Перекрестясь на пустой угол, я покинула квартиру. Мелех ждал
в машине: завидя меня, он выйти не потрудился, только открыл дверь. Может, от
невоспитанности, а может, вправду чего-то опасался.
— Поехали? — спросил он весело.
— Да, — улыбнулась я.
Выезжая на проспект, он спросил:
— Сколько ты думаешь пробыть на даче?
— Дня три. Больше, наверное, не выдержу. А ты? Завтра
заспешишь к своей китаянке?
— Я о ней давно забыл. Если мы на три дня, не худо бы
запастись провизией.
— В холодильнике что-то было.
— Что-то я не ем.
— Как знаешь, — пожала я плечами, и мы заехали в
супермаркет, где пробыли не меньше часа. Нет, не похоже, что Мелех чего-то
опасается…
Мы вернулись к машине, нагруженные покупками, Мелех все
сложил в багажник, а я спросила:
— Можно мне сесть за руль?
— А ты умеешь водить машину? — удивился он.
— У меня и права есть.
— Да неужели?
— Если ты переживаешь за свою машину…
— Садись, — кивнул он, устраиваясь на сиденье
пассажира, а я заняла место за рулем.
Что-то он чересчур покладистый, точно подыгрывает мне.
Может, в самом деле души во мне не чает? Над этим стоило подумать, впрочем,
времени на это все равно нет.
— Ну что, с богом? — улыбаясь, спросила я, пытаясь
отгадать, что готовит мне жизнь.
— С богом, — кивнул Мелех, глядя на меня с
подозрительным озорством. Впрочем, может, я придираюсь, у человека отличное
настроение, он собрался хорошо провести время…
«Все нормально, — утешила я себя, — теперь
главное, чтобы господа из милиции сработали… слаженно», — нашла я
подходящее слово и улыбнулась.
— Как машина? — спросил Мелех, наблюдая за мной.
— Отлично. Вообще, я счастлива… почти.
— Еще немного — и ты будешь счастлива абсолютно, —
заверил он.
Меня это опять-таки насторожило.
— Что ты имеешь в виду?
— Как что? — удивился Мелех. — Я намереваюсь
сделать тебя счастливой женщиной.
Ох, как мне это не понравилось. Фраза, с моей точки зрения,
звучала сомнительно и даже как-то издевательски. Вот я считаю, что заманиваю
всех в капкан, а на деле, может, совсем наоборот? И этот гад сидит рядом, давно
догадавшись обо всем, и проводит в жизнь собственный план, мне неведомый. При
этом наблюдает мои ужимки и заливается внутренним хохотом. Я вновь покосилась
на Мелеха, он улыбнулся, и я ответила ему улыбкой, но боевого задора во мне
заметно поубавилось.
Между тем мы миновали железнодорожный вокзал и спустились
под мост.
— Куда ты едешь? — удивленно спросил Мелех. —
Ты же говорила, дача в Отрадном.
— Конечно. Здесь тоже есть дорога. И гораздо короче
той.
— Здесь не дорога, а черт-те что. Яма на яме.
— Думаешь, твой «БMB» развалится на части?
— Не удивлюсь.
— Не возвращаться же нам, — заметила я капризно.
— Почему бы и нет? Говорю, это не дорога, а сплошная
головная боль.
— Возвращаться — пути не будет, — буркнула я.
Однако дорога, которая начиналась прямо за мостом, оказалась не такой уж и
скверной. Ямки встречались и лужи были, но все в пределах нормы. Одно
настораживало: ни впереди, ни сзади ни одной машины — похоже, мы одни на всей
дороге.
Мы выехали к перелеску, начинало смеркаться. Пейзаж за окном
простирался пустынный и вызывающий непонятную тревогу. Поле, вновь перелесок.
— Мы не заблудились? — робко спросила я, потому
что, с моей точки зрения, ехали мы довольно долго, а до сих пор не заметили
никакого жилья.
— Нет, сейчас налево, там будет старый элеватор, а за
ним уже Отрадное.
— Надо было через объездную ехать, — вздохнула я.
— Километров пять осталось, не больше, — утешил
меня Мелех, я свернула к буйно разросшимся кустам, притормаживая из-за
внушительных размеров лужи, и тут…
Если честно, поначалу я даже не поняла, что произошло.
Раздался страшный грохот, затем треск, машину занесло, развернуло поперек дороги,
я отчаянно надавила на тормоз, хотя Мелех заорал:
— Гони… — Но куда было гнать, раз «БМВ» стоял поперек
дороги, развернуться не получалось, а гнать вперед или сдать назад значит
улететь в кювет.
Вновь что-то затрещало, и до меня наконец дошло, что это такое.
Мама моя, из автоматов палят. Это кто, неужто милиция? Они что, спятили? Я
отчаянно завизжала, закрывая голову руками. Мелех, Чертыхаясь, распахнул дверь
с намерением выбраться из машины, потому что стреляли уже с двух сторон. Но он
не успел и шагу сделать, дернулся и рухнул на землю.
Стрельба тут же прекратилась. К машине со стороны Мелеха
подошел тип в маске с пистолетом в руке, захлопнул дверь, а потом выстрелил,
глядя себе под ноги. То, что я до этой минуты была еще жива, вызывало у меня
удивление, но оно быстро прошло, и явилась мысль простая и ясная: если и жива,
то ненадолго. Сейчас это поправят, дядька в маске не мент, дураки они, что ли,
так себя вести, это киллер, а киллеры свидетелей не оставляют. «Поделом
мне, — подумала я, — не будешь человека в ловушку заманивать».
Киллеров оказалось трое. Один из них, тоже в маске,
распахнул мою дверь, я сидела в полуобморочном состоянии, таращась на него во
все глаза, а он, схватив меня за шиворот, выволок из машины, прислонил к ней и
сказал:
— Жива? Хорошо. А это для твоей же пользы. — И
ударил меня по голове. Не знаю чем. В больнице сказали, что, должно быть,
прикладом. Мне-то без разницы.
День явно не задался: сначала меня ударили ребром ладони по
шее, и я отключилась, теперь предположительно прикладом… Неудивительно, что моя
бедная голова не выдержала. Словом, я очнулась в больнице, в бинтах, со
страшной головной болью и тоской в сердце.
Я разглядывала потолок, пытаясь вспомнить события,
предшествующие моему появлению здесь, пока не появилась медсестра.
