— У нее ведь что-то с мозгами было, —
приглядываясь ко мне, заметил Денис. — Может, того, прогрессирует?
— Если вам надо, чтоб я помалкивала о Мелехе, —
взяла я быка за рога, — пожалуйста, буду молчать. Только отпустите домой.
Меня от всех этих приключений уже тошнит. Я завтра же смоюсь из города, —
пообещала я, нащупывая в кармане халата паспорт. После больницы, наученная
горьким опытом, я с ним не расставалась, в другом кармане лежал пистолет, и,
судя по всему, никому до этого просто не было дела. — А вы продолжайте
здесь вовсю веселиться, — закончила я.
— Что она говорит? — спросил Денис Льва
Кирилловича, должно быть, плохо соображая в столь ранний час.
— Если вы хотите, чтобы я помалкивала о том, что Мелех
жив, — повторила я, — пожалуйста. Я даже могу сказать, что он умер.
Мне все равно.
— Так он жив? — пробормотал Денис с некоторой
опаской. Я посмотрела на одного, на другого и даже на третьего, на водителя,
что стоял возле двери, и со вздохом поинтересовалась:
— Что я должна ответить?
— Правду, — рявкнул Денис, да так, что я
подпрыгнула.
— Ой, мама моя, зачем так нервничать? Правду, так
правду. Конечно, жив, а то вы не знаете? Сами небось все это придумали.
— Что придумали? — несколько тише задал вопрос
Денис.
— Дурацкое покушение.
— Почему дурацкое?
— А какое же тогда, если Мелеха никто и не думал
убивать.
— Так в него стреляли или нет?
— Конечно, стреляли. Но он жив и здоров. Значит,
покушение — чистой воды липа. И мне голову совсем заморочили, а у меня
сотрясение.
— У нее правда сотрясение, — вступился за меня Лев
Кириллович, — без дураков. Я у врача спрашивал.
— Да я это лучше тебя знаю, — взвился Денис,
который представлялся мне довольно нервным субъектом. — Кто-нибудь мне
ответит по-человечески: Мелех жив?
— Жив, — поспешно кивнула я и тут же посоветовала
себе проявить осторожность. Судя по лицам обоих мужчин, новость произвела на
них ошеломляющее впечатление. Выходит, они в спектакле не участвовали и до
сегодняшнего дня были уверены, что лишились друга и товарища. Надо бы держать
язык за зубами, вдруг новость их не обрадует? Господи, как же я устала от этих
глупостей.
— Жив, — пробормотал Денис, тяжело опускаясь в
кресло.
— Вы расстроились? — закинула я удочку.
— Он жив, — повторил Денис, не обращая внимания на
мой вопрос. — Где он?
— За рекой. В пригороде.
— Что он там делает? — Вопрос поставил меня в
тупик. В самом деле: что там делает Мелех?
— Не знаю, — ответственно подойдя к этому делу,
ответила я. — Лежит в своей комнате и телевизор смотрит. А его сторожит
автоматчик. Конкретнее ничего сказать не могу.
— Но ты его видела?
— Видела.
— Значит, его захватили какие-то люди и держат в этом
доме? — влез Лев Кириллович. В отличие от Дениса, он выглядел более
собранным.
— Я так думаю, — прикинув все «за» и «против»,
кивнула я.
— Но ведь его расстреляли на дороге, ты сама говорила.
— Да. Я считала, что его убили. И в больнице сказала
правду, потому что думала, что убили. Раз стреляли на моих глазах, непременно
должны были убить. Поэтому я здорово удивилась, когда увидела его живым и
здоровым.
— Детка, давай-ка, не торопясь и очень подробно, —
попросил Лев Кириллович, и я согласно кивнула, изо всех сил напрягая свои
многострадальные мозги.
Если я сейчас выложу им всю правду, тогда получится, что в
больнице я ему соврала, это вряд ли придется ему по душе. Дядька решит, коли
соврала один раз, то и второй совру за милую душу, и неизвестно, к чему все это
приведет. Я имею в виду, к какому решению в отношении меня. Если я в больнице
промолчала о сотрудничестве с Павлом, то и сейчас лучше всего помалкивать, а в
случае необходимости все валить на Витьку.
— Что случилось на дороге, вы знаете, — начала
я. — Потом я оказалась в больнице. Ночью появился псих по имени Феликс и
начал расспрашивать меня о Мелехе. Я все как есть рассказала, а он пристал: где
труп? Откуда мне знать, если я сама была в отключке. Он ушел, но обещал
вернуться. А я поняла: спокойной жизни не жди, надо сматываться, и сбежала из
больницы. Стала искать Виктора, это к нему на дачу мы с Мелехом поехали. Виктор,
когда об убийстве узнал, тоже решил прятаться. Пока мы у него сидели, явились
какие-то типы, запихнули нас в машину и увезли. Главного у них зовут Павел, он
ничего не объяснял, а еду на второй этаж носили. Мне стало интересно, что у них
там. Я пробралась наверх, а в комнате Мелех лежит — телик смотрит.
— Так его держат под охраной?
— Ну… — ответила я задумчиво. — Говорю, там
автоматчик.
— А что Мелех?
— Ничего.
— Он тебе сказал что-нибудь?
— Только мне и дел, что с ним разговаривать. А если б
меня там застукали? Я быстрее к себе. А потом мне повезло. Смогла
удрать. — Я очень переживала, что сейчас они зададут вопрос, как мне это
удалось, и что я отвечу? Но я их волновала мало.
— Как думаешь, кто это может быть? — кусая губы,
спросил Денис, глядя на Льва Кирилловича.
— Не знаю. Похоже…
— Зураб, — перебил его Денис. — Точно он.
Больше некому.
— А зачем это Зурабу?
— Ты что, забыл? Осталось два дня. Этот сукин сын решил
все прибрать к рукам.
Я переводила взгляд с одного на другого, но оба точно забыли
обо мне, поглощенные разговором. Неведомый Зураб был мне совершенно
неинтересен, а вот намек на некое событие, которое последует через два дня,
запало в душу — Павел уговаривал меня подождать, называя тот же срок.
Интересно, что такое должно произойти через два дня?
— Ты думаешь? — неуверенно пробормотал Лев
Кириллович, и оба на некоторое время замолчали. По их лицам было заметно, что
мужчины напряженно мыслят. — Что мы должны предпринять в такой
ситуации? — спросил минут через пять все тот же Лев Кириллович и перевел
взгляд на меня. — Где этот дом?
— В котором держат Мелеха? — охотно поддержала я
разговор. — За рекой.
— За рекой целый район. Где конкретно?
