На пороге стоял сын в пижаме, в руке он держал плюшевого динозавра, в озорных глазах не было ни намека на сон.
– Мам, папа уснул. А мне что-то не спится. Почитаешь мне сказку?
А это будет непросто, подумала Анна, подарить ему братика или сестричку.
– Вот уж не ожидал, что Дед Мороз – такая опасная профессия! – сказал Иван, когда они с Полиной сели в машину. – Еле ноги унесли.
– А представьте, каково родителям! – Полина озорно улыбнулась. – Теперь понятно, почему его мать все время вызывают в садик, а отец как-то пришел на работу с накрашенными ногтями. Он потом бегал по всему офису и спрашивал у женщин жидкость для снятия лака.
– Мы еще легко отделались! – перевел дух Иван. Он чувствовал себя так, словно невредимым выбрался с опасного сражения.
– А вы в детстве, конечно, были примерным сыном? – Полина бросила на него любопытный взгляд.
– Всякое бывало, – признался Иван, с улыбкой припоминая свои шалости. – На желе, конечно, не катался, но как-то муку по всей кухне рассыпал, обои новые разрисовал… Как тогда мама сокрушалась! Они с отцом за этими обоями целую ночь в очереди стояли, такой дефицит в те годы был. А отец меня защищал. – Иван помрачнел – вспомнил о затянувшейся ссоре с отцом.
– Что-то не так? – Полина мигом почувствовала перемену в его настроении, а Ивану захотелось поделиться с ней наболевшим:
– Мы с отцом уже три дня не разговариваем… Поссорились, и Новый год впервые будем встречать порознь.
– Надо помириться, – убежденно сказала Полина. – Новый год же! Все ссоры нужно оставить в старом году, чтобы в новом году не было никаких обид.
– Вы так считаете? – Иван задумчиво взглянул на нее. – Знаете, Полин, моя мама говорила так же. Я уже и забыл об этом. А вы сказали – вспомнил.
– Помиритесь с отцом, Иван Андреевич, – повторила Полина.
И Иван подумал, что его мама этого бы хотела. Наверное, если она наблюдает за ними из лучшего мира, ей очень горько от того, что ее муж и сын не разговаривают друг с другом накануне самого семейного праздника в году, а в гостиной стоит не недонаряженная елка.
– Полина, поможете мне нарядить елку? – вырвалось у него. Секунду спустя, глядя в удивленное лицо Полины, он подумал, что это неудобно – приглашать ее к себе домой, что уже поздно – почти девять вечера, что девушка и так устала за этот безумный день, чтобы помогать ему навести порядок в его жизни. Он уже хотел махнуть рукой и сказать: забудьте, глупости!
Но тут на лице Полины расцвела улыбка, способная обогреть целый мир.
– Конечно, Иван Андреевич. Наряжать елки – это мое самое любимое занятие на свете.
Пока Арину гримировали, она в мечтах представляла себя на большом экране. Вот появляется она такая красивая и неотразимая, как девушки из «Comedy Woman», играючи шутит – и весь зрительный зал на кинопоказе покорен. А после премьеры Арине только останется собирать визитки продюсеров и выбирать, кому отдать предпочтение и в чьем фильме сниматься.
– Долго еще? – Она нетерпеливо заерзала на табурете.
Неразговорчивая гримерша уже довольно долго колдовала над ее лицом, но Арине оставалось только гадать о результате. На столике у зеркала, лицом вниз, по-прежнему сладко посапывала Кузякина, поэтому гример посадила Арину на табуретку спиной к зеркалу, и своего отражения она не видела.
– Потерпи. У Синеглазки сложный грим. – Гримерша сосредоточенно замахала кисточкой у нее под глазами.
– Что, синяки? – испугалась Арина. Ей казалось, что она выглядит свежо, как майская роза, и консилер под глаза ей пока ни к чему.
– Синяки, – озабоченно кивнула гримерша.
Значит, пора покупать консилер. А пока стоит довериться этой молчаливой фее с кисточкой, которая сделает из нее ослепительную кинодиву.
– Более идиотской идеи я не слышал! – донесся раскатистый голос Гремиславского из коридора.
Гримерша испуганно повернулась к двери, заслонив собой Арину. Дверь с грохотом распахнулась, впуская Гремиславского, за ним мышкой скользнула Рита.
– Показывайте, что у вас тут! – рявкнул режиссер.
– Вот! – Гримерша посторонилась, явив его взору Арину.
Гремиславский долгий миг, показавшийся Арине вечностью, смотрел на нее, а потом довольно расхохотался:
– А что, зачетная Синеглазка. Попробуем!
Рита за его спиной заулыбалась, ободряюще подмигнула Арине.
– Только с волосами что-нибудь сделайте, – велел режиссер гримерше, а помощнице скомандовал: – Рита, текст!
– Вот! – Рита сунула Арине листок сценария и шепнула: – Не подведи, Арина.
Она счастливо кивнула:
– Не подведу!
Режиссер с помощницей ушли готовиться к съемке. А через пять минут гримерша, отложив кисть, удовлетворенно кивнула:
– Готово!
– Можно посмотреть?
– Любуйся, а я пока стилистку позову, чтобы с твоими волосами поработала. – Гримерша шагнула за порог, а Арина нетерпеливо повернулась к зеркалу и оторопела.
Вместо неземной красавицы, которую она ожидала увидеть, из отражения на нее смотрело кошмарное страшилище. У страшилища были крошечные глазки, крупные ржавые конопушки и, что обидней всего, синячище под глазом. Вот тебе и Синеглазка!
Арина, не сдержавшись, зарыдала во весь голос. Ее рыдания разбудили бы и мертвого гоблина, но Кузякина только всхрапнула, словно издеваясь над ней, и повернула голову.
Теперь Арина видела, что у Кузякиной тот же самый уродский грим с конопушками и синяком под глазом, как и у нее самой. Если бы только Арина могла заглянуть в гримерку и заметить это раньше! Разве бы она стала бороться за такую унизительную роль? Да никогда!
– Ты что! – вернулась гримерша, бросилась к ней. – Немедленно прекрати! Грим испортишь!
– Я думала, что Синеглазка – это красавица с синими глазами, – всхлипнула Арина, изо всех сил пытаясь сдержать слезы.
– Ты что, сценарий не читала? – Гримерша удивленно взглянула на нее.
– Не-е-ет! – провыла Арина и поднесла к глазам листок, который сунула ей Рита. Строчки расплывались, и она не могла разобрать ни одного слова.
– Все, успокойся! – Гримерша осторожно промокнула ей слезы салфеткой, подправила кисточкой страшный грим. – Соберись и сделай свою работу! Докажи, что ты актриса, а не дилетантка!
В гримерку вошла стервозная блондинка с чемоданчиком, удивленно вздернула татуированные брови:
– Что тут за истерика?
– Все уже в порядке, – кивнула гримерша. – Можешь приступать!
Блондинка достала расческу и лак для волос и шагнула к Арине.
– Что вы еще собираетесь со мной делать? – испугалась та.
