— Пусти, — огрызнулась я, выдергивая
локоть. — Это что — какая-то секретная операция ФСБ?
— Да откуда мне знать, если она секретная? —
возмутился Юра. — Слушай, мотай из города, а? Видишь, какие дела творятся.
Паспорт у тебя есть и деньги…
— Надо же, не свистнули, — удивилась я.
— Ты слышишь, что я тебе говорю? — возвысил голос
Юра.
— Нет. Ты на мой вопрос не ответил, чего ж мне на твой
отвечать?
— На какой вопрос?
— Ты мне правду сказал?
— Когда?
— Тогда.
— А если я тебе сейчас правду скажу, ты уедешь?
— Обязательно.
— Прямо сейчас?
— Прямо сейчас.
— У меня и жены-то нет, — выпалил он, минуты полторы
до этого собираясь с силами.
— В каком смысле? — растерялась я.
— В буквальном. Жены нет, ребенка, естественно, тоже.
— И ты все выдумал? — вытаращила я глаза. Впрочем,
удивляться я быстро перестала, потому что ничего хорошего от Юрки не ждала.
— А что мне оставалось делать? — развел он
руками. — Надо было как-то тебя избавлять от глупых мыслей. Кто же знал,
что ты такую деятельность развернешь.
— Я еще ничего не развернула, — хмуро заметила я.
— Да неужто? Значит, все еще впереди?
— До чего ты скользкий тип, опять от ответа уходишь.
— Ничего я не ухожу.
— Тогда рассказывай.
— Ты сама все знаешь.
— Ничего я не знаю. Они правда фээсбэшникй, Павел этот
и его ребята?
— Выходит, правда, — вздохнул Юра. — Я только
в отделение вернулся, сижу, кумекаю, как до начальства информацию донести,
вдруг заходит в кабинет дядя и с ходу тычет мне в рожу свое удостоверение. Ну и
пошло-поехало, у нас секретная операция и прочее в том же духе.
— Откуда они о тебе узнали? — насторожилась я.
— За твоей квартирой, наверное, следили, и то, что я
один туда .возвращался, видели. Обо всем остальном догадаться нетрудно.
— О чем? — не поняла я.
— О том, что ты обратишься ко мне.
— Это да, — кивнула я в крайней
задумчивости. — Что ж выходит: Мелеха фээсбэшники убили? И меня в такое дерьмо
втравили… Ну и ну, что у нас за страна такая, скажи на милость?
— Другие не лучше.
— Откуда тебе знать?
— Догадываюсь. Слушай меня: из города сматывайся, а то
как бы они на твою активность не разозлились и не пресекли ее самым конкретным
образом.
— Что делается, — продолжила тосковать я. — И
это моя родина.
— И моя тоже, — обиделся Юра.
— Тебе легче, — разозлилась я. — С твоими
моральными принципами…
— Оставь мои принципы в покое, — рявкнул он так,
что редкие прохожие начали оглядываться. — Давай рассуждать здраво,
впрочем, это не для тебя… Короче, ситуация такая: ФСБ проводит какую-то
сверхсекретную операцию, и нам соваться туда, значит… все испортить, —
долго подбирал слова Юра. — К тому же соваться небезопасно. Пусть они
делают свое дело, а ты мотай из города куда подальше.
— Я тебе не доверяю, — подумав немного, ответила
я. — И ФСБ вызывает у меня подозрение.
— Неужели? — ахнул Юра, театрально заламывая руки.
— Да, вызывает, — твердо повторила я. —
Допустим, у них сверхсекретная операция, это я понять могу. Но я, между прочим,
получила сотрясение мозга…
— И оно прогрессирует, — съязвил Юрка, —
продолжает сотрясаться, а между тем пора бы мозги поставить на место. С чего ты
взяла, что Павел из ФСБ?
— Кто-то к тебе приходил, верно? Лет сорока, солидный,
по описанию подходит и тому типу, что заглядывал к Витьке на работу.
— Под это описание подходит еще человек сто, по самым
скромным прикидкам. Полина, я тебя умоляю, сваливай ты отсюда, ради бога…
— Ты с ними заодно, — проницательно глядя ему в
глаза, сказала я.
— О господи… — Он попытался еще что-то сказать, но я не
стала слушать, развернулась и пошла прочь. — Ты куда? — крикнул он
вдогонку.
— От тебя подальше.
— Ты уедешь?
— Обязательно.
Не знаю, поверил ли он мне, скорее нет, чем да, но я и не
особенно интересовалась, если честно. Ox, как я была зла в тот день. Даже Мелех
не вызывал у меня таких жутких эмоций. Конечно, Юрка прав, самое разумное
сбежать отсюда, и пусть проводят свои операции сколько душе угодно, но без
меня. То, что Павел из ФСБ, бабушка еще надвое сказала, ведь в самом деле
описание внешности, данное Максимом, стоящим не назовешь. А если он обычный
бандит, то Витька сидит в заложниках и никому до этого по-прежнему нет никакого
дела. А кисть руки? «Что кисть, — отмахнулась я, — мало ли идиотов на
свете. Витька сам по себе, а кисть сама по себе».
Не могла я уехать, не разобравшись в этой истории. Опять же,
на родину зрела обида, раз поступила со мной не по-матерински, а даже совсем
наоборот. В общем, я решила прояснить ситуацию и позвонить в ФСБ. Если это их
рук дело, то вреда от моего звонка не будет, а если нет, то пора им знать, что
у них под носом творится. Кто-то, прикрываясь их именем, такие дела
проворачивает.
Я нашла подходящий телефон-автомат. Находился он на тихой
улочке, и я надеялась, что здесь меня беспокоить не будут, так что я смогу
наговориться вдоволь. Набрала 09 и первым делом узнала телефон ФСБ. До генерала
мне вряд ли дозвониться, что ж, сойдет и дежурный. Мужской голос показался мне
вкрадчивым и даже подозрительным.
— Слушайте, тут такое дело, только вы не перебивайте, а
то я собьюсь, это касается Мелеха, то есть не его самого, а его предполагаемого
убийства. — Далее я быстро и, как мне казалось, толково поведала обо всем,
при этом не забывая поглядывать по сторонам и следить за часовой стрелкой, на
все в комплексе у меня ушло много сил. Особенно беспокоила меня часовая
стрелка, что, если мое местопребывание уже засекли, сейчас подъедут на трех
машинах, квартал оцепят… Я увеличила темп Речи и кое-что в рассказе сократила,
очень надеясь, что рассказ записывают на пленку. Непременно Должны записывать,
что ж это тогда за ФСБ такая?
