Тут джип резко затормозил и сдал назад, а я уже не знала: то
ли мне радоваться, то ли бежать сломя : голову. Задняя дверь распахнулась, и
мужской голос поинтересовался:
— Тебя что, из дома выгнали?
— Хуже, — ответила я, — сама сбежала. На ту
сторону отвезете?
— Садись.
Душа моя ликовала, что все так хорошо и складно получилось,
я устроилась на заднем сиденье, хлопнула дверью, джип тронулся с места, а я
повернула голову и глухо простонала: в опасной близости от меня сидел начальник
мелеховской охраны Тумарин Лев Кириллович.
— О нет, — пробормотала я, но было, конечно,
поздно.
Мы как раз выезжали к мосту. Лев Кириллович положил могучую
руку мне на плечо и сказал:
— Здравствуй, красавица, давно не виделись.
— Да я не скучала, — со вздохом отозвалась я.
— А я с ног сбился, все тебя искал.
— Зачем?
— Вопросы кое-какие накопились.
— Опять? Вы ж со мной дважды беседовали, я все мало?
— Ты зачем из больницы сбежала?
— Испугалась.
— Чего?
— Блондина. Он ночью явился, а у меня аллергия на
лезвия.
— Какой блондин, какое лезвие? — нахмурился Лев
Кириллович.
— Блондина зовут Феликс, больше я о нем ничего не знаю,
а лезвие его — любимая игрушка. Сунет его в рот и жует, страшная гадость.
— Постой, — насторожился Лев Кириллович, — а
он откуда взялся? Ах ты черт…
— Черт не черт, а взялся. И встреч с ним я не ищу,
потому и сбежала.
— Так это Феликс убил Мелеха?
— Хватит дурака-то валять, — обиделась я. —
Никто вашего Мелеха не убивал, и вам об этом хорошо известно.
— Что? — вытаращил глаза Лев Кириллович, а я
поразилась людскому лицемерию, вопил он вполне искренне и, казалось, был
действительно потрясен.
— Как вы мне осточертели со своими прибамбасами, —
пожаловалась я. Тут Лев Кириллович торопливо и даже нервно огляделся и вновь
полез с вопросами.
— Ты откуда в таком виде?
— Пришлось спешно покидать один негостеприимный дом.
— Что за дом? Да отвечай ты путем.
— Тогда как следует спрашивайте.
— Где ты была, то есть куда сбежала из больницы?
— Сбежала я домой, потом нашла Витьку. Но он из
компании вашего Мелеха и прямиком отправил меня к нему.
— К кому? — явно туго соображая, спросил Лев
Кириллович.
— Вы меня с ума сведете. К Мелеху, конечно.
— К Мелеху? Да что за черт… Он что — жив?
— А то вы не знаете. Конечно, жив. А его дружки сидели
в джипе, возле моста. Может, обратили внимание, когда мы мимо ехали?
Водитель, парень лет тридцати, и Лев Кириллович растерянно
переглянулись, а я, кивнув, констатировала очевидное:
— Не обратили.
— Подожди, подожди… Мелех точно жив, и ты его видела?
— Охота вам, в самом деле, дурачиться? Точно дети
малые. Я же в курсе, вы у него начальник охраны и просто обязаны знать, где тот
тип, который вам деньги платит. А вы мне мозги пудрили: из милиции мы… Нет у
людей совести. Просто противно.
Лев Кириллович ненадолго примолк, глядя на меня с душевным
волнением, потом сказал водителю:
— Олег, давай к Денису. Да поторопись ты… Парень
прибавил газа, и джип стрелой полетел по ночному городу. Лев Кириллович
продолжал сидеть истуканом, а я зло на него косилась. Конечно" вновь
оказаться в плену было хуже некуда, но особо я не боялась, автогеном меня не
разрежут, потому что не за что, раз их любимый Мелех жив-здоров. «Ой, —
вспомнила я с испугом, — я же ему бок прострелила». И опять начала
смотреть на жизнь с тоской и отчаянием.
Между тем Лев Кириллович вроде бы пришел в себя, достал
сотовый и торопливо набрал номер.
— Денис, — заговорил он в заметном
волнении, — у меня тут девчонка Мелеха, та самая, что из больницы сбежала.
Она утверждает, что он жив.
— Был жив, — поспешно поправила я, — может,
уже помер. Откуда мне знать?
Льву Кирилловичу отвечали довольно эмоционально, но слов я
не разобрала. Он сказал «хорошо» и отключился, после чего вновь пристал к
шоферу:
— Олег, что ты плетешься.
Я откинулась на спинку сиденья, сложила на груди руки и
закрыла глаза. Мне не нравился этот мир. По крайней мере, в ту ночь точно не
нравился.
Минут через десять глаза пришлось открыть. Мы тормозили
возле какого-то дома, в предутреннем тумане разглядеть его было трудно, да я и
не стремилась. Скрипнула кованая калитка, тип в костюме и при галстуке вышел
нас встречать. И это в такое время. Кругом форменные психи.
— Выходи, — сказал Лев Кириллович, и я, конечно,
вышла.
По дорожке, подсвеченной фонариками, мы подошли к крыльцу,
дверь была гостеприимно открыта. Мы миновали холл и оказались в гостиной. Лев
Кириллович нервно вертелся у окна, я плюхнулась в кресло, шофер маячил в районе
двери, а парень в костюме куда-то удалился. Тут послышались шаги, и в гостиную
вошел мужчина лет тридцати пяти довольно примечательной внешности. Ростом он
был с меня, то есть чуть выше среднего, туловище длинное, а вот ноги короткие.
Голову его украшала шевелюра, которую он в настоящий момент пытался пригладить.
Темные, густые и жесткие, как проволока, волосы упорно торчали в разные
стороны.
Одет господин был в пижаму и шелковый стеганый халат. Он не
очень-то походил на свой портрет в газете, но я его узнала: передо мной друг и
предполагаемый партнер по бизнесу господина Мелеха Скуратов Денис Алексеевич.
— Здравствуйте, — сказала я, решив быть любезной.
— Что за черт? — спросил парень, замирая в
нескольких шагах от меня. Я нахмурилась, мгновенно раздумав быть вежливой.
— Это она, — подходя к креслу, где я сидела,
возвестил Лев Кириллович.
— И она утверждает, что Мелех жив?
— Да.
— Детка, — обратился ко мне Денис, — ты
понимаешь, что дело серьезное? Если ты вздумала шутить с нами…
— На фига мне это? — удивилась я.
