Итак, даже на основании этой лаконичной выборки мы видим, что самые блестящие химики, физиологи, физики, геологи, чуть-чуть выйдя за пределы своей узкой компетенции, глубоко ошибались в оценках важнейших явлений и фактов.
(Что еще забавнее, не менее часто они ошибались, оставаясь в пределах той дисциплины, изучению которой посвятили жизнь.)
Зачем мы сейчас перечислили эти смешные и (в той или иной степени) позорные ошибки великолепных ученых?
Исключительно для того, чтобы напомнить, что ошибки остаются ошибками вне зависимости от «высоты», с которой они прозвучали.
Все величие имени Ч. Лайеля не придает никакого веса его заблуждениям о ледниках, а значимость Вирхова не превращает подлинный череп питекантропа в останки русского казака.
Иными словами — мы не вправе придавать гипотезе бога (даже если ею увлечен сам Ньютон или Гюйгенс) больше значения, чем проблеме дефицита пеньковых веревок на Юпитере.
«Гиппокамп Оуэна» и «сигналы с Марса» Маркони — прекрасные примеры того, что глупость, кем бы она не была сказана — глупостью и остается.
А теперь вернемся к вопросу «безошибочности» и подведем итоги.
Говоря о творцах науки, мы говорим о людях, имеющих, образно говоря, ученую степень.
А что такое хорошая, заслуженная ученая степень?
Это, прежде всего, указание на то, что данный человек настолько углубленно занят одним-единственным специфическим вопросом, что просто не может иметь мнения ни по какому другому.
Самые блистательные прозрения в самой важной из наук не спасают от слепоты в столь общем и многосоставном вопросе, как «гипотеза бога».
Впрочем, как и в любом другом.
Разумеется, наука превыше любой «морали», и к ней не применимы ее нормы.
Но, помимо условной «морали», есть и некое «житейское» измерение, где убежденности великих ученых создавали (или могли создать) весьма существенные проблемы, как для других homo, так и для развития вида в целом.
В связи с этим вспомним еще несколько важных фактов.
Открыватель большого круга кровообращения в теле человека, медик У. Гарвей, лично инспектировал кожу узниц Инквизиции, определяя по наличию на ней «меток дьявола» степень связи обвиняемой с Люцифером. В 1633 году от его экспертной оценки зависела жизнь некоей Маргарет Джонсон. Гарвей выявил на ее теле следы «нежных прикосновений сатаны» и барышню, разумеется, сожгли.
Нобелевский лауреат Юлиус фон Яурегг заражал психически больных малярией и туберкулезом, а Альбер Нейссер здоровых людей — сифилисом, чтобы иметь возможность изучить клиническое течение этой болезни. Лавуазье публично жег книги своего оппонента Шталя, а Франклин и Грей использовали детей в весьма болезненных электрофизиологических экспериментах.
Нобелевские лауреаты — Ханс Вильгельм Гейгер, Иоханнес Штарк, Макс Планк и Филипп Ленард добровольно и искренне сотрудничали с режимом Гитлера в деле изготовления германской атомной бомбы. Эрвин Шредингер через открытое письмо, размещенное во всех газетах Австрии и Германии, уверял публику в своем восхищении Адольфом Гитлером и клялся ему в верности.
Конечно же, всех (как и всегда) перещеголял Вернер Гейзенберг.
Его имя полагается произносить «сняв шляпу». И это справедливо. Мы помним, что именно этот человек не только покорил высочайшую интеллектуальную вершину современности — квантовую теорию поля, но и отчасти сам ее выстроил.
И этот же человек был увлечен идеей вооружить III Рейх ядерным оружием. Именно Гейзенберг был автором того реактора, в котором шло обогащение урана для будущих атомных бомб Германии.
С учетом того, куда они могли быть сброшены, и какое количество лабораторий и важнейших научных разработок было бы превращено в пепел — увлечение Гейзенберга, скорее всего, было существенной ошибкой.
№ 2
Быть может, сама личность ученого, с (порой) неотделимой от нее религиозной верой содержит в себе черты, уникальность которых и позволяет сделать вклад в науку?
Напомним, что взаимосвязь личности ученого и его открытия кажется несомненной и общепринятой догмой.
Наилучшим образом эту мысль сформулировал нейрофизиолог, лауретат Нобелевской премии Джон Кэрью Экклз, видевший именно в факте научных открытий лучшее доказательства свободы воли человека и его связи с надмирной силой.
Джеймс Дьюи Уотсон, тоже лауреат Нобелевской премии, сооткрыватель структуры ДНК и автор «Молекулярной биология гена», которую по праву можно назвать одной из самых важных книг человечества, полагал, что «Каждый шаг (науки) вперед, а иногда и назад — очень часто событие глубоко личное, в котором главную роль играют человеческие характеры и национальные традиции».(Двойная спираль)
У Уотсона, как видим, роль личности в открытии предельно конкретизирована.
Еще более категоричен другой Нобелевский лауреат — Кристиан де Дюв, который пишет, что «Создание теории — это напряженный творческий процесс, несущий на себе отпечаток личности автора».
Он же характеризует Эйнштейновскую теорию относительности как «отпечаток индивидуальных, личностных черт, свойственных только ее создателю»
На первый взгляд данная точка зрения кажется единственно логичной и возможной.
Но лишь на первый взгляд.
А при соприкосновении с фактами и логикой от этого предположения не остается даже «loci udi» (мокрого места).
Дело в том, что очень многие важнейшие изобретения, принципиальные обнаружения, выявления законов природы и свойств материи были почти синхронно совершены учеными никак не связанными между собой, полностью независимыми друг от друга, разнесенными национально, географически, социально и религиозно.
Приведем краткую подборку фактов; т. е. перечислим те открытия, которые были совершены «независимо» и «одновременно»:
Кавендишем и Кулоном открыт закон притяжения и отталкивания электрических зарядов;
Парацельсом и У. фон Гуттеном заявлено о влияние сифилиса на головной и спинной мозг.
Ж. Жансеном и Локайером — сделан спектральный анализ протуберанцев солнечного диска;
Рамзаем и Лангле выявлены свойства гелия;
Дарвином и Уоллесом — сформулирована теория эволюции;
Адамсом и Леверье — обнаружена планета Нептун;
Маркони и Поповым — изобретено радио;
Опариным и Холдейном — открыты принципы абиогенеза;
Мариоттом и Бойлем — вычислены особенности поведения газов;
Августом Теплером и Вильгельмом Гольцем — изобретена электрофорная машина;
Цезарем Скалигером и Цезальпини Арецио гипотезировано существование кинестезии (мышечно-суставного чувства);
Гей-Люссаком, Жаком Шарлем и Дальтоном — выведен закон объемов;
