Если побеждали ученые — то тогда им удавалось прославиться и обеспечить своим разоблачительным публикациям тиражи и известность, т. е. и тут с мотивацией все более или менее понятно.
Вроде бы столь банальная причина плохо комплектуется с грандиозностью имен разоблачителей.
Но!
Это сегодня имена Фарадея, профессора Тарханова, Шевреля, Мурстенбурга, Ходжсона, Гексли, Сикорского, Карпентера и других скептиков звучат так величественно и хрестоматийно. А ведь было время, когда каждый из перечисленных нами героев науки был весьма и весьма озабочен, как приумножением своей славы, так и размерами гонораров за лекции, публикации и выступления.
Вполне возможно, что, порой, учеными руководила лишь «чистая страсть» к развенчанию того, что они искренне считали мошенничеством. Такие прецеденты, наверняка, были, просто они остались никому не известными.
Неизвестны они и нам.
Даже образчик всяческого безкорыстия, Дмитрий Иванович Менделеев, действовавший, как казалось из «чистой любви к науке и свету знаний», основал знаменитую «комиссию разоблачителей» прежде всего для того, чтобы дискредитировать своего старого соперника А. Бутлерова, бывшего «покровителем спиритов».
Со стороны, разумеется, все выглядело очень достойно. Якобы обнаружив, что спиритизм имеет очень сильных покровителей в ученом мире, Менделеев решил, что «Против профессорского авторитета следовало действовать профессорским же»
Ему удалось организовать при СПБ Университете специальную группу, которая вроде бы занималась разоблачениями медиумов, спиритов и пр, а на самом деле высмеивала и выставляла дураком Бутлерова.
Дмитрий Иванович писал: «Занятия столоверчением, разговором с невидимыми существами и пр. грозят распространением мистицизма, могущего оторвать многих от здорового взгляда на предметы и усилить суеверия.» Из «Предложения Менделеева Физическому обществу при Петербургском университете об учреждении комиссии для рассмотрения явлений, называемых медиумическими» СПБ 1875.
Менделеевская комиссия, проработав всего год, разумеется, вынесла вердикт: «Спиритические явления происходят от бессознательных движений или от сознательного обмана».
История спиритизма непредставима без Кейт, Ли и Маргарет Фокс. Это именно они создали культ ясновидения и магизма в Америке, очаровав публику и породив тысячи подражателей.
Завоевав Штаты, сестры предприняли вояж по всему миру, триумфально выступая перед монархами, дипломатами и профессорами.
Они прошли горнило десятков ученых комиссий, которые безуспешно пытались их разоблачить.
Их слава была безупречна, а влияние огромно. Но… в один прекрасный день Маргарита Фокс села и написала признание. Девушка с поразительной скрупулезностью описала спиритические подвиги всех трех сестер. Ее описание не оставляло никаких сомнений, в том, что все, чем Фокс поражали воображение публики и ученых было мистификацией и жульничеством.
Признание Маргариты Фокс было добровольным, задокументированным и опубликованным в «Нью-Йорк уорлд» от 21 октября 1888 года.
По другим данным Маргарет в этот же день выступила с саморазоблачительным сеансом в зале Нью-Йоркской академии музыки.
Более того, после публикации Магарита совершила еще одно турне по Америке, но уже для обличения спиритизма.
Но это, пусть и красноречивый, но все же, единичный случай.
Он тоже не дает оснований для окончательных выводов, так как спустя некоторое время Маргарита Фокс весьма истерично опровергла свое саморазоблачение. (К тому времени она, как и Палладино, злоупотребляла алкоголем, переживая существенное уменьшение гонораров.)
Примечательно, что сам смысл сообщаемого духами, как правило, не анализировался.
Отрицался или принимался сам факт возможности вступления в переговоры с «иным миром», но стиль и содержание тех реплик, что подавали духи, почти не обсуждался.
Впервые на эту сторону вопроса обратил внимание психиатр И. А. Сикорский, заметивший, что «то, что успели сообщить спиритам духи, совершенно посредственно или ничтожно».
У. Карпентер в своем труде «Основания физиологии ума» (1877) отметил, что потусторонние заявления, слышимые участниками сеансов «являются примером самой пошлой и бессодержательной болтовни». Характеризуя сообщения из иного мира, Э. Тэйлор высказался еще точнее: «Склад мыслей, язык и произношение бывают всегда соответственны умственным качествам медиума.» Он так же отметил полную бессмысленность сообщений, даже если они звучали от имени вызванного «духа» «философа, моралиста или великого государственного деятеля».
Это важное наблюдение, говорящее очень о многом.
Но еще важнее то, что никто из вызванных духов никогда не был способен говорить или писать на своем родном языке. Жители самых древних эпох, ассирийцы, финикийцы, древние индусы, греки и римляне, устами вызвавших их спиритов, всегда объяснялись лишь на языке самого спирита и ни на каком другом.
Самым драматическим примером этого странного свойства духов служит конфликт меж Гарри Гудини и его близким другом Артуром Конан-Дойлем.
Как все было?
Супруга А. Конан-Дойля, считавшаяся очень сильным медиумом, провела специально для Гудини, скучавшему по своей умершей матери сеанс спиритической связи с нею.
«Дойли были убеждены, что контакт удался, но Гудини лишь ужаснулся очевидному обману. Так, во время сеанса миссис Дойль, как медиум, получила, написанное на английском языке длинное письмо от матери Гудини. Но Гудини прекрасно знал, что его мать знала только немецкий и немного венгерский… Дойли пытались оправдаться, но Гарри Гудини разорвал с ними всякие отношения» (Ernst B. M.L.& Carrington H. Houdini and Conan Doyle: The story of a strange friendsip. 1932)
Вероятно, под влиянием именно этой истории Гудини и начал «охоту» на спиритов, экстрасенсов, медиумов и целителей. Зная практически весь арсенал иллюзионизма, он легко разоблачал любые паранормальные явления, доказывая, что тот или иной эффект «духоприсутствия» объясняется техническими или манупулятивными приемами, хорошо известными профессионалам. (Houdini on Magic, eds Gibson W. B., Young M. N. New York, Dover 1953.)
Авторитет блистательного фокусника, «посвященного во все», помноженный на беспощадность Гудини «к шарлатанам» сильно «попортил физиономию» спиритуализму.
Его разоблачения духовидцев были настолько убийственны, что даже в очень елейной «Истории» Дойла нашлось местечко для ядовитых строк о бывшем друге: «Трудно сказать, что более неприятно: фокусник Гудини с его абсурдными и невежественными теориями о мошенниках или…» (Далее по цитате Дойль долго и не вполне внятно сетует на ученых разоблачителей духовности.)
Впрочем, история с Гудини произошла несколько позже, почти под самый занавес эпохи спиритов, когда согласно официальной статистике, сторонников этого учения оставалось не более пяти миллионов человек в мире.
