поползла вниз по стенам, погружаясь все глубже и глубже во тьму, из которой явилась.
15
– Когда мы тут сидим с вами и разговариваем, – сказала Рэйчел, – все кажется таким нормальным.
– Но так и есть. Все нормально.
– Знаю. Просто воображение разыгралось. У меня был тяжелый день, и я страшно устала… А может быть, даже я задремала, и мне это привиделось во сне.
– Вполне разумное объяснение. Тем более совсем недавно в музее, в Швейцарии, вы увидели картину, очень похожую на старую игральную карту, что подарила вам приятельница. И образ этого существа не отпускал вас.
Рэйчел и Ливия, как между ними повелось, снова пили кофе в кафе «Лидо» в Гайд-парке. Прежде предлогом для встреч служил Мортимер, но после его гибели обеим не захотелось отказываться от зарождавшейся дружбы. И Рэйчел даже больше, чем раньше, ценила здравомыслие Ливии, ее добрый нрав, ощущение покоя, неизменно исходящее от нее, ненавязчивую участливость и ее мелодичный, похожий на звучание виолончели, голос.
– Значит, вы не думаете, что я схожу с ума? – улыбнулась Рэйчел, но и улыбке не удалось скрыть ее тревоги.
– Ни в коем случае. У вас сейчас трудный период. Вам нужно относиться ко всему полегче.
– Какой-то разлад кругом, – сказала Рэйчел. – Сплошь одни неприятности. Бабушка звонила сегодня утром. Она получила письмо от дедушкиного онколога.
– Да? И что он пишет?
– Ничего хорошего. Он обратился в Фонд противоопухолевых лекарственных средств насчет лекарства, о котором вы говорили, и его заявку отклонили. Слишком дорогой препарат. Любопытно, что для вашей клиентки – герцогини, или баронессы, или кто там она – это не составило проблемы.
– Ах, простите, – всплеснула руками Ливия, – о том, сколько стоят эти таблетки, я и не подумала. Да, она женщина состоятельная и, вероятно, сама оплатила лечение. Видите ли, я не всегда понимаю, как у вас тут все устроено. Но стараюсь понять. Надеюсь, вот эта книга мне поможет.
Она вынула из сумки книгу в потускневшем зеленом твердом переплете без суперобложки, между страницами торчала закладка. Называлась книга «Наследие Уиншоу», автор – Майкл Оуэн.
– Я нашла ее в благотворительной комиссионке, – пояснила Ливия. – Уиншоу – фамилия в Британии известная. И здесь о них рассказывается во всех подробностях. Вы читали эту книгу?
Рэйчел покачала головой и ответила:
– Хотя стоило бы прочесть. В последнее время то и дело слышишь об этих Уиншоу. Одна из них крепко подставила мою подругу. Я об этом только на днях узнала.
– Правда? Член семьи Уиншоу? А звать как?
– Жозефина.
Ливия прищурилась. Глаза у нее были необычного янтарного цвета.
– О да, знаю я Жозефину.
– Откуда?
– Она живет в этом районе. Кстати, неподалеку от особняка, где вы сейчас обретаетесь. Иногда я выгуливаю ее собаку. Но уже несколько дней ее никто не видел.
– Наверняка прохлаждается где-нибудь на Маврикии, ее ремесло хорошо оплачивается.
– Не похоже. Жозефину разыскивает полиция. – Ливия сунула книгу Рэйчел в руки. – Вот, возьмите, а я потом дочитаю. Берите, берите. Вам необходимо узнать об этих людях.
Лишь настойчивость Ливии заставила Рэйчел наскоро, машинально полистать книгу, а затем положить ее в рюкзак:
– Ладно, попробую. Спасибо. И я вам благодарна за то, что вы попытались помочь моему дедушке. Страшно подумать, какие муки он терпит. – Она крепко сжала руку Ливии: – Вы хороший друг. Людей, как вы, в моей жизни сейчас немного.
– А что ваш бойфренд?
– Ну, с ним все в порядке. Заканчивает очередную главу своей диссертации и ни о чем другом и думать не может.
– Что ж, у вас есть я, – сказала Ливия. – А близняшки… если хотите, я могу взять их на себя на какое-то время.
Рэйчел посмотрела на нее в упор и устыдилась: вместо естественного человеческого тепла – а именно это она увидела бы в глазах Ливии при нормальных обстоятельствах – Рэйчел почудилось нечто иное, нечто двусмысленное, непонятное и настораживающее. И это симптоматично, мелькнуло у нее в голове, она стала хуже относиться к людям. Из-за работы, решила Рэйчел, это служба у Ганнов превращает ее в циничную, недоверчивую стерву. Она отвернулась и допила кофе, чувствуя себя отвратительно.
* * *
Как обычно, в половине четвертого Рэйчел забрала Грейс и Софию из школы, а когда они ступили на стройплощадку во дворе дома, то увидели, что все румынские рабочие собрались у офиса начальника стройки по какому-то экстренному поводу. В центре группы стоял Димитру, бригадир, и, судя по всему, предъявлял Тони Блейку ультиматум. Лица строителей были угрюмыми и встревоженными.
– Идемте, – Рэйчел торопливо повела девочек к крыльцу, – это нас совершенно не касается.
Однако, запустив сестер в дом и велев им подниматься к себе и переодеваться в домашнюю одежду, Рэйчел тут же вернулась на крыльцо, чтобы узнать, в чем дело. Но собрание уже закончилось. Димитру, что-то гневно выкрикивая и на ходу сдергивая с себя яркий жилет и каску, шагал к щитовому заграждению, вскоре за ним с треском захлопнулась дверь, что вела на улицу. Рабочие кричали ему вслед и, как поняла Рэйчел, просили вернуться, но уговоры не действовали: Димитру определенно не желал более здесь оставаться. Тони Блейк провожал его взглядом, стиснув губы и размахивая пустой прозрачной стеклянной бутылкой.
– Он что, уволился? – спросила Рэйчел рабочих, что оказались поблизости.
– Ага. Ушел, – ответил один из них.
– А из-за чего вышел спор?
– Он напился.
– Ну это Тони так говорит, – огрызнулся его товарищ.
