— Пыталась, но ничего не вышло. Мне мешает
сосредоточиться присутствие твоей китаянки. Быть десятой или пятнадцатой
любимой женой оскорбительно для моего самолюбия. Собственно, я пришла сообщить,
что уезжаю.
— Куда? — спросил он.
— На дачу своего знакомого. Поскучаю в одиночестве на
природе.
— Хочешь, чтобы я поехал с тобой? — спросил он.
— А ты поедешь? — удивилась я.
— Если позовешь.
— Дача совершенно обыкновенная, там нет никаких
драконов, только чудесный вид из окна.
— Годится. Когда едем?
— Сегодня вечером. Я позвоню. Итак, только ты и я.
— И охрана. Надеюсь, против нее ты не возражаешь?
— Прихвати еще кальян, ковры, свою китаянку и тащись со
всем этим на другую дачу. Всего доброго.
Конечно, он не дал мне уйти.
— Значит, вдвоем? — спросил он, сверля меня
взглядом. — Ты и я?
— Либо вдвоем, либо никак. У тебя есть время принять
решение. — Ох, как мне не понравился его взгляд, но я дала себе слово не
обращать на него внимания. — Я хочу уйти, — нахмурилась я.
— Хорошо, — кивнул он и посторонился. За дверью меня
ожидал молодой человек.
— Прошу, — сказал он любезно, и я спустилась за
ним по лестнице. Второй парень все еще таращился в телевизор. Я попрощалась, в
сопровождении охранника дошла до калитки и наконец оказалась на свободе.
— Вот блин, — пробормотала я и поторопилась отойти
подальше от дома.
Приходилось признать, что меня преследует фатальное
невезение. Допустим, этот гад согласится ехать со мной, однако вовсе не факт,
что охрана не последует на значительном расстоянии. И что тогда? Тогда роковая
встреча на даче с вероятной стрельбой, а дальше моя кончина. Если выиграет
Павел, мне крышка, если победят ребята Мелеха, мне тоже крышка, устроят допрос
с пристрастием, с последующей справедливой карой. Витя при любом Раскладе тоже
труп.
В этот миг в голову мне пришло вот еще что:
Переход от лютой вражды к большой страсти у нас с Мелехом
произошел чересчур стремительно и как-то даже без моей помощи. Опять же,
смотрел он и говорил со мной с насмешкой, временами переходящей в издевку. Если
учесть, что у меня к нему по-прежнему нет добрых чувств, одно лишь притворство,
логично предположить, что у него их тоже не наблюдается. Тогда что же выходит?
А то, уважаемая Полина Владимировна, что он заподозрил неладное и это не вы
заманиваете его в капкан, а он играет с вами как кот с мышью.
— Ой, мама, — взвыла я, потому что при таком
раскладе выходило, что у меня вовсе нет шансов выбраться из передряги.
«Придумай что-нибудь, — заволновалась я, — найди способ сообщить в
милицию».
Впрочем, способ, конечно, есть: иду в милицию, все
рассказываю и сижу у них до тех самых пор, пока не отыщут Павла и не спасут
Виктора, а будут гнать, запрусь в туалете. Спасут они Виктора, как же… но и я
не герой-одиночка.
Я и в самом деле нацелилась идти в ближайшее отделение,
правда, не знала, где оно находится, зато заметила постового милиционера и
направилась к нему. Для этого необходимо было перейти дорогу, я замерла на
тротуаре, и тут из потока машин вынырнула одна и притормозила рядом, едва не
задев меня зеркалом. Задняя дверь открылась, и мужской голос требовательно
произнес:
— Садись.
Точно под гипнозом, я полезла в кабину, потому что голос был
знакомым, наверняка Артем или Игорек.
Проклиная свое невезение, я захлопнула дверь, машина
сорвалась с места, а я удосужилась взглянуть на водителя, после чего у меня
даже не осталось сил по привычке чертыхнуться. За рулем сидел блондин,
психически неуравновешенный тип с лезвием. Вот только его мне и не хватало.
— Здравствуй, солнышко, — сказал он, глядя на меня
в зеркало. Ко мне разом вернулись все чувства, и я вознамерилась распахнуть
дверь, чтобы вывалиться на асфальт. Кончина под колесами была для меня
предпочтительнее лезвия. — Не спеши, — сказал блондин и ударил меня
ребром ладони по шее, ударил-то вроде не сильно, но я мгновенно отключилась.
Кто-то похлопал меня по щекам и ласково сказал:
— Открой глазки.
Я вроде бы улыбнулась, в воображении нарисовав себе картину:
все враги повержены, добрый доктор Айболит приводит меня в чувство, а седой
полковник, смахнув слезу, готовит благодарственную речь, в коей особо
отмечаются мое мужество и отвага.
Разумеется, действительность моих надежд не оправдала. Я
открыла глазки и увидела все того же блондина, только теперь он выглядел еще
омерзительнее, потому что на губах его играла одна из тех улыбочек, которыми
киношные маньяки балуют своих жертв.
Мы по-прежнему находились в машине, салон которой освещала
тусклая лампочка, а за окном царила темнота. Либо с момента моей отключки
прошло очень много времени и сейчас уже ночь, либо мы не на улице, а в каком-то
укромном месте, куда дневной свет не доходит. В этом случае распахивать дверь и
пытаться бежать довольно глупо. Да и вряд ли я смогу открыть дверь, раз блондин
сидит рядом. Я поежилась и слегка сдвинулась с места, что было замечено.
— Ты как? — спросил он, насмешливо щурясь.
— Плохо. Меня тошнит.
— Извини, что обошелся с тобой не по-джентльменски, но
другого выхода у меня не было.
— Да? — не поверила я.
— Конечно. На «хвосте» висели какие-то придурки, а ты
собралась меня покинуть.
— Нормальное желание, — пожала я плечами. —
Наша предыдущая встреча не располагала к продолжению знакомства.
Он взял меня за подбородок и повернул мою голову так, чтобы
увидеть порез на шее, провел по нему пальцем, я поежилась, а он ухмыльнулся, но
подбородок отпустил.
— Значит, вы подружились, — сказал он, на этот раз
поглаживая мои волосы. Это здорово меня нервировало, но возражать я не посмела.
— Если хотите, чтобы я отвечала осмысленно, пожалуйста,
правильно формулируйте вопрос, — очень вежливо попросила я. — К
примеру, «вы» это я и кто? — Он выразительно поглядел на меня, при этом
двигая челюстью, точно жевал, затем губы его приоткрылись и я увидела
бритвенное лезвие, он виртуозно играл им языком, и зрелище это, признаться,
завораживало. — Вы порежетесь, — смогла произнести я, когда столбняк
немного прошел.
